Дочки-матери - Александр Мардань

КАТЯ. Что это?

ВАЛЕНТИНА. Пирожки.

КАТЯ. Он откуда знает?..

ВАЛЕНТИНА. Что знает? Посуду одалживаешь — возвращать надо с чем-то.

КАТЯ. Пирожки… знаешь по какому поводу пекут?

ВАЛЕНТИНА. Ерунда! Просто они экономят.

Катя, берёт пирожок, откусывает, но тут же бросает на стол и, зажав рот руками, выбегает из комнаты. Валентина, подходит к двери в спальню, прикладывает ухо и слушает. Затем возвращается к столу, открывает бутылку с минералкой, наливает воду в стакан. Возвращается Катя, уже без пальто.

ВАЛЕНТИНА. Выпей водички, легче станет.

Катя пьёт, стуча зубами по стеклу.

КАТЯ (сквозь слезы). Больше никогда, никогда!.. на скамейке буду ночевать… полы мыть днем и ночью… Честное слово!!! Господи! В церковь пойду, буду сутками поклоны бить…

ВАЛЕНТИНА. Если на всенощной. А так на ночь запирают.

КАТЯ. Ничего, я умолю — меня оставят… Господи, что я наделала?! Отче наш, иже еси на небеси…

ВАЛЕНТИНА. При чем здесь «Отче наш»?

КАТЯ. Я другого ничего не знаю.

ВАЛЕНТИНА. Я когда-то тоже так молилась и клялась… Одной рукой крещусь, другой — пионерский салют отдаю.

КАТЯ. Когда?

ВАЛЕНТИНА. Когда мамино кольцо потеряла.

КАТЯ. Где же ты его потеряла?

ВАЛЕНТИНА. С девчонками в свадьбу играли. Потом кинулись — кольца нет.

КАТЯ. И кто взял?

ВАЛЕНТИНА. Мы на одну девочку подумали. Самую бедную… Мама у нее болела… Побили и сказали: без кольца не приходи. Она не пришла. Потом узнали, что маму в больницу положили, а ее тетка забрала…

КАТЯ. Куда?

ВАЛЕНТИНА. Не знаю. А кольцо нашлось. Когда обивку на диване меняли… Мастер порядочный попался, отдал… Это за нее меня Бог наказывает.

КАТЯ. Ты-то в чем виновата?

ВАЛЕНТИНА. А за что ее побили? За что из школы прогнали? Стыдно…

КАТЯ. Стыдно, когда видно…

ВАЛЕНТИНА. Хорошему человеку даже перед собакой бывает стыдно.

КАТЯ. Французы придумали?

ВАЛЕНТИНА. Нет, Чехов. (Пауза.) Так, всё… (Разливает коньяк, один бокал протягивает Кате, сама берет второй.) Мировую.

Чокаются и выпивают.

ВАЛЕНТИНА. Ничего — ничего… Придумаем что-нибудь. Даже у туннеля есть два выхода.

КАТЯ. Надо вызвать Глеба.

ВАЛЕНТИНА. Глеба? Ты что — совсем? Будет он своей головой твою задницу прикрывать! В его коллекции статей только мокроты не хватает! (Пауза.) А может, твоего вареника?

КАТЯ. Ты что, с ума сошла? И потом, один человек здесь ничего не решит…

ВАЛЕНТИНА. Один решит. Только ему сейчас не до нас… И далеко он…

КАТЯ. Где?

ВАЛЕНТИНА. В Кремле… Ладно, подключать никого не будем. Чтоб смуты не вышло. (Пауза.) Слушай, а давай вызовем «скорую» и скажем, что человеку плохо с сердцем, а потом — умер, пока они ехали…

КАТЯ. Они заберут его и уедут? Не поинтересуются, кем тебе этот жмурик приходится и как всё произошло? И потом, с инфарктом — не сложится. Мужик не старый. Обязаны сделать вскрытие. Определят удушье…

ВАЛЕНТИНА. Ясно. Тогда выход из туннеля один. Выносим его, ложим… прости, кладем в машину… и отвозим в ближайший парк, на скамеечку. Пусть разбираются — инфаркт, придушили, убили…

КАТЯ. А что Глебу скажем?

ВАЛЕНТИНА. Вечер прошел прекрасно. Вареники все съел… Откуда мы знаем, куда он потом пошел?

Пауза.

КАТЯ. Как мы его подымем?..

ВАЛЕНТИНА. Вниз — не наверх… (Закуривает, подходит к окну.) Чер — р-рт…

КАТЯ. Что? (подходит к Вале.)

ВАЛЕНТИНА. Видишь того козла?

КАТЯ. Это, вроде, собака…

ВАЛЕНТИНА. Я про хозяина.

КАТЯ. Где?

ВАЛЕНТИНА. Да вон он! Где темно — огонек… На скамейке, курит. Сосед. С пирожками.

КАТЯ. У-у-у… Кажется, ему плохо.

ВАЛЕНТИНА. «Ночной позор»… Паршиво. Он когда пьяный, может собаку час выгуливать.

КАТЯ. Ничего, подождем. Не до утра же он будет сидеть…

ВАЛЕНТИНА. Катя, давай все-таки вызовем «скорую».

КАТЯ. Зачем?

ВАЛЕНТИНА. А вдруг — реанимация… Спасут…

КАТЯ. Кого?

ВАЛЕНТИНА. Его. И нас с тобой…

КАТЯ. Я же тебе говорила: из всех средств реанимации у них — только белые халаты…

ВАЛЕНТИНА (берет трубку, начинает набирать номер). Я вызову.

КАТЯ (вырывает у нее трубку). С ума сошла? Его не спасут! А нас посадят!

ВАЛЕНТИНА. Катя, а если ты человека собьешь, то просто возьмешь и уедешь?

КАТЯ. Вообще, у меня прав нет. Но если буду знать, что труп, — уеду. Зачем он под колеса кидается?

ВАЛЕНТИНА. Наш под подушку кинулся.

КАТЯ. А чего ему дома не сиделось? С постоянной? А теперь я должна, как дура, «скорую» вызывать?

ВАЛЕНТИНА. А я — дура. Не уехала.

КАТЯ. Когда?

ВАЛЕНТИНА. Год назад… На трассе… Стоял автобус, пустой. Тут мужик… забыл, что в школе учили — трамвай обходить спереди, автобус — сзади. Вылетел под колеса… Думаю — убила. На трассе — никого. Подошла. То ли дышит, то ли не дышит… Как-то затащила, отвезла в больницу…

КАТЯ. Выжил?

ВАЛЕНТИНА. Инвалидом остался.

КАТЯ. Судили?

ВАЛЕНТИНА. Условно. Суд заменили на стрелки с терками… Его сын потребовал компенсации… Сто тысяч.

КАТЯ. Чего?

ВАЛЕНТИНА. Того.

КАТЯ. А если…

ВАЛЕНТИНА. Без «если». Бригадиром оказался, но не монтажников… Приехал с братками. Какой, говорит, бюджет вашего предложения? «Тыщ десять наскребу». Нет, — смеется, — нолика не хватает. «У меня столько нету». А он: «Ну, хочешь — можем дочку на нолик поменять. В прямом и переносном смысле».

КАТЯ. А чего в милицию не пошла?

ВАЛЕНТИНА. Правду искать? Пошла… Но ошиблась дверью… Следователь выслушал, все записал. «Приходите завтра». Пришла. Он: «Вопрос сложный. Вот номерочек, позвоните, вам помогут». Позвонила. Назначили встречу. Приехала, там — всё те же. Смеются: «Наша милиция нас бережет. А тебя — не уверены. Придется ехать за дочкой. У нее через полчаса третья пара заканчивается»… Говорю: «Ребята, не надо». Согласились. С условием. «Ты, — говорят, — первую тысячу нам сейчас натурой отдашь. Остальные — в течение недели».

КАТЯ. Кошмар…

ВАЛЕНТИНА. Стакан коньяка выпила — всё как в тумане… Вечером следователь приехал. Проверить, не нарушается ли законность и верховенство права. (Пауза.) Выхода было два: руки на себя наложить или с ума сойти… А что бы с дочкой стало?.. (Пауза.) Полгода по врачам бегала… Пока вся грязь из меня не вышла. Один психолог красиво объяснял (копирует интонацию врача). «Посмотрите на жизнь сверху, выключив звук. Все хорошо, все живы — здоровы. Руки — ноги целы. Главное — научитесь звук выключать вовремя…». Удобная штука — радио. Нажал на кнопку — звук пропал…

КАТЯ. А дальше?..

ВАЛЕНТИНА. Квартиру заложила, по знакомым пошла, наодалживала… Все равно половины не хватает. И тут — звонок: «Здравствуйте, я ваша крыша».

КАТЯ. В смысле?

ВАЛЕНТИНА. Наш общий знакомый.

КАТЯ. Глеб?

ВАЛЕНТИНА. У нас другие есть?

КАТЯ. Уже нет…

ВАЛЕНТИНА. …говорит: «Знаю ваши проблемы. Разницу плачу. А вы мне возвращаете помесячно. Если риэлтерских не хватит — я вам халтуру подкину. У меня много знакомых — любителей тех, кому за тридцать»… (Пауза.) Раз позвонили — встретилась, второй… Ну — всё, думаю, продала душу дьяволу. Оказалось — нет… Подарила…

КАТЯ. Глеб практически честный…

ВАЛЕНТИНА. Что значит практически?

КАТЯ. Честный, когда ему выгодно.

ВАЛЕНТИНА. Такой же, как все… Теперь ему плачу, банку плачу. Знакомым плачу. Ленку к маме отправила, каждый месяц деньги посылаю… То есть, как большинство наших граждан, живу культурно и зажиточно… А вообще — на войне как на войне…

КАТЯ. Недаром говорят — добро наказуемо… А Лена знает?

ВАЛЕНТИНА. Нет. И мама не знает.

Пауза.

КАТЯ. А что же ты мне… (Говорит, копируя Валю.) «Способная девочка… За границей учится…».