Цифровой журнал «Компьютерра» № 117 - Коллектив Авторов

Почему? Да очень специфичная рабочая сила в прилегающем посёлке. Заслуженный пролетарий может работать только в определённом градусе содержания Це-Два-Аш-Пять-О-Аш в крови. Меньше – мучает абстинентный синдром. Больше – происходят чудеса… Так, недавно представитель класса-гегемона нарезал партию червяков. Выдержав размеры с требуемой точностью. Одно только «но» – вместо левой резьбы на червяках оказалась нарезана правая…

Так что после этого завод отдал литьё на Урал, а металлообработку в Западную Сибирь. Качество вполне приемлемое, но транспортные издержки и потери времени недопустимые, когда заказчику срочно необходимо заменить вышедшую из строя установку советских времён. Теперь и литьё, и мехобработка выносятся в Финляндию. Цены там оказываются ниже, а скорость доставки деталей в центр России оказывается намного выше, даже с учётом «иголочного ушка» у Выборга… Но, как излишне объяснять аудитории «Компьютерры», работа с иностранным поставщиком требует качественно иного уровня вложений в информационные технологии. Проектирование – это системы CAE/CAD. Данные проекта надо передать подрядчику. Прежде чем приступить к сборке, нужно озаботиться логистикой… Так что компьютеры даже для завода куда более критичны, чем станки!

Торговля… После распада советской торговли снабжение буквально всем оказалось завязанным на мелкие магазинчики. Снабжавшиеся или челноками, или закупающимися в районе МКАДа владельцами. Наценка по дороге к покупателю относительно стамбульского рынка — десятикратная, а относительно швейной фабрики в Мособласти – в четыре с половиной раза. Ассортимент ограничен только самыми ходовыми товарами, ибо лавочники предпочитают не вкладываться в оборотные средства, а тратить деньги на себя, любимых. Теперь это псевдокупеческое уродство вытесняется нормальным средним бизнесом. Эдакими гибридами сетевых универмагов и центров выдачи интернет-магазинов.

И вот там самая важная и самая хорошо развитая часть бизнеса – компьютерная система. Просторные помещения скорее излишни, они влекут только расходы на свое содержание, ну а с персоналом лучше общаться лаконично и в императиве – попытка задать им вопрос вызывает при получении ответа приступ гомерического веселья! Лучше ограничиться общением с информационными технологиями…

Но несмотря на уверенность в том, что средний бизнес, желая остаться на рынке, обеспечит себя информационными технологиями самостоятельно, проблема остаётся. Хроническая недофинансированность российской ИТ-сферы должна рассматриваться как важнейшая национальная проблема. Почему-то не замечаемая и не оцениваемая обществом как угроза…

К оглавлению

Дмитрий Шабанов: Жабы. Скороспелые или тугорослые

Дмитрий Шабанов

Опубликовано 18 апреля 2012 года

Закончился тринадцатый сезон, в течение которого мы с моими коллегами изучали серых жаб на их нересте. Мне показалось, что некоторые наши промежуточные результаты могут оказаться интересными и для читателей КТ. Я начну издалека и только к концу колонки перейду от частностей к общим вопросам, ладно?

Серая жаба — солидное наземное животное. Большую часть жизни она проводит в лесах. В сумерках или влажными днями она выходит из укрытия, не торопясь обходит свой участок и собирает червей, слизней, жуков и мокриц. Зимует в норах под корнями, а весной, как прогреется земля, отправляется на нерест. Тут-то и начинается самое интересное.

У серых жаб чрезвычайно развита филопатрия — стремление возвращаться для нереста в те места, где они развивались головастиками. Описаны случаи, когда несколько лет подряд жабы собирались на автостоянке на месте заасфальтированного пруда. Их довольно близкие родственники, зелёные жабы, тоже возвращаются на места своего нереста, но не так упорно. Если самец зелёной жабы найдёт подходящую лужу, он останется, приступит к распеванию брачной песни — звонкой жизнерадостной трели. Горловой резонатор самца разнесёт его голос по округе. Пение одной жабы слышно за несколько сот метров, а многоголосый хор — и с двух-трёх километров. Самки в такой ситуации могут пойти не на знакомое им место нереста, а на голос самца. Благодаря такой пластичности зелёные жабы легко осваивают новые местообитания.

По сравнению с ними серые жабы — консерваторы. Возможно, это связано с тем, что нерестятся они практически беззвучно. На нерестилищах серых жаб обычно слышны лишь негромкие (резонаторов у них нет) крики высвобождения. Для нереста жабам нужно сформировать пары, в которых самец крепко удерживает самку под мышками — такое состояние называется амплексусом. Дозревание икры у самки стимулируется контактом с самцом, запускающим необходимые гормональные сигналы. Так вот, если самец серой жабы схватит другого самца, тот ответит ему одним образом, побуждая отпустить; самка с икрой ответит иначе, поощрительно. Впрочем, на некоторых водоёмах серые жабы всё-таки тихонько поют. Как популяционный «стиль» влияет на поведение каждой конкретной особи, пока толком не понимаю...

Мне уже не раз приходилось писать о нересте серых жаб. И для журнала «Природа» очерк о межвидовом сексе писал, и фотоотчёты о мечении серых жаб, которое наша рабочая группа проводит в Иськовом пруду в окрестностях биостанции нашего университета, на своём сайте выкладывал. А сейчас хочу поговорить в первую очередь об ином: о вариантах стратегии для выстраивания жизни. Начать придётся с географии и истории.

Упрощая, можно сказать, что рядом с моим родным городом, Харьковом, есть два лесных массива. Один, большой, охватывает город полукольцом с юга и тянется на восток до границы с Россией. Второй, относительно изолированный массив расположен к северу от города, соединяясь с лесопарком, от которого нынешняя власть отъедает кусок за куском. Весьма условно эти два массива показаны на карте.

Южный массив был заселён серыми жабами всегда (ну, в обозримом временном промежутке, разумеется). В Северном условия очень близкие, но жаб (до «лихих девяностых») там не было. Почему?

Жабам удачно подходит умеренно изменённый человеком ландшафт, где соседствуют и лесные участки, и искусственные водоёмы. Вероятно, несколько веков назад в Северном массиве не было подходящих водоёмов. Потом в окрестностях города появились подходящие нерестилища, но перехода из Южного массива в Северный не нашлось. Вроде бы и близко они соседствуют к западу от города, но нет там подходящих водоёмов, совсем уж изменённой оказалась территория. Вот и «простаивали» подходящие для жаб местообитания, которые те не смогли заселить. То есть сами не смогли. Я помог.

В 1994 году я набрал два мешка серых жаб, нерестившихся в упомянутом Иськовом пруду. Первый мешок я высыпал в один из подходящих прудов в Северном массиве сам, второй довёз в другое место мой коллега. На следующий год я поехал проверять, что получилось. Ни одной серой жабы!

Сразу скажу, что искусственное расселение каких бы то ни было животных — дело этически небезупречное, а в ряде случаев — откровенно незаконное. Мой случай не был противозаконным, но был ли он этичным? Так или иначе, я совершил этот поступок. Мне хочется верить, что им я искупил свои грехи перед жабами...

Прошло несколько лет. Как-то весной от случайного знакомого услыхал, как тяжело проезжать по окружной дороге к северу от города. Вся дорога в жабах... Каких? Поехали смотреть и увидели пруды, кишащие серыми жабами.

Сейчас я понял, почему я никого не нашёл на следующий год после вселения. Взрослые жабы, попав на новое место, не стали к нему возвращаться, ведь оно не стало для них родным. Но сразу после выпуска жабы отметали сколько-то икры. Из неё вышли головастики, которые превратились в молодых жаб и расселились по окрестным лесам. Для них эти пруды стали родиной, и, повзрослев, они собрались на них.

А как серые жабы расселяются сами? Мы поняли это. Я выпустил жаб в нижний по течению ручья пруд в цепочке из трёх прудов. Мой коллега — в верхний в цепочке из семи. Когда мы узнали об успехе интродукции, все семь прудов, заселённых сверху, уже были переполнены жабами. Головастиков разнёс сверху донизу по системе прудов поток воды. А там, где их выпустил я, вода, наоборот, не пустила головастиков в соседний водоём. Зато мы смогли сами наблюдать первые этапы заселения двух прудов, расположенных выше по ручью.

Приезжаем мы и видим два пруда, разделённые плотиной и расстоянием в несколько десятков метров. Я вселил жаб в нижний; они в нём просто кишат. Нерест только начинается, и с облесненных склонов балки, где расположены пруды, к ним спускаются новые и новые жабы. На пути некоторых из них лежит верхний пруд. Они залезают в него, плывут в направлении нижнего пруда, забираются на разделяющую пруды плотину и, наконец, попадают на свою малую родину. Некоторые самки идут сами; другие уже встретили самцов и тащат их на себе. Удачливые самцы запускают дозревание икры. Редко, но случается так, что самка начинает нереститься, ещё находясь в верхнем, «транзитном» пруду. Не успела, что поделаешь!