Речная нимфа - Элейн Кроуфорд

С этими словами малыш жокей вернулся к своему завтраку, а Пирс уставился на него с искренним изумлением. Ему и в голову не приходило, что для раба имеет значение цена, которую за него дают.

Жеребец шумно фыркнул в своем импровизированном стойле. Пирс оглянулся и как бы заново оценил стать благородного животного. Как и на аукционе, ему пришло в голову, что он видит перед собой венец творения. Никогда прежде он не встречал такого красивого жеребца, и ему казались нелепыми высказывания типа: «Серый не стоит того, что за него уплачено». Нечто подобное Пирсу пришлось выслушать накануне вечером. Однако он взял на себя труд расспросить Динка о Пегасе, отведя его в сторонку как раз перед тем, как жеребца вывели на помост. Пирс не поверил, когда узнал, что животное способно одолеть милю за минуту сорок четыре секунды. Если на предстоящих скачках ему понадобится для этого даже две минуты, он победит без труда!

— Откуда ты знаешь, за какое время эта лошадь пробегает милю? — поколебавшись, спросил он. — Ты сам это видел или только слышал с чужих слов?

— Да, сэр, видел, сэр! — заверил Динк, поспешно проглотив еду. — Кому знать, как не мне, я же один на нем и езжу! Мой хозяин… я хочу сказать, прежний хозяин, до массы Маклина, очень не хотел его продавать, но так уж случилось, что в тот год табак не уродился, да и женился он… словом, остался совсем без денег. Пришлось ему продать Пегаса, не дожидаясь сезона скачек.

— Значит, ты уверен, что эта лошадь обставит Принца?

— Уверен, сэр, еще бы мне не быть уверенным! Кого ни спроси, все кричат: «Порода, порода!» Оно, конечно, порода — дело важное, а только я скажу, что этого жеребца на небесах задумали для того, чтобы он первым приходил на любых скачках! — с неожиданной горячностью воскликнул Динк. — Я это сразу понял, когда увидел его еще жеребенком. Все, что умел, я в него вложил. Если вам скажут, что масса Маклин купил его, чтобы он ходил под седлом, — ни за что не верьте. Он нарочно пару раз на нем выезжал, чтобы ввести людей в заблуждение. Чтобы ставки были выше, понимаете?

— Мистер Маклин был человек ловкий, как я посмотрю, — заметил Пирс.

— Ловкий, да не слишком, не то бы и сейчас еще топтал землю. — Динк хихикнул, но тут же опомнился и быстро прикрыл рот рукой.

Пирс снова обратил внимание на свой недоеденный завтрак, который, увы, совсем остыл. Все же он без аппетита доел яичницу, понимая, что стоит ему перестать есть, как жокей сразу же последует его примеру. Не все еще было ясно, поэтому немного погодя Пирс вернулся к разговору:

— А что тебе известно о сопернике Пегаса? Ты, случайно, не знаком с его жокеем?

Негр отставил пустую тарелку и кружку и проворно поднялся. Его манера держаться несколько изменилась:

— Нет, сэр, да это и не важно. Фермер, которому принадлежит другая лошадь, ездит на ней верхом. Если не врут, он здоровенного роста и наверняка тяжелый. Это значит, Принц нарастил совсем не те мышцы, которые нужны для бега. Он привык носить тяжесть, сэр.

— Значит, ты уверен, что у Пегаса есть все шансы на победу? — еще раз спросил Пирс, желая слышать это снова и снова. — И ничто не может ему помешать?

— Разве что нора крота, а уж я позабочусь, чтобы ловушек на пути не попадалось.

Пирс страстно желал верить в свою удачу. Это все равно что при раздаче получить на руки беспроигрышный набор карт! Он готов был задавать тот же вопрос снова и снова, но понимал, что это нелепо, И удержался. Однако он ничего не мог поделать с улыбкой, озарившей его лицо.

Осененный какой-то мыслью, он достал из нагрудного кармана толстую пачку банкнот стодолларового достоинства, отсчитал пять и протянул Динку. Неф был так поражен, что даже не подумал протянуть за ними руку, только смотрел с приоткрытым ртом.

— Бери же! — поощрил Пирс. — Это твои деньги, делай с ними что хочешь. Можешь поставить на свою лошадь. Если Пегас победит, считай, что у тебя начнется новая жизнь — жизнь свободного человека.

— Чт-то? — запинаясь спросил негр. — Чт-то вы сказали, сэр?

— Я хочу поставить все, что имею, на лошадь, которую купил, — сказал Пирс, убирая остальные деньги в нагрудный карман. — Если хочешь, могу поставить и за тебя.

— Нет, не то… вы сказали, что я буду свободен. Ведь я не ослышался, сэр? — робко осведомился жокей.

Пирс внезапно понял, что сейчас наиглупейшим образом прослезится, и поспешил дружески похлопать Динка по плечу:

— Именно это я и сказал, приятель.

— Тогда… — Неф благоговейно дотронулся до руки с банкнотами, слегка ее отстранив. — Поставьте за меня, сэр, и спасибо вам. Я буду богат… — Он покачал головой, отказываясь верить, и добавил чуть слышно: — Богат и свободен…

Его простодушная уверенность бальзамом пролилась на сердце Пирса. Очевидно, Динк не мыслил себе иного исхода скачек, кроме победы. Что ж, если он готов поставить все свое будущее на Пегаса, это что-нибудь да значило.

Пока он размышлял, лицо жокея вдруг омрачилось, плечи поникли.

— Это ведь была шутка, сэр? Я понимаю…

— Мне и в голову не пришло бы шутить так жестоко, — заверил Пирс, стараясь говорить убедительно.

— Но как же… вы ведь потратили на меня деньги, пусть даже и не слишком большие. Вы их потеряете, сэр.

— Если ты будешь так настаивать, я, пожалуй, возьму и передумаю, — строго сказал Пирс, но потом улыбнулся, чтобы не дать этому забитому созданию окончательно приуныть. — Не волнуйся, приятель, все в порядке, вот теперь я и в самом деле шучу.

Несколько пистолетных выстрелов заставили его подняться и поправить цилиндр.

— Похоже, всем не терпится начать торжества. Скоро мы причалим. Я собираюсь немного прогуляться по городу и разузнать, каковы ставки.

«И присмотреть парочку хорошеньких мордашек, — добавил он мысленно. — Вряд ли здесь найдется что-нибудь стоящее, но кто знает… Порой среди лесов и полей подрастают настоящие красавицы, пусть даже им и далеко до кокеток Нового Орлеана».

Юные леди Луизианы и в самом деле не только славились красотой, но и в совершенстве владели искусством обольщения. Одна мысль об этом заставила сердце Пирса забиться быстрее. Как они шествовали, эти южанки, вдоль решетчатых изгородей, за которыми в тени садов прятались белые особняки, как грациозно покачивались их пышные юбки. Прекрасные… и недоступные для него, во всяком случае, в последнее время.

Улыбка Пирса померкла. Не может быть, подумал он, чтобы даже в такой глуши не нашлось никого, способного заинтересовать его.

Глава 3

Он увидел ее издалека. Муслин и тюль наряда, кружева и шелк полупрозрачного зонтика, крохотные розочки на котором трогательно гармонировали с отделкой платья, — все это выглядело настолько совершенным и потому нереальным на дощатом тротуаре провинциального городка, что группа джентльменов на пути незнакомки разом умолкла и расступилась, давая ей дорогу, причем некоторым для этого пришлось сойти на землю. Она прошествовала мимо с таким видом, словно ничего иного и не ждала.