Бабочка на ветру - Рей Кимура

черные корабли?!» — в ужасе размышляла девушка, оказавшись под надежной защитой собственного дома. И вспомнились ей вдруг часто повторявшиеся кошмары: в них страдания и боль, изменившие и разрушившие всю ее жизнь, и всегда где-то вдали, у горизонта, маячил силуэт черного корабля. Сегодня этот корабль неумолимо надвигался прямо на нее, и Окити закрыла глаза, чтобы не видеть зла, которое несло на себе это чудовищное судно.

«Совпадение, просто совпадение, надо поскорее о нем забыть!» — убеждала себя девушка и решительно направилась к окошку — посмотреть, что же творится там, у берега. Она думала о Цурумацу, об отце и других жителях, которые остались там, у самой воды, и теперь молилась о том, чтобы с ними ничего не случилось.

— Надеюсь, никаких сражений не будет! — вдруг произнесла вслух одна из соседок.

Страшная эта мысль терзала, пожалуй, каждого жителя маленькой Симоды, но об этом здесь боялись говорить.

— Мы мирные люди, — продолжала она, — и наши мужчины не имеют подходящего оружия, чтобы биться с врагом. А если разразится война, самая настоящая резня начнется. Будет жуткое кровопролитие!

И тут женщины и дети, прижавшиеся к окнам своих домов, разом вскрикнули; потом еще и еще раз. Где-то вдали раздался залп, за ним последовало еще несколько; поначалу слабые, с каждым разом они звучали все более громко и грозно. Пушечный огонь! Наверняка поселок обречен теперь на верную гибель. Окити увидела, как первый зловещий корабль гордо вошел в бухту. И тут вся сила кошмаров с такой ясностью стала перед девушкой, что она невольно отшатнулась от окна, чуть не упав на пол.

Небольшая армия мужчин с пламенеющими рыжими волосами, кричащая что-то непонятное, сошла с корабля на берег, простыми выстрелами из ружей в воздух легко обращая в бегство местных мужчин.

* * *

Губернатору Симоды пришлось прервать отпуск, который он проводил на ближайших горячих источниках в Ито. Его срочно вызвали, и он прибыл в тот же вечер в свою резиденцию в сопровождении нескольких экипажей: сановники съезжались на срочное совещание.

Окити никогда не забудет этих волнующих дней. Все в поселке ходили взволнованные и обменивались тревожными слухами. Никто не знал и даже предположить не мог, о чем договаривались иностранная дипломатическая миссия, местный губернатор и представители сёгуна.

Вскоре по всему поселку стали бродить рыжеволосые дьяволы; безоговорочно командовали они местным населением, заставляя жителей поселка выполнять свои желания угрозами и силой. По сравнению с огромного роста чужеземцами японцы выглядели совсем крохотными; местное население обратили в беззащитных гномов всего за одну ночь. Наглые великаны беспрепятственно разгуливали по улицам поселка, любуясь плодами своей власти. Жители в страхе разбегались от них в разные стороны, опасаясь «заразиться от прикосновения демонических варваров».

Со стороны создавалось впечатление, что в поселке обитает лишь крохотная горстка людей, причем в основном взрослых мужчин. Все молоденькие женщины попрятались по углам домов и не высовывали носа на улицу. Матери, перепугавшись за дочерей, старательно прятали их от похотливых взглядов иноземцев.

Но шли дни, и постепенно жители стали привыкать к виду огромных рыжих нахалов, разгуливающих по улицам Симоды. Мужчины стали выходить на работу, а следовательно, могли узнать, что же означала высадка на берег этих чужаков и чем все это грозит местным в дальнейшем.

— Говорят, иноземцы — это дипломатическая миссия из Америки! — как-то раз объявил Сайто. — Они требуют, чтобы Япония распахнула свои двери для иностранного рынка. Хотят торговать с нами, а еще собираются открыть консульство здесь у нас, в Симоде.

— Это значит, что иноземные дьяволы останутся здесь навсегда и нам придется жить с ними бок о бок! — испуганно воскликнула мать Окити и расплакалась.

Единственное, что ее успокаивало, — красавица дочь Окити скоро выйдет замуж за Цурумацу; сообразительная женщина решила поторопить молодых со свадьбой. Ей вспомнилось, как Синдзи, владелец одного из питейных заведений Симоды, рассказывал ей о недавнем возмутительном случае, произошедшем прямо у него в харчевне. Ворвалась к нему сразу целая толпа хорошо подвыпивших иноземных чертей, и стали они нахально требовать красивых женщин для определенных «услуг». Несчастный Синдзи заявил, будто в Симоде никогда и не было красивых женщин; хулиганы нагло расхохотались и заявили: да сейчас им любая дурнушка покажется хорошенькой; так давно не пробовали якобы сладкого женского тела, что не станут так уж привередничать насчет красоты. Слова эти до сих пор звенели у Мако в ушах… А тогда она пулей бросилась домой и строго-настрого запретила дочерям выходить на улицу; в особенности это касалось несравненной Окити.

С появлением иноземцев жизнь в поселке сильно изменилась. Эти великаны частенько покидали суда и часами просиживали в местных питейных заведениях, накачиваясь саке до полного опьянения, после чего, как и положено, начинали искать приключений.

Чтобы избежать неприятностей, местные жители старались не заглядывать в те кабаки, где любили гулять американцы. Прежде здесь собирались японцы и за крохотными чашечками горячего саке обсуждали всевозможные проблемы, что тревожили их умы. Теперь тут шли бурные попойки. Окити, как и все, тосковала по тихой, привычной жизни Симоды.

До прибытия в Симоду американцев безопасность в поселке воспринималась как нечто само собой разумеющееся, а потому здесь было не принято ставить на двери тяжелые замки. Теперь отец Окити, как и его соседи, соорудил огромный деревянный засов, и на него изнутри запиралась на ночь дверь — так семейство Сайто чувствовало себя более спокойно. Как будто эта деревяшка могла обеспечить им безопасность!

И все же время взяло свое: шли дни, и жители Симоды поняли, что взаперти долго жить не смогут. Мало-помалу они смирились с присутствием горластых рыжеволосых гуляк, и нормальная жизнь в поселке начала потихоньку восстанавливаться. Что ж, приходилось привыкать к тому, что в толпе японцев теперь можно встретить одного или нескольких иноземных дьяволов, — никого это больше не удивляло и, похоже, уже не волновало.

На улицу стали выходить даже женщины; старались, правда, заметить издалека появление иноземца, чтобы успеть вовремя отвернуться и не показать лица. Окити тоже не считала, что присутствие американцев в поселке может каким-то образом изменить ее жизнь. Сердце пело и ликовало — уже через каких-то два коротких месяца они с Цурумацу поженятся. Она мечтала о детишках, которые вскоре у них появятся. Разумеется, у них с Цурумацу будут очень красивые дети, они ведь и сами прекрасная пара.

Как-то раз, устав за день помогать матери с подготовкой дома к предстоящей свадьбе, Окити решила прогуляться по поселку вместе с Наоко до общественной купальни, чтобы набраться сил, полежав в горячей воде. Целый час они провели, наслаждаясь