Золотой Бог - Анастасия Сидорчук

***

Тягомотнее вечера Боря вряд ли мог себе представить. Интересное случилось лишь в конце.

А было так.

Посреди праздника Любка ушла. В этом факте не было бы ничего удивительного, если бы не одно обстоятельство… Сделала она это тайком. Оглядываясь. Проверяя – не последует ли кто-нибудь за ней.

"Боится? Или у нее с кем-то свидание? Если да – то интересно с кем? В любом случае – надо бы ее проводить!".

Вот Боря ее и проводил. Тайно. Убеждая себя, что делает это потому, что волнуется за нее.

А Любка удивляла его все больше и больше! Домой она не пошла, а свернула в лес, все так же оглядываясь. Борю она не заметила, и ему следовало бы вернуться домой, но… Но было ужасно любопытно – зачем она развела такую таинственность.

Остановилась она возле речки. Спросила в темноту:

– Ты здесь?

Ответом ей послужило еле слышное шебуршание в кустах.

– Ну что за срочность? Я бы и сама к тебе завтра пришла…

Снова – едва уловимый шелест листьев.

– Я не хочу, чтобы он пострадал! – это она почти выкрикнула, и в сердцах топнула ногой. При этом раздался хруст, как от сломанного каблука.

И снова – шелест листьев. На этот раз долгий и громкий.

– Ну, ладно. Я сделаю. Ты доволен?

– …

– Ну что еще?

– …

– Да забирай, – она сняла с себя сережки, и кинула их в кусты. – Колье не отдам. Я его только вчера взяла, поэтому смело могу только завтра вернуть…

Ответом ей послужил то ли раскатистый смех, то ли простое карканье ворон. А затем раздался звук удаляющихся шагов.

"Кто же это был?".

Люба уходить не спешила. Еще раз оглядевшись, она наклонилась, и стянула с себя босоножки, с сожалением посмотрев на сломанный каблук. Затем… Борька весь замер, поскольку затем Люба стянула с себя платье, подставив оголенное тело лунным лучам.

"Интересная деревенька! Надо будет про них всех книгу написать. Например: "Купающаяся в лунном свете".

Понаблюдав за ней несколько минут (чувствуя себя при этом извращенцем), Боря поплелся в деревню. В дом он заходить не стал, чтобы не будить бабушку, а сразу пошел на свой сеновал.

А там его ждала Наташа. Невысокая, русоволосая, загорелая. И – совершенно голая. Ее внешность контрастировала с внешностью увиденной им совсем недавно Любки, но тоже была очень красивой.

От Наташи вкусно пахло малиной.

***

Следующее утро тоже началось с контрастов.

Когда Боря проснулся, Наташки на сеновале не было. Вместо нее там был чернокожий Малевич, который бил его по лицу. Не сильно, в половину своей богатырской силушки.

– Где Люба?

Боря увернулся от его руки и отскочил в сторону.

– Какая Люба! Не было ее здесь!

– Куда ты ее дел? – оказалось, что и участковый Коля тоже успел подняться сюда.

– Да никуда я ее не девал!!! – выпалил Борька. – Не она здесь была!!!

– Хватит врать! – Малевич теперь намеревался врезать ему со всей силы. Но Коля его неожиданно остановил.

– Подожди, Никит. – Он повернулся к Боре. – Ты сказал – здесь была не она. А кто? Наташа? Да говори же ты! От этого твое алиби зависит!

Боря посмотрел на него удивленно. Затем, кивнул.

– Да что случилось? – не выдержал он и перешел на крик.

– Люба пропала, – ответил ему Коля. – Домой ночевать не приходила. Последним ее видел Митрич. Вчера ночью. Сказал – пошла в лес. А еще сказал – что ты за ней шел, тайком!

Коля смотрел на него пристально. Словно умел по мимике и жестам отличать правду от лжи.

– Врет все ваш Митрич! – соврал Борька, не моргнув глазом. – Здесь я был всю ночь. С Наташкой. – Краем глаза он заметил, как побелели костяшки пальцев на хилых Колиных руках. И Боре даже стало его жаль.

– Что ж, – ответил Коля, глубоко вздохнув. – Сходим к Наташке, и узнаем, кто из вас врет…

Наташка встретила всю их делегацию возле двери в библиотеку. Кажется, она была единственной в деревне, кто после вчерашнего праздника и последующей за ним гулянки, исправно вышел на работу.

Еще она явно успела зайти домой. И помыться, и переодеться. Теперь на ней было легкое летнее платье до колена, а волосы (вместо взлохмаченной вчера прически) были гладко расчесаны и собраны в косу.

– Ты с ним ночевала? – спросил ее Малевич, не здороваясь.

Наташка посмотрела на Борю так, что ему стало ужасно стыдно. Словно она ему доверилась, а он растрепал это по всей округе.

– Люба пропала, – пояснил Коля. – Дома не ночевала, Митрич видел, как она в лес пошла. И как он тоже пошел!

Она вновь посмотрела на Борю. Стрельнула злым взглядом, покраснела. Но все же сказала:

– Да, он был со мной. Всю ночь… И вообще – мне непонятно, почему вы до сих пор здесь лясы точите! Надо в лес идти, и ее искать!

Она достала из кармана ключ от библиотеки, закрыла дверь и решительным шагом направилась в сторону леса. Даже не оборачиваясь…

***

Дорога до речки показалась Боре мучительной и длинной. Намного длиннее, чем вчера ночью. Еще бы: ведь сегодня стояла жара градусов тридцать пять! А когда они вошли в лес – их тут же одолела мелкая мошка, лезшая в глаза и больно вгрызающаяся в оголенные участки тела.

Больше всех нервничал Малевич. Взгляд его безумно блуждал от одних кустов к другим, словно в любую минуту из них может выскочить Люба с криком: "А вот и я! Играю с вами в прятки!". Но Люба из кустов не выскакивала, и лицо Малевича мрачнело все больше и больше.

Наталья была сосредоточена. Сейчас она шла рядом с Колей, периодически перешептываясь с ним по поводу примятой травы и следов от каблуков в рыхлой лесной почве. Как раз эти следы и вели их к реке, поскольку Борька так и не признался в том, что вчера подглядывал за ней из-за кустов.

А вот сам Боря, к своему стыду, не волновался вовсе. Подумаешь – не пришла! Она ведь с кем-то встречалась вчера. И была спокойна.

Герои книг известного писателя Бориса Карельского наверняка бы вспомнили странный вчерашний ночной разговор. Проанализировали бы каждое слово… Например, то, что невидимый Любкин собеседник что-то требовал от нее… А ведь она отказывалась! Это ведь могло его разозлить? Еще она кинула в собеседника серьги. А вдруг это не бижутерия, а настоящие