Разбитая ваза - Надежда Майская

Что у меня сегодня на службе? Встречаюсь со строителями, надо принимать этаж, переселять кабинеты, новую мебель распределить, вместо Риммы провести прием, текучка. Жаль, отвертеться не получиться, в такую погоду только у телевизора сидеть».

Стас глянул на часы. Время еще есть, можно приладить стойку. Умудрилась же Катька схватиться именно за нее. Она не подозревала, а он не успел предупредить, что когда выбираешься из ванны, надо хвататься за змеевик, он надежно прикреплен к стене, повиснуть на руках точно успеешь, а не за стойку для полотенец.

Фирма, что вела у него в клинике строительные работы, называлась незамысловато — «Ремонт». Стас обратился в нее по рекомендации Зуевой, та знала кого-то, кто-то знал прораба, который работал в этой фирме.

Агапов посмотрел расценки, они были процента на три меньше, чем у более солидных фирм, подумал, посчитал и подписал договор. Заказал, естественно, отделку класса люкс.

Директором фирмы оказался приятный господин примерно его лет по фамилии Ситников В.В.

Вальдемар Викентьевич Ситников приглашал Стаса на рыбалку, на охоту, в сауну, в казино, словом, куда только не приглашал. Стас отнекивался, обещая по окончании ремонта устроить презентацию и пригласить господина Ситникова В. В. отметить это событие.

На самом деле его совершенно не интересовал ни господин Ситников, ни неформальное общение с ним. Стас считал, что если и заводить приятельские отношения с кем-то, то уже после того, как все обязательства будут выполнены, а лучше перевыполнены и тогда обе стороны будут на равных и, только тогда можно будет оценить друг друга с человеческой, так сказать, точки зрения.

Ремонт длился уже полгода, все сроки вышли, строители приходили по одному, иногда по трое, что-то там делали, в ответ на вопросы пожимали плечами, рекомендуя обращаться к начальству. Агапов психовал, звонил, приезжал в фирму, но директора застать не удавалось, главный бухгалтер объясняла, что деньги вернуть не могут, счета арестованы, директор в курсе проблем Стаса и делает все, что может, изыскивает средства на материалы.

Стас чувствовал себя беспомощным мальчишкой, которого обманули прохиндеи. Наконец, с грехом пополам, этаж был закончен.

Сегодня ему предстояло подписать акт приемки, заплатить оставшуюся сумму и вселить, наконец, сотрудников в нормальные кабинеты.

Создание консультационного центра началось более пяти лет назад. Идею подал папа, деньги также были его.

Михаил Вячеславович Агапов проживал в Великобритании, уехал после смерти матери Стаса. Михаилу Вячеславовичу предложили место в отделении нейрохирургии в Лондонской клинике, Агапов считался классным специалистом. Он посоветовался с сыном, тогда еще студентом, подучил английский и уехал.

Спустя пару лет женился на регистраторше, моложе себя на семнадцать лет, обзавелся дочерью, но старшего сына не бросил.

Папа настойчиво приглашал сына приехать, Стас побывал в Англии, погостил недельку и вернулся в Россию. Жизнь иноземная была, конечно, красива, но как-то слишком размеренна и скучна.

Новая жена папы встретила Стаса прохладно, а может, так было принято у них, у англичан, словом не по душе пришлась Стасу заграница. Даже малышка Каролина не вызвала у него братских чувств, девочка казалась замкнутой и чопорной.

Стас не сказал отцу, но главной причиной его торопливого возвращения на Родину был страстный роман с Надеждой, рыжей хохотушкой.

Случись этот роман сейчас, Стас немедленно бы женился на Надежде, глаз бы с нее не спускал. Когда он понял, что любит Надежду по-настоящему, он испугался. Испугался своих чувств, своих относительно молодых лет, тогда ему было двадцать семь. Струсил и сбежал. Не появлялся у Надежды, не звонил, проводил время в обществе девиц, а сам тосковал. Надежда вышла замуж за сибиряка, живет где-то в Надыме.

Стас долгое время работал в районной поликлинике участковым врачом, перебивался с хлеба на воду. Врачам никто не хотел платить, он подумывал принять предложение папы. Тот неожиданно приехал сам, посмотрел на жизнь сына и предложил открыть детский консультационный центр, оснастить его современной аппаратурой.

Они с отцом по всему городу набирали штат из классных специалистов, обещая им неплохую зарплату, а кто пожелает, долю. Дело понемногу двигалось, помещение нашли на Лермонтовском проспекте, взяли в аренду два этажа. «Центр» вскоре стал популярным, приносил стабильный доход и Стас решился на добротный ремонт.

«Скупой платит дважды». Народ зубы себе оббил об эту поговорку, но пока на своем кошельке не испробуешь, думаешь, что тебя это не касается. Сэкономил три процента, потерял пять. Агапов понимал, что хозяйственник он слабый, но из упрямства не сдавался, вникал во все вопросы и узнавал множество, казалось бы несущественных, мелочей, которые потом играли свою роль.

Прораб Елий Дмитриевич Кай расточал улыбки, гордо показывал готовые кабинеты и, где-то даже, немного лебезил. Стас удивленно смотрел на спектакль под названием «сдача объекта в эксплуатацию» и недоумевал. Он что, меня совсем за сопляка принимает? Послушать прораба, так они тут царскую палату отреставрировали, ударным трудом на собственные средства. Пятилетка за три года.

Дядька пожилой, хамить не хотелось, наверно и этот момент учли, психологи доморощенные.

— Итак, Вячеслав Михайлович, прошу вас поставить подпись и дать распоряжение бухгалтеру. Сегодня деньги успеют прийти на наш счет, а завтра мы выдадим зарплату рабочим, — радостно завершил свою речь прораб. — Вот документик.

— Пойдемте в мой кабинет, я просмотрю, что именно подписываю.

— Конечно, документ финансовый, требует внимания, — согласился прораб.

Стас внимательно читал перечень выполненных работ, ставил карандашом знаки вопросов, затем прочитал итоговую цифру и у него полезли глаза на лоб. Ничего себе! Он понимал, что без приписок не обойдется, но это был грабеж.

— Скажите, Елий Дмитриевич, вы меня считаете Рокфеллером?

— Что вы, как можно! Вас что-то не устраивает? Мне шеф дал полномочия решить финансовый вопрос взаимовыгодно.

— Вот и давайте решать, — сердито сказал Стас, — если вы вычеркнете из перечня работ пункты, что я обозначил вопросами, мы как раз выйдем с вами на оговоренную ранее сумму. Поскольку шестьдесят пять процентов мною оплачено, я вам остался должен только тридцать пять процентов. Если же я подниму договор и напомню вам, что за каждый день просрочки с вас снимается одна десятая процента, то окажется, что вы мне будете платить неустойку.

— Подождите, не горячитесь, я предлагаю другой вариант. Вы нам должны. Вы платите нам пятьсот тысяч наличными, вам хорошо и нам. И расстаемся.

Агапов озверел. Этот жук видно не понимает, что деньги в любом случае Стас платит свои, но он, кроме того, еще и платит налоги, а этот деятель думает сорвать банк в обход государства. Стас и не подозревал, что он такой патриот, пока не столкнулся с наглым жульничеством.

— Нет, любезный, — высокомерно ответил Агапов, — вы меня с кем-то спутали. Я непременно оплачу вашу работу, согласно условиям договора, потому составьте акт, соответствующий действительности. Приписки делать не имеет смысла, поскольку вся работа проводилась на моих глазах. Я акт просмотрю, бухгалтер посчитает неустойку и итоговую сумму я немедленно переведу на ваш счет. А сейчас, извините, мне надо идти, у меня начался прием больных.

Елий Дмитриевич забрал со стола документы и, как будто с сожалением, посмотрел на Стаса.

— Вы очень опрометчиво принимаете решения, господин Агапов.

— Вы пытаетесь меня о чем-то предупредить? Или передаете угрозу?

— Что вы! Какие угрозы? Нет-нет. Я пожилой человек, видел и знаю многое, в частности то, что любой вопрос решается, так или иначе, но решается всегда. Думаю, вскоре мы с вами встретимся.

Прораб аккуратненько закрыл за собой дверь, а Стас смачно, от души, послал его подальше. Время поджимало, поэтому он наспех сделал пару затяжек, затушил сигарету и побежал на прием.

Катерина проснулась, прислушиваясь к тишине в квартире и своим ощущениям. Тишина подсказала, в квартире она одна, а ощущения были приятными. Ее не тошнило, голова не болела.

Она встала, прошлась по комнатам, их оказалось три. Спальню она уже изучила. Ничего выдающегося, шкаф-купе, кровать и ночная лампа. Кровать, конечно, внушительная, четыре Катерины поместится, что вдоль, что поперек. На полу мягкий, как она успела оценить, приглушенного зеленого цвета прикроватный коврик.

Гостиная, мимо которой она проходила несколько раз, была почти пуста. Вдоль стены стоял добротный диван пятидесятых годов, напротив него большой телевизор, журнальный столик притулился у балконной двери. Столик был завален газетами, журналами, книгами. Единственным украшением гостиной был огромный мягчайший ковер янтарного цвета, отчего гостиная выглядела нарядной и светлой.