Завтра сегодня будет вчера - Анастасия Бойцова

— А с чего вы решили, что ОНА у вас женского пола? — спросила Ирочка.

Ирочка. Молоденькая, легко верящая во всякую мистику, она переживала за наших ребят. Было видно, что эмоций и ощущения сверхъестественности ей добавляло выпитое лёгкое вино.

— Я сейчас всё опишу, и вы сами поймёте, с чего мы пришли к такому выводу, ‒ и рассказчица загадочно улыбнулась.

— Первый месяц нашего проживания на новом месте ничем особенным не отмечен. — В рассказ включился муж корпоративного бухгалтера. ‒ Странности начались, когда пошла, наверное, неделя шестая.

— Однажды утром я заметила, ‒ Алла не любила, когда у неё забирали лидерство, ‒что серьги, которые я каждый вечер снимаю перед сном, лежали не на своём месте. И даже не в той комнате, где обычно я храню свои украшения. Затем мы заметили, что стала исчезать косметика. Чуть позже её, конечно же, находили, но в самых неожиданных местах. На кухне регулярно пропадала посуда, исчезали специи с полок. Я была вынуждена покупать новое, а по приходе домой я находила на старом месте то, что не могла найти раньше. Вы знаете, что у нас есть дочь Инна. — все кивнули.

Инна-дочь Сергея и Аллочки. Достаточно бойкая девица.

— Она никогда не испытывала страха и могла спокойно засыпать в одиночестве в своей комнате. Вдруг, ни с того, ни сего, она стала хныкать и хандрить перед сном. Просила, чтобы оставили свет в её комнате, потому что ей страшно спать одной. Долго не могли понять, что происходит. Тогда она нам рассказала, что на шкафу в её комнате кто-то сидит и смотрит на неё красными горящими глазами.

— Мы ей, естественно, не поверили. ‒ Сергей, пользуясь тем, что Алла прервалась, вновь вклинился в разговор. ‒ Но она не унималась. И я, посчитав, что причина истерики — переезд в новую комнату, решил пойти навстречу дочери и повесил ночник у изголовья её кровати. Мы думали, всё утихнет. Но не тут-то было.

— Да. Помню, как-то я как-то осталась дома в одиночестве. Сергей был на ночной смене, Инна ‒ в гостях у бабушки. Закончила все свои домашние дела достаточно поздно, и спать легла за полночь. Лежу. Слушаю тишину. Прислушалась — что-то скребётся за стеной. Скрёб-скрёб. Да так настойчиво. Я лежу — не дышу, притихла. Вдруг стало так страшно! Вспомнила рассказы дочери. И за стеной всё затихло. «Мыши, наверное», ‒ и я, успокоившись, чувствую, плавно начинаю погружаться в дрёму. Потом слышу, как на кухне загромыхала посуда. Именно загромыхала, как будто кто-то поднимает крышки и смотрит, что в кастрюлях. Я залезла под одеяло целиком, с головой. Через некоторое время на кухне тоже воцарилась тишина. Лежу и понимаю, что долго под покрывалом не продержусь. Надо что-то делать. Ну что же? Пытаюсь опустить одеяло, приоткрыть лицо и понимаю, что на ногах у меня кто-то сидит. Страшно. Кошки у нас тогда ещё не было. Думаю, может, какая соседская забрела? Лето же, окна открыты. Плавно спускаю одеяло и упираюсь взглядом в нечто мохнатое, которое сидит у меня на ногах и смотрит на меня с любопытством. Знаете, какая жуть меня тогда взяла? — и опять глоток делает.

Аллочка держит бокал трясущимися руками. Видно, вновь переживает весь ужас той ночи.

— Я от страха не могла пошевелиться. А это мохнатое круглое существо с ног переместилось мне на грудь. И когда его глаза угольки оказались около лица, я не смогла сдержать своего крика. Визжала так, что, наверное, слышали все собаки в округе.

— А она? — в тишине задал кто-то шёпотом вопрос.

— А она мгновенно испарилась, словно её никогда и не было у меня в кровати. Я вскочила, включила во всех комнатах свет, и заснуть в эту ночь больше не смогла, как ни старалась.

— Когда я пришёл с работы, она сидела на кухне с бутылкой водки. Вся взъерошенная, перепуганная. После её повествования мы пошли к соседке бабе Маше. ‒ Сергей продолжил рассказывать. — Она-то нам и рассказала, что раньше в этом доме проживала пожилая пара, которая его же и построила. А ещё, соседка нам поведала, что никто в этом доме больше месяца не может продержаться. Мы ей рассказали о ночном происшествии. А в ответ получили совет, как задобрить истинную хозяйку старого дома.

— Да. После того как я ей подарила серьги и губную помаду, всё пропало. Никаких больше исчезнувших вещей, ночных шорохов и горящих глаз. Теперь я каждый месяц ей наливаю молочка в блюдце и ставлю в укромный уголок. А когда что-то не могу найти, обращаюсь к ней за помощью.

— И что? Помогает? ‒ парни смотрели на рассказчицу широко распахнутыми от удивления глазами.

— Да, представьте себе, помогает. Теперь мы с ней, можно сказать, подруги. Знаете, худой мир лучше хорошей войны. Я верю, что в каждом доме есть истинный хозяин, с которым мы — жильцы, должны обязательно подружиться.

В этот момент все услышали:

— «Хрпппп!» ‒ богатырский храп сисадмина Вовы, который благополучно уснул под повествование четы Ивановых.

Этот резкий звук в летней тишине стал полной неожиданностью. Девочки от испуга вскрикнули.

Подняла глаза на небо. Светало.

— Пойдёмте-ка спать, ‒ предложила я.

Все тихо и плавно разошлись по комнатам.

Засыпая, я подумала, что надо будет и мне дома налить молочка в блюдце. Я хоть и не верила во всю эту мистику, но на всякий случай, подумала, что лучше подстраховаться. С подобными мыслями я погрузилась в сон.

И только в предрассветной чуткой тишине раздавался храп Володи.

У мечты нет срока годности

Сколько себя помню, всегда хотелось прославить своё имя. Ну вот знаете, возвеличить его так, чтобы потом дети в школе на уроках изучали мой подвиг.

И подвиг совершить. Но такой, чтобы как минимум спасти жизни нескольких человек, а максимум, конечно, в идеале — всё человечество в целом.

Если говорить о человеческом обществе в целом, то хотелось совершить подвиг, чтобы не просто спасти какой — то народ, а изменить ход истории.

Возможно, освободить мир, а может, придумать вакцину, или, на крайний случай открыть новые Вселенные. Именно о таких глобальных подвигах я мечтала лет с пяти.

И я старалась. Честное-пречестное!

До двадцати лет пыталась быть гиперактивной, учиться всему и везде. Знаете, как в том фильме: «Цементный завод? Я!» И так далее.

Но со своей активностью я всё время попадала в какие-то странные и непредвиденные истории.

Мечтала изменить ход мировой