Однажды Трубадур - Лис Арден

Он уходит. Оборачивается и видит Тибор, сидящую на полу, возле большой хлебной печи. Теперь она тоже чудовище. Как и он.

Гильем проснулся, обливаясь холодным потом, сел, обхватил руками голову.

– Пречистая дева… – Пальцы машинально совершают крестное знамение и, будто случайно, прикасаются к лицу. Это дурной, очень дурной сон. Гильем тяжело вздохнул, откинулся на жесткий тюфяк. Волнение не оставляло его, тяжелая ночная кровь постукивала в кончиках пальцев, пела в ушах, не давая уснуть. Он, не знавший женщины до сего дня, был насмерть напуган этим сном, пришедшим невесть откуда, вероятно, авансом за еще не совершенные грехи. Стоило ему закрыть глаза, перед ним вновь всплывали видения болезненно яркие, как капельки крови на губах Тибор, заставлявшие его стонать от мучительного, тошнотворного чувства стыда. Гильем вновь поднялся, сел, зябко обхватив колени руками, бесцельно водя взглядом по зыбкой темноте спящей комнаты.

В отличие от друзей по школе, Гильем не был охотником до общества веселых замковых служанок; все их шуточки, смешки и перемигивания, заканчивавшиеся одними и теми же школярскими признаниями на исповеди, казались ему низменными, недостойными; почему-то вспоминался отцовский жирный затылок, сальные миски, сваленные грудой в корыте, и жуткая, необъятная грудь тетки Филиппы… при встрече она всякий раз принималась немилосердно тискать хорошенького племянника, словно пытаясь его задушить.

Не раз «козлята» Омела в шутку предлагали Гильему избрать стезю Господня служителя. Но она его не прельщала, слишком он был тщеславен и независим; и он надеялся полюбить. Не развлечься, не победить, а именно полюбить – так, как велят песни. Эта любовь не имела ничего общего с липкими россказнями «козлят». И совсем не была похожа на этот кошмарный сон. Гильем тряхнул головой, прикусил губу… да что ж такое?! Почему так стыдно? Всего лишь сон, доставивший ему несомненное удовольствие. «Нет! Не хочу!..» – он едва удержался, чтобы не закричать, пораженный этой мыслью; но деваться было некуда – это был его сон, его душа породила это чудовище, наслаждавшееся тем, что вызывало у Гильема отвращение и стыд.

Съежившись, мелко дрожа, Гильем заплакал.

– Ты чего это, а?.. – Сонно спросил, приподнимая голову, Бернар.

Гильем молчал, глотая слезы.

– Да что стряслось? – Встревожился Бернар, садясь рядом. – Все еще обижаешься?

Гильем покачал головой.

– Тогда что? Ну, с тобой сейчас не сладишь, – и он, оставив попытки разговорить друга, просто накинул на него одеяло, обнял и дождался, когда слезы кончатся.

Конец ознакомительного фрагмента.