Итальянская новелла ХХ века - Васко Пратолини

После Освобождения Элио Витторини стал одним из организаторов демократической итальянской культуры. В 1945 году он создал единственный в своем роде журнал «Политекнико». Программная статья, написанная Витторини, звучала как манифест impegno: задачей литературы ни в коем случае не является «утешить людей» в их горестях и бедах — литература обязана бороться за то, чтобы устранить причины, порождающие эти горести и беды, за то, чтобы изменить жизнь. Таким образом, «Политекнико», с полным сознанием своего гражданского долга, с исключительной целеустремленностью вступил в борьбу за очищение и обновление национальной культуры, за создание нового общества.

В конце сороковых и в пятидесятых годах Витторини вел поистине громадную работу редактора в крупном прогрессивном издательстве Эйнауди. Именно Витторини, неизменно отстаивая принципы литературы impegnata, выпустил в свет множество книг, обязательно связанных с исторической драмой, пережитой народом, с фашизмом, подпольем, Сопротивлением. Это время прошло в Италии под знаком глубоко демократического искусства — неореализма. С ложными мифами, с низкопробной фашистской позолотой и риторикой было покончено навсегда. Казалось, сама жизнь хлынула на страницы книг, на полотна художников, создала неповторимые кинофильмы, позволившие всему миру увидеть настоящую Италию.

Известный критик-марксист Карло Салинари дал такое определение этого движения: «Неореализм возник как выражение кризиса, который в 1944–1945 годах потряс все итальянское общество. Следовательно, в его основе лежало новое мировоззрение, новая мораль, новая идеология, присущая антифашистской революции. В нем было сознание кризиса старых правящих классов, сознание того места, которое впервые в нашей новой истории заняли народные массы. В нем было стремление раскрыть реальную Италию и в то же время революционная вера в возможность обновления и прогресса для всего человечества. Это было подлинное движение авангарда (уже не просто формального в недрах культуры правящего класса), ибо оно стремилось к перестройке действительности, а не только культуры».

Вопрос о связях искусства неореализма с прогрессивной литературой дофашистского периода, о преемственности, о влиянии веристской поэтики очень сложен. Мне кажется, что правильнее было бы, пожалуй, отбросить приставку «нео» и говорить просто о реализме в его итальянском варианте того времени.

Разумеется, неореализм не возник внезапно, на пустом месте. Его корни уходят в литературу последних лет фашистского двадцатилетия. Мы уже говорили о той роли, которую сыграли «Сицилийские беседы» Витторини. Другой писатель, которого тоже причисляют к «отцам неореализма», Карло Бернари, еще в 1934 году написал роман «Трое рабочих». Книга была пессимистическая и горькая, в ней описывался спад рабочего движения, но сама тема, само упоминание о забастовках и протестах напугали режим, и книга была изъята по личному распоряжению Муссолини. После войны творчество Бернари органически влилось в поток неореалистической литературы. Ему оказалась близкой тема простых людей — бедняков Неаполя и Юга, темных, сбитых с пути грандиозной ломкой традиционного уклада, утративших в жизни материальную и моральную основу и ищущих новых устоев. Этим героям посвящены и лучший роман Бернари — «Сперанцелла», и новеллы, вошедшие в этот сборник.

В 1937 году вышли первые рассказы Карло Кассолы. Для них характерна нарочитая фрагментарность, предельный лаконизм, сознательный отказ от анализа психологии, от обычного построения сюжета, от выявления авторской позиции. Крошечные рассказы Кассолы — нечто вроде серии моментальных фотографий, сделанных при ярком свете и резкой наводке на фокус. Они прежде всего сознательно антириторичны. Сопротивление обогатило творчество Кассолы, раздвинуло его горизонты. В «длинном рассказе» «Баба» он впервые начинает писать о коммунистах и партизанах и приходит к важнейшей для него теме — теме выбора пути, поисков правильной позиции. Проблемы, стоящие перед героями Кассолы, касаются, по существу, целого поколения итальянской интеллигенции. Речь идет о коренных вопросах: об отношении интеллигенции к народу, к борьбе за построение нового общества, за создание новой культуры. Долгий, нелегкий путь лежит от позиции замкнутого в себе, скептически настроенного, колеблющегося интеллигента к позиции активного участника политической жизни страны. Пройти этот путь помогает героям Кассолы пример Баба — коммуниста Бальдини, чей образ получает полное развитие в повести «Старые товарищи».

Одним из первых и значительнейших произведений неореализма был роман Васко Пратолини «Квартал». Пратолини — один из тех писателей, которые создали моральную атмосферу литературы Сопротивления. Все творчество Пратолини глубоко демократично, он пишет о народе, с которым неразрывно связан. Он создает подлинную хронику народной жизни своей родной Флоренции — от начала двадцатых годов до наших дней. Пристальное внимание к правде жизни — вплоть до самых мелких деталей — в сочетании с ярко выраженным лиризмом повествования привели Пратолини, в его немногочисленных новеллах, к жанру своеобразного лирического очерка, прекрасным примером которого служит три наброска, вошедшие в цикл «Мое сердце на мосту Мильвио».

Вообще очерковость, стремление к «лирической документальности» весьма характерно для неореализма. Иногда эти очерки почти плакатны — как написанная в разгар борьбы новелла Марчелло Вентури «Лето, которое мы никогда не забудем», или рассказ Беппе Фенольо «Хозяин платит плохо». Такое пристрастие к резким, без полутонов, краскам, полемический заряд объясняются, на мой взгляд, тем взрывом народного гнева, тем отвращением к фашистской лжи и демагогии, которые накапливались и созревали постепенно и вырвались на свободу в период Сопротивления. Нет сомнения в том, что антифашистская революция 1943–1945 годов была не только политической, но и моральной революцией. Отсюда — естественное желание многих писателей вернуться к только что пережитому двадцатилетию, сказать о нем всю правду.

В наш сборник включена новелла талантливого писателя Витальяно Бранкати — «Старик в сапогах»; она написана в 1944 году, тоже по горячим следам, блестяще сделана в литературном отношении. Главное же — за этим гротеском мы видим достоверную реальность «двадцатилетия». Бранкати сам — характерная фигура. Он прошел через увлечения различными иррационалистическими теориями, одно время примыкал к фашизму и даже получил в 1932 году премию председателя совета министров за «патриотическую» пьесу «Пиаве». Однако вскоре после этого Бранкати сблизился с крочеанскими кругами; он не превратился в «активного антифашиста, но его отношение к режиму резко изменилось и стало откровенно критическим. Писал он под сильным влиянием Гоголя. Попутно стоит заметить, что Гоголь, как и Достоевский, по свидетельству многих итальянских писателей, играл огромную, подчас решающую роль в их формировании. Читатели, несомненно, увидят влияние гоголевской поэтики в произведениях многих новеллистов, представленных в нашем сборнике. Кроме Бранкати, укажу, например, имена Палумбо или Монтеллы, открывшего мир мелкого итальянского чиновничества и посвятившего свой роман «Пожар в земельной управе» «всем, кто ходит в потертой изношенной шинели со времен Акакия Акакиевича Башмачкина».

Неореализм выдвинул целый ряд новых писательских имен, самое значительное из которых — имя Итало Кальвино. В написанном недавно предисловии к своей первой повести «Тропинка к паучьим гнездам» Кальвино вспоминает о себе и своих товарищах: они были так молоды, «что едва успели стать партизанами». Будущие писатели оказались в той же гуще событий, что и их будущие читатели, у них накопился общий жизненный и боевой опыт, перед ними открывалась многоликая Италия, не та, о которой трубила лживая фашистская пропаганда, а настоящая страна, с ее бедами, традициями, пейзажами, с ее диалектами, с ее многообразием и противоречиями. У них была страстная жажда жизни, великолепное презрение к смерти и глубокое чувство impegno. В этой атмосфере родились партизанские рассказы Кальвнно с их обостренным сюжетом и напряженностью, скрытой за внешней суховатостью изложения. «Язык, стиль, ритм имели огромное значение для нас, для нашего реализма, который должен был быть как нельзя более далеким от натурализма», — писал Кальвино. От натурализма защищала писателя своеобразная «сказочность», сразу же отмеченная критикой. Именно это свойство его манеры и позволило Кальвино создать цикл хорошо известных у нас неореалистических сказок о бедняке Марковальдо, а потом — фантастические философские повести из трилогии «Наши предки» и «Космикомические истории».

Однако и неореализм и сказочность не мешали Кальвино уже в начале пятидесятых годов создать ряд острых психологических новелл и повестей. Основной смысл новелл из цикла «Трудная любовь» (в наш сборник включен рассказ «Случай со служащим») — полемика с «крестным отцом» Кальвино в литературе Чезаре Павезе. Кальвино стремится доказать, что разобщение людей, их отчужденность — вовсе не извечное и роковое проклятие, что она имеет социальные корни и психологически преодолевается даже самой простой близостью двух любящих… Было бы, разумеется, упрощением представлять всех итальянских писателей-неореалистов сороковых и пятидесятых годов как некую сплоченную школу, объединенную общими канонами и приемами письма. Мы уже видели немало различий в их среде, когда говорили об отдельных писателях. Многие неореалисты в большей мере устояли перед «искушениями хроники», сохранили приверженность к психологизму. В их числе нужно назвать Джорджо Бассани. Его вершина — «Феррарские повести», откуда взят рассказ «Ночь 1943 года»; эта книга тесно связана с темой антифашистских битв. Писатель ставит лицом к лицу с великими и трагическими событиями своих персонажей — провинциальных обывателей, мелких буржуа, чтобы с помощью тонкого и точного психологического анализа показать их конформизм, неспособность к действию и прочие качества, служившие питательной средой для фашистского микроба. По своему пафосу психологические повести Бассани близки к социальному пафосу неореализма с его глубоким демократизмом, правдивостью и человечностью, благодаря которым они навсегда сохранят свое значение как образец благородного искусства, созданного неповторимой эпохой.