Время лжи - Вадим Филоненко

Все трое во время короткой стычки вскочили из-за стола, с грохотом опрокинув скамью. За столом воцарилось молчание. Разбойники пьяно таращились на них, не понимая, что произошло.

– Ах ты тварь! – прошипел Келвин и замахнулся на девушку кулаком.

Темьян перехватил его руку.

– Можно я уведу ее отсюда? – взмолился он. – Запру где-нибудь в чулане до утра.

Несколько мгновений главарь разбойников буравил всегда такого послушного урмака бешеным взглядом. Затем успокоился.

– Ладно, – разрешил Келвин. – Убери ее с моих глаз долой. Кстати, можешь сам позабавиться с ней, если захочешь. Только учти, она, скорее всего… – Он притянул Темьяна к себе и что-то тихо прошептал ему на ухо.

4

Урмак и пленница вышли во двор.

Наступила теплая звездная летняя ночь. Во дворе хутора там и сям светили факелы и костры, возле которых пировали пьяные разбойники. А вдалеке чернел лес, сливаясь кронами с темнеющим небом.

– Тебе не стоило злить его, – сказал Темьян, разглядывая далекую звездную черноту.

– А ему – меня! – отрезала девушка.

Парень укоризненно покачал головой.

– Келвин на самом деле неплохой. Он резкий, но не злой. Да и женщины его любят. Видала бы ты, как его встречают в трактире «Три свечи», в Терпе!

– Местные шлюхи, небось? Так они кого хочешь полюбят, лишь бы заплатили, – презрительно фыркнула незнакомка.

– Зря ты так… – Темьян помялся, но все-таки продолжал: – Келвин на тебя явно глаз положил. И если бы ты… ну… повела себя иначе, он, скорее всего, помог бы тебе спрятаться от стражников.

– Вряд ли, – покачала головой незнакомка. – Этот твой обожаемый Келвин слишком жаден и самовлюблен. Он охотно провел бы со мной ночь, а утром продал бы тем же стражникам. Или любому другому, кто больше заплатит. Зато ты другое дело… – Она перевела взгляд на Темьяна. В неверных отблесках костров ее синие глазищи вдруг показались ему двумя омутами, глубокими и притягивающими. – Если с тобой я «поведу себя иначе», ты отпустишь меня на свободу?

Темьян растерянно глядел на нее, чувствуя, что тонет в загадочном мерцании сапфировых глаз. Она негромко засмеялась, явно забавляясь его замешательством, и насмешливо спросила:

– Ну, что ты застыл? Где же твой чулан? Пойдем скорее… Или… А, может, ты сразу отпустишь меня?

– Нет, – замотал головой Темьян.

Они прошли по двору и вошли в небольшой сарайчик, где хозяин хранил лопаты и другие инструменты. Темьян запалил плошку и приладил ее в уголке.

Девушка по-хозяйски огляделась:

– Здесь тесновато будет.

– Для чего?

– Ну… чтобы я повела себя иначе, – вкрадчиво ответила она, как бы невзначай распахивая разорванную рубаху.

Темьян машинально посмотрел на нее и уже не смог отвести взгляда. Его сердце дало странный сбой, а потом обрушилось гулкими, тяжелыми ударами и погнало кровь густой волной прямо в пах.

– Принеси сена и убери отсюда весь этот хлам, – деловито распорядилась пленница.

Ее голос вывел парня из оцепенения. Он смог кое-как восстановить дыхание и замялся у входа.

– Я не сбегу, не бойся, – разгадала его мысли девушка. – Вернее, сейчас не сбегу. Слово даю.

Это было произнесено таким тоном, что урмак поверил: да, она умеет держать слово. К тому же во дворе было полно разбойников, и ей так и так не удалось бы уйти незамеченной.

Темьян вздохнул и послушно пошел за сеном.

Когда он вернулся, она не утратила решимости, но слегка растеряла уверенность, сильно волновалась и прятала взгляд. Тем не менее, девушка скинула рубашку и потянулась развязывать тесемку своих невообразимых маскарадных штанов.

– Я все равно не смогу отпустить тебя без разрешения Келвина, – честно предупредил Темьян и понял, что пленница не поверила. Она знала, что очень красива, и считала, что может заставить мужчину сделать все, что ей угодно.

– Ты долго еще будешь стоять столбом, бугай? Или решишься наконец подойти ко мне?

Обострившейся звериной интуицией Темьян понял, что за нарочитой грубостью слов девушка пытается скрыть неуверенность, и ему вдруг показалось, что наедине с мужчиной она впервые. Она напугана, но не видит другого выхода и пытается хоть как-то взять ситуацию под контроль.

Он остался стоять у входа. Мысли его путались. Горячее желание толкало к ней, но ощущение неправильности происходящего удерживало на месте.

– Послушай, я действительно не смогу отпустить тебя! – в его голосе прозвучала мольба.

– Ты так боишься своего главаря? Ты сильнее, я же видела! Ты можешь убить его и стать главным в банде. А я подскажу, как лучше это сделать.

Урмак помотал головой, отчаявшись объяснить, что ее слова – глупость, а все происходящее – нелепость. Она истолковала его жест по-своему:

– Понятно. Ты из тех идиотов, которым не нужна власть.

Девушка справилась наконец со штанами, оставшись полностью обнаженной. Видя его смятение, она обрела почву под ногами. Уверенно подошла вплотную, касаясь твердыми сосками его обнаженного торса. Задрала голову, пытаясь поймать взгляд парня своими загадочными глазищами.

– Если ты сейчас откажешься, бугай, то будешь жалеть об этом всю жизнь. У тебя никогда не было и не будет такой женщины, как я.

Карие глаза Темьяна изменили цвет: потемнели, став почти черными. Ах, так! Не было, говоришь. Пожалуй, стоит наказать ее за гонор и самомнение. Он честно предупредил, что не отпустит, а если она не поверила – что ж, это ее проблема.

Урмак повалил незнакомку на сено, разделся и стал целовать ее, чувствуя под руками и губами упругую грудь и нежное, восхитительное тело. Она почти не отвечала на ласки, но и не отстранялась, и Темьян никак не мог понять, нравится ли ей то, что он делает и готова ли она впустить его в себя или надо еще подождать.

– Пообещай, что потом отпустишь меня, – чуть задыхаясь, пробормотала пленница в перерыве между поцелуями.

– Нет.

– Что?!

– Я не отпущу тебя без разрешения Келвина.

– Ах, так!

До нее наконец-то дошли его слова. Она обозлилась и попыталась скинуть руку урмака со своей груди и отстраниться. Куда там! Легче отодвинуть скалу.

– Не трогай меня! Я не хочу! Убери свои грязные лапы, обманщик! Сейчас же отпусти меня! Ты мне противен, урод!

Девушка лупила его кулачками и извивалась всем телом, пытаясь освободиться. Не отвечая, Темьян заломил ей руки. Он уже не мог остановиться и плохо воспринимал слова. Ему казалось, что весь мир качается в жарком, сладостном тумане. Плевать, готова она или нет! Коленом он раздвинул ей ноги, собираясь войти в нее. И тут она перестала дергаться и заплакала – тихо и отчаянно.

Темьян окаменел, чувствуя на губах соленую влагу. Ему вдруг показалось, что внезапно его хлестнули по лицу мокрой тряпкой. Грязной и холодной. Наотмашь.

Несколько мгновений он смотрел ей в лицо, на трясущиеся, мокрые губы и крепко зажмуренные глаза с капельками слез, потом отодвинулся. Надел штаны. Вздохнул, слушая ее сдавленные рыдания. Буркнул:

– Хватит плакать, не бойся, не трону.

В ответ она взревела громче и внезапно уткнулась мокрым лицом ему в плечо. Темьян на миг опешил, а потом неуклюже погладил ее по волосам, приговаривая:

– Ну-ну, не плачь. Не плачь… Испугалась? Ты девственница, да?

Девушка еле заметно кивнула, не отрываясь от его плеча, и шмыгнула носом. Только сейчас Темьяну пришло в голову, что пленница совсем еще девчонка. Ей лет пятнадцать, не больше, и по меркам урмаков она считалась бы несовершеннолетней, хотя у людей в этом возрасте девушек уже выдавали замуж.

Судя по всему, то, что сказал Келвин ему на ухо, все-таки правда – она настоящая принцесса. Значит, и житейского опыта у нее совсем нет. А есть только гонор и спесь избалованной королевской дочки, которая впервые столкнулась с реальной жизнью и неумело пытается управлять людьми и событиями.

И еще Темьян подумал, что он полный дурак – сидит в обнимку с обнаженной красивой девушкой и целомудренно гладит ее по волосам, вместо того чтобы завалить на сено и продолжить начатое. Тем более что она сама напросилась, он не заставлял ее раздеваться. Подумаешь, заплакала! Кто же в Саарии обращает внимание на женские слезы! И потом, уже завтра эта девчонка окажется собственностью какого-нибудь богатея, который не станет с ней церемониться. У тех, кто покупает себе женщин, правило простое: раздвигай ноги, детка, и улыбайся, а не хочешь повиноваться, получай розги. Так пусть уж лучше она лишится девственности с ним, с Темьяном, а он будет очень осторожен и нежен и постарается доставить ей удовольствие…

Словно прочитав его мысли, пленница заметно напряглась и тихо спросила:

– Можно я оденусь?

– Конечно. – Темьян почувствовал сильнейшее раздражение. В глубине души он надеялся на другое развитие событий: что она оценит его благородство и все же отдастся ему – просто так, безо всяких условий, потому лишь, что он понравился ей.