Колумбелла - Филлис Уитни

К счастью, тетя Джанет присоединилась к нам, чтобы попрощаться со мной. Она попросила меня поддерживать с нею тесную связь и немного пошутила с Кингдоном Дру. Он ответил дразнящей, ласковой лестью, и я снова почувствовала мягкую сторону его натуры.

Покинув отель, мы спустились с крутого холма и прошли на боковую улицу, где Дру припарковал машину. А к тому времени, когда мы начала подниматься в гору высотой в несколько сотен футов, окончательно стемнело. Оглянувшись, я увидела освещенный золотистым электрическим светом берег и белые, как жемчуг, суда, стоящие в гавани на якорях.

Улица, по которой мы ехали, круто взбиралась вверх, а когда под нами засверкали крыши домов, начала извиваться серпантином. Поднимаясь с каждым витком все выше и выше, мы добрались до горизонтальной дороги, идущей вдоль центрального хребта. Оба склона были покрыты кустарником, и время от времени виднелся дом, стоящий вдалеке от дороги.

Большую часть пути мы молчали, хотя для меня это молчание было многозначительным. Я видела не только красоту окружающего пейзажа, но и мужчину, сидящего рядом, и это меня возбуждало. В нем чувствовалась энергия и сила человека, который идет по жизни, держа себя в узде. Тетя Джанет добилась успеха, зародив во мне почтение к нему и пробудив нечто давно спящее. Что будет, если эта энергия выплеснется наружу, если сила, которую я в нем ощущаю, обратится на меня?

Я побежала за ним. Сердце мое билось учащенно, как от его ярости, так и оттого, что лихачка, обогнавшая нас на дороге, была, несомненно, его женой.

Мой хозяин распахнул богато украшенные чугунные, ворота и, не подождав меня, прошел в них. Затем поспешил к огромной, выстланной плитами террасе, идущей вдоль всего фасада. По изгибу холма пролегала низкая каменная стена, по всей длине которой горели факелы. Высокие металлические столбы с живыми пылающими головами освещали всю террасу мерцающим светом. Но мое внимание привлекли люди.

Я сразу поняла, что это те четверо из белого автомобиля, хотя они стояли ко мне спиной. Блондинка, которая вела машину, была укутана в странный халат цвета пляжного песка, похожий на арабский бурнус. Он доходил до ее обнаженных ступней, обутых в плетеные сандалии. На двух молодых людях — блондине лет двадцати четырех и темноволосом семнадцатилетнем, не старше, юноше — были мокрые плавки, хлопковые спортивные свитера, а на мускулистых загорелых ногах — шлепанцы. Четвертой была молоденькая девочка, безусловно, моя будущая воспитанница Лейла, хотя я не успела ее толком рассмотреть, поскольку все внимание сосредоточила на женщине.

Блондинка небрежно сбросила халат и осталась в очень открытом зеленом гофрированном купальном костюме, мокром и блестящем в огнях факелов. Ее крепкое гибкое тело сохранило красоту молодости, загорелая кожа была? гладкой и блестящей. Еще ни в ком я не видела столько бьющей через край жизни, хотя ее лицо было от меня скрыто.

Она очень близко подошла к блондину, соблазнительно, провела пальцами по его груди, подбородку, затем встала на цыпочки и быстро, легко поцеловала в губы.

— Стив, дорогой, спасибо, что свозил нас на пляж, — проворковала женщина.

Он громко засмеялся, ничуть не смутившись ее поступком, а я, поняв всю серьезность положения, повернулась к девочке. Она восхищенно следила за каждым! движением Кэтрин, что меня встревожило и насторожило. «Проблема матери», о которой меня предупреждали, казалось, подразумевала конфликт, но Лейла смотрела на Кэтрин с восхищением и любовью. На юношу она взирала с пылкой страстью, он же не обращал на нее ни малейшего внимания. И хотя глаза девочки возбужденно блестели, в ней все же было что-то юное, неуклюжее и трогательно-неуверенное. Пушистый пляжный халат не укрывал ее обнаженных длинных ног, но шею она, словно кого-то стесняясь, плотно обернула воротником.

Это зрелище навеяло мне нежелательные воспоминания и причинило неожиданную боль. Я живо вспомнила, как моя мама — такая красивая, уверенная в себе и всеми обожаемая — лишала меня в подростковом возрасте уверенности в себе одним только сравнением.

На соблазнительный поцелуй женщины младший темноволосый юноша неодобрительно заворчал, и она рассмеялась ему в лицо:

— Не ворчи, Майк! Не сердись на меня! Мы со Стивом понимаем друг друга. Бери пример с брата!

Кингдон Дру, наблюдавший всю эту сцену, яростно зашагал по террасе. Кэтрин, услышав его шаги, обернулась, и я впервые увидела ее странное кошачье личико, тотчас показавшееся мне до боли знакомым. У нее был широкий лоб, отчего лицо как бы сужалось к подбородку. Даже при свете факелов я заметила зеленоватый блеск ее глаз и сверкание великолепных зубов.

Я не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах видела ее раньше, но у меня сохранилось в памяти, что тогда, как и сейчас, она произвела на меня неприятное впечатление.

Однако долго предаваться воспоминаниям мне не пришлось, так как Кингдон Дру развернул ее, крепко и, должно быть, больно схватив за плечи.

— Я же говорил, чтобы вы не купались в Мэдженс-Бей после наступления темноты! — бушевал он. — А если едете туда, то должны быть дома еще засветло!

Женщина вскрикнула от боли, высвобождаясь из его железной хватки. Но ее глаза и губы сохранили насмешливое выражение.

— Я делаю то, что мне нравится, — заявила она. — Ты знаешь, что я люблю плавать ночью! И возражаешь вовсе не против темноты, правда?

Кингдон Дру повернулся к блондину.

— А тебе лучше уйти, — сказал он и обратился к другому юноше: — И тебе тоже.

Однако тяжелый взгляд Майка был полностью сосредоточен на девочке, и я впервые обратила на нее внимание.

Ее короткие светло-каштановые волосы небрежными прядями развевались вокруг лица. Возбуждение прошло, она стояла спокойно, без всякого выражения, ни на кого не глядя. Похоже, не в силах выносить то, что происходит, просто отстранилась от всех и ушла в себя, оградившись от мира. Проигнорировав приказ Кинга уйти, юноша подошел к ней, взял за плечи и сильно встряхнул.

— Брось, Лейла, — сказал он. — Не надо!

Встрепенувшись, девочка с неприязнью глянула на отца, потом взбежала по ступенькам террасы, вошла в дом и с шумом захлопнула за собою дверь. Старший юноша уже подошел к воротам, у которых стояла я, и Майк, мрачный, без улыбки, последовал за ним. Стив явно хотел как можно скорее убраться отсюда и поэтому не обратил на меня ни малейшего внимания. Однако Майк, следуя за братом, увидел, глаза его загорелись, словно он понял, кто я и зачем здесь, хотя тоже не остановился, ничего не сказал. Несколько секунд спустя я услышала, как хлопнула дверца машины, и поняла, что они, должно быть, уехали в красном автомобиле с откидным верхом.