Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР - Роджер Киран

Однако вследствие коллективизации практически все крестьянское население страны стало сельскохозяйственными рабочими, трудящимися в коллективных или государственных предприятиях сельскохозяйственного производства. Ускоренная индустриализация, с другой стороны, привела к становлению многочисленного рабочего класса, занятого в промышленности и проживающего в основном в городах. В силу этого значительно уменьшились, а впоследствии и почти полностью исчезли опасения и представления о существовании в недрах крестьянства некоторого социального базиса возрождения капитализма. Так, если по данным статистики в 1926 году крестьяне составляли 83 % населения страны, то в 1975 году на их долю уже приходилось всего 20 %. За тот же период общая численность рабочих в промышленности, строительстве и транспорте возросла с 5 миллионов в 1926 году до 62 миллионов в 1975 году.

Однако после 1957 года в недрах социалистической системы начали созревать «гнезда» и другого, уже нового социально-экономического базиса, блгоприятствующего восприятию и распространению буржуазных идей. Корни этого базиса вели к таким слоям населения страны, которые тем или другим способом получали возможность развивать деятельность, способствующую их личному обогащению. По сути дела, это были весьма специфические, мягко говоря, способы частнособственической деятельности, поскольку они «подкармливались» и вообще существовали преимущественно за счет социалистической экономики и общенародной собственности.

Таковы были основы того явления, которое со временем все чаще стало упоминаться и утверждаться как в научно-исследовательской литературе, так и в жизни самого общества под названием «второй», «скрытой», «теневой» или даже прямо — «подпольной» экономики, складывающейся в недрах советской общественно-экономической системы и функционирующей наряду с основной, первой и законной социалистической экономикой.

Другой важной характеристикой данного явления было то, что носители его как изначально, так и в течение довольно продолжительного периода времени, не выступали неким отдельным общественным классом или хотя бы относительно обособленной социальной прослойкой. По сути дела, они были просто отдельными индивидами, определенной частью обычных граждан, занятых в секторах непосредственного производства как промышленности, так и сельского хозяйства. Но, в отличие от остальных трудящихся, их усилия преимущественно были направлены на изыскание путей и способов использования производственных возможностей и рабочего времени в целях личного обогащения. Нередко, к тому же, определенные виды деятельности данного типа удавалось оформить как «вполне законные». Иные из них, однако, зачастую были на грани закона или даже находились в прямом противоречии с ним.

Так или иначе, с течением времени число людей, добивающихся повышения своих личных доходов и состояния с помощью так называемой «второй», «теневой» или «подпольной» экономики, постепенно возрастало. По ходу дела этот процесс на практике оборачивался все более заметным появлением специфической, первоначально «квазисоциальной» общественной прослойки, которая в дальнейшем уже определенно приобретала статус класса мелкой буржуазии.

Все дальнейшее развитие показало, что появление и развитие данной, по существу, частнособственнической, «второй экономики», паразитирующей на общественной собственности социалистической экономики, вело к утверждению враждебно настроенного к социализму общественного слоя. Мало того, эта «вторая» или «теневая» экономика стала, может быть, наиболее разлагающей и вредной для самого существования социалистического общества «побочной» частью «наследия» правления не только Хрущева, но и позднего Брежнева.

В свое время Ленин неоднократно указывал на всю тщетность ожиданий исчезновения «сразу и навсегда» после политической победы Социалистической революции самой склонности к частнособственнической деятельности. Впоследствии, как известно, Сталину удалось добиться чувствительного ограничения как сфер и масштабов ее применения, так и социально-общественных последствий от него. Однако при Хрущеве, а позже при Брежневе, как это было отмечено выше, под видом «квазисоциальной» деятельности, произошел процесс своеобразного перерождения частнособственнического уклада. Далее явления приобрели столь широкое распространение и развитие, что несколько позже, при Горбачеве и Ельцине, они уже оказались в состоянии подчинить себе и подменить собой даже целые сектора советской экономики, находящиеся в основном непосредственно в отраслях производства.

«Вторая, теневая экономика» оказала чрезвычайно глубокое зловредное воздействие не только на процессы непосредственного функционирования системы народного хозяйства СССР. По сути дела, она стала также и средством возрождения и укрепления частнособственнического способа получения доходов, а наряду с этим — и всей системы капиталистического способа производства и распределения, которую незадолго до этого было принято считать безвозвратно изжившим себя пережитком прошлого.

На самом деле, сущность «второй экономики» глубинно коррупционная и криминальная. Поэтому она нашла чрезвычайно благоприятный для себя способ приукрашивания и маскировки своего содержания, выразившийся в безбрежном, разнузданном восхвалении «достоинств» капитализма, причем в его откровенно эксплуататорских, ничем не ограниченных «неолиберальных» измерениях.

Именно этот, насколько специфический, настолько и красноречивый криминально-неолиберальный конгломерат стал играть роль наиболее активного внутреннего источника неограниченной финансовой поддержки всевозможных акций и кампаний против социалистического строя страны. Сначала действия такого рода шли преимущественно в русле «социал-демократизации» партии и государства. Постепенно, набираясь сил, они все откровеннее стали ставить под вопрос сами основы социалистического строя. Зачастую заправилы «теневой экономики» не только финансировали, но и прямым образом руководили кампаниями и действиями такого рода.

К анализу разных сторон общественных последствий существования «теневой экономики» мы будем возвращаться и далее. Однако сначала мы считаем нужным познакомить читателей с имеющимися в научно-исследовательской литературе определениями этого весьма специфического явления общественно-экономической жизни. Рассмотрим также и конкретные формы становления, функционирования и разрастания размеров и масштабов ее деятельности.

В нашей книге мы придерживаемся определения, согласно которому «вторая экономика» является видом деятельности в сфере хозяйства, направленной на получение частной прибыли и других приобретений как законными, так и незаконными средствами. Такое определение данного явления мы находим и в изданной еще 1977 году книге Грегори Гроссмана, являющейся, может быть, самым значительным исследованием по этой теме. Примечательно, что большинство выводов Гроссмана в общем плане подтверждаются и большей частью остальных серьезных авторов, работающих в данной области.

Включение как законных, так и незаконных средств достижения основных целей в определение «второй экономики» является чрезвычайно важным для получения верных представлений об основной сущности и всей гамме возможных общественно-политических последствий ее функционирования.

С одной стороны, никакого сомнения не вызывает обстоятельство, что любая деятельность, направленная на личное обогащение частнособственического характера, неминуемо способствует зарождению общественных отношений и ценностей, в корне отличающихся от отношений и ценностей, присущих основной для социализма коллективной форме хозяйствования.

Исходя из этого, нетрудно предположить, что при определенном развитии событий «вторая экономика» вполне может обернуться источником угрозы самому существованию социализма. В свое время как Ленин, так и его последователи, полностью давали себе отчет в этом, принимая решение о введении «Новой экономической политики» (НЭП) в изнемогающей от экономической разрухи Советской России. На Кубе, очевидно, тоже осознавали возможные опасности такого типа, сопутствующие их так называемому «особому периоду» развития, в ходе которого после 1989 года они старались привлечь больше иностранных инвестиций в свою экономику и добиться ее оживления путем поощрения некоторых видов частной хозяйственной деятельности.

Включение в определение «второй экономики» как законных, так и незаконных средств достижения экономических целей, нельзя автоматически воспринимать как прямое отрицание всего ее содержания. Вполне естественно, например, что основным отраслям народного хозяйства, выполняющим самые ответственные задания жизненно важных для всей страны направлений экономического развития, было невыгодным и трудным даже чисто технически охватить весь объем всевозможных мелких починок и ремонтов, услуг и обмена отдельных товаров, преимущественно личного потребления.