Воспоминания минувших дней - Гарольд Роббинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я посмотрел в ее светившиеся от удовольствия глаза.
— Нет, — сухо ответил я. — Если ты кого-то и любишь, то не меня, а моего отца.
Когда мы дошли до автострады, асфальт был уже достаточно теплым, а пыль смешалась с серо-голубым облаком выхлопных газов. Дождавшись, когда поток грузовиков прервется, мы перешли на другую сторону, и остановились на обочине.
— Наверное, сейчас уже больше восьмидесяти градусов, — сказала Энн, откидывая со лба длинные, слегка влажные от пота волосы. — Может, сначала пойдем в тень и отдохнем?
Недалеко стояла кучка деревьев, и мы опустились рядом с ними на траву. Открыв упаковку, которую дал мне Пит, я подал Энн банку пива.
— Сейчас будет лучше, — сказал я.
Она сделала большой глоток.
— После пива я уже больше ничего не могу делать, и после того, как займусь с кем-либо любовью.
— Придется тебе поработать над собой, — засмеялся я.
Энн улыбнулась. Я отпил пива и взглянул на шоссе. Первая волна грузовиков уже прошла, по автостраде двигались в основном трайлеры, направлявшиеся в Нью-Йорк. Кондишены защищали водителей от жары и гари, поэтому они предпочитали плотно закрывать окна. Частники, наоборот, распахивали окна настежь, надеясь, что ветер, врывавшийся в машину при быстрой езде, даст им облегчение. Автострада, однако, была запружена, и быстро двигаться им не удавалось.
— Куда мы направляемся? — спросила Энн.
— В Западную Виргинию, — не задумываясь, ответил я.
— Почему именно туда?
— Хорошее место. Кроме того, я никогда там не был.
Я решил не говорить Энн, что Западная Виргиния была родиной отца. Он появился на свет недалеко от Фитчвилля, небольшого городка, который я однажды нашел на карте, выпущенной Американской Ассоциацией спортсменов-любителей. Отец никогда не рассказывал о нем, и мне было интересно увидеть, что он из себя представляет. Неожиданно я понял, что должен побывать там, хотя еще утром совершенно не представлял себе, куда и зачем я еду.
Допив пиво, я встал и, закинув сумку на плечо, посмотрел на Энн.
— Ты готова?
Энн склонилась над сумкой и, вытащив оттуда шляпу с мягкими полями, надела ее.
— Ну, как? — спросила она. — Неплохо?
— Красиво смотрится, — согласился я.
— Пошли.
Мы голосовали целы час. Энн заметно устала и присела на сумку. Ее лицо пылало. Я зажег сигарету и протянул ей.
— Да, это совсем не так просто, как показывают в кино, — сказала она.
— Конечно.
— Мне надо отойти.
— Вон туда. — Я указал ей на деревья.
Энн изумленно посмотрела на меня.
— И к этому тебе придется привыкнуть, — сказал я.
Достав из сумки еще одну салфетку, Энн направилась к деревьям. Я снова посмотрел на шоссе. Движение стало не таким оживленным, как утром. Раскаленный асфальт казался матовым.
Прищурившись, чтобы защитить глаза от солнца, я смотрел, как Энн выходит из-за деревьев и направляется ко мне. В этот момент мое внимание привлек резкий шум, и, повернув голову в сторону автострады, я увидел огромный трайлер «фрюхауф», который, съезжая с холма, приближался к нам. Я машинально поднял руку. Машина с шумом остановилась и ее гигантский корпус полностью закрыл от нас солнце. Расположенная в метре от земли дверца медленно открылась, и водитель, наклонившись ко мне, спросил:
— Что, ребята, в город едете?
Я почувствовал, как рука Энн сжимает мое предплечье.
— Дэниэл, папа сказал, чтобы мы шли пешком, — произнесла она странным, как будто одолженным у кого-то голосом.
Я резко вырвал руку и, обращаясь к водителю, ответил:
— Да, мистер.
День минувший. I
Глава 1
Склон холма был совершенно голым. Всю растительность составляли редкая, наполовину высохшая трава и несколько разрозненных кустов, которым каким-то чудом удалось приспособиться к иссушающему зною. Когда солнце начало заходить, жара немного спала, из норы рядом с одним из кустов показалась голова зайца. На мгновение он застыл на месте, изучая запахи дня, а потом вылез и огляделся. Ничего не изменилось. Бояться было некого.
Опыт говорил зайцу, что опасность может нагрянуть в любой момент, даже тогда, когда ей вроде бы неоткуда взяться. Поэтому он вел себя очень осторожно. Опустив уши и прижавшись к земле так, что его серое с белыми отметинами тело было практически невозможно заметить на выжженном склоне холма, он приготовился к первому прыжку. Через мгновение он молниеносными скачками двигался от куста к кусту, останавливаясь у каждого, чтобы убедиться, что он по-прежнему в безопасности. Заяц направлялся к небольшой зеленой рощице на берегу пересохшей речушки. Преодолев одним рывком последние сто ярдов, он замер в тени дерева, со страхом думая, что выдал себя. Он был очень голоден, и искушение, вызванное запахом сладкого укропа, росшего у корней акаций, оказалось сильнее природной осторожности. Но сейчас, когда он почти добрался до цели, страх вернулся, и заяц снова прижался к земле, стараясь не выходить из тени. Запах укропа стал сильнее, однако заяц сдерживал себя, чтобы убедиться в том, что вокруг никого нет. Дождавшись, пока тревожно бившееся сердце успокоится, он стал тихо пробираться к акациям.
Сладкий укроп рос всего в нескольких ярдах от лениво журчавшей речушки. Подобравшись к нему, заяц принялся раскатывать растения по земле, чтобы очистить от листьев и полакомиться вкусными стеблями. Через минуту он уже держал передними лапами длинную зеленую травинку, со вкусом обгрызая стебель. Это был, наверное, лучший корм, который ему когда-либо доводилось пробовать. Но наслаждаться пришлось недолго. Ярдах в пятнадцати от себя он увидел подростка с винтовкой. Их взгляды встретились, и, прежде чем заяц успел отскочить, пуля ударила ему в шею, перебив позвоночник.
Подождав, пока отзвучит эхо выстрела и рассеется пороховой дым, Дэниэл Бун Хаггинс, не торопясь, пошел подбирать убитого зайца. Приподняв зверька за уши, он заглянул ему в глаза. Жизнь ушла из зайца мгновенно, и они уже казались остекленевшими. Приторочив добычу к кожаному поясу, Дэниэл нагнулся посмотреть на его следы. Потом сорвал немного сладкого укропа и двинулся по следам обратно. Через несколько минут он уже стоял у куста. Заметив нору, он осторожно отвязал зайца и, положив его на землю вместе с пучком сладкого укропа, отошел ярдов на двадцать, ожидая, когда запах выманит из норы зайчиху.
Джеб Стюарт Хаггинс сидел на расшатанном деревянном крыльце своего дома и смотрел на старшего сына возвращавшегося с охоты.
— Ну, как? — спросил он, когда Дэниэл подошел достаточно близко. От долгого молчания его голос прозвучал хрипло.
— Два зайца, — ответил Том.
— Давай посмотрим.
Дэниэл отвязал добычу и протянул отцу. Повертев зайцев в руках, Джеб через минуту вернул их сыну.
— Немного костлявые. Только если потушить…
— Ничего не поделаешь: засуха, — как бы оправдываясь, произнес Дэниэл.
— Все нормально, — сказал отец. — Что Господь ни дает, все хорошо.
Дэниэл молча кивнул. Вот уже больше недели семья не видела мяса.
— Отнеси матери и скажи, чтобы она их освежевала.
Снова кивнув, Дэниэл направился к двери.
— Сколько пуль ты потратил? — спросил отец.
— Две.
— Хорошо, — Джеб одобрительно кивнул. — Ты только не забудь прямо сейчас почистить винтовку, слышишь?
— Не забуду, папа.
Джеб проводил сына взглядом. Дэниэл был почти взрослый. В четырнадцать лет он был уже очень высоким, а его тело начало приобретать специфические мужские черты. Пора переселять его из комнаты, в которой он жил с братом и сестрами. Младшим совершенно ни к чему смотреть на него, это могло только испортить их, а у Джеба и так достаточно хлопот с Молли Энн.
Молли Энн, старший ребенок в семье Стюартов, в свои неполные шестнадцать лет была уже вполне сложившейся девушкой. Ей пора замуж, но все молодые парни округи подались на заработки в город, и подходящих женихов рядом не было.
Джеб вздохнул и, взяв в руки кувшин, отпил глоток настойки. По телу разошлось тепло. Семеро детей постоянно создавали ему проблемы. Детей могло быть и больше, но трое родились мертвыми. Джеб не роптал, понимая, что и семерых было достаточно трудно прокормить, но все-таки в глубине души постоянно чувствовал обиду. Особенно она усилилась, когда жена наотрез отказалась заводить нового ребенка. На его месте оскорбленным почувствовал бы себя любой мужчина, но для Джеба, привыкшего к легким победам над женщинами, это было вдвойне тяжело. Вида сформировавшееся тело Молли Энн, он частенько ловил себя на разного рода греховных мыслях. Вспомнив о дочери, Джеб отпил еще глоток настойки и стал размышлять, когда к ним зайдет местный проповедник. Хорошая проповедь, похожая на те, что он слушал еще в детстве, помогла бы ему избавиться от дьявольского искушения. Джеб вздохнул. Да, нелегко сейчас быть отцом семейства.