Змей, охраняющий Шамбалу. 4-я книга - Андрей Вадимович Новиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Достижение праведности не является очищением от грехов.
Таким образом, все ветки авраамических религий не ведут к очищению от греха и, тем самым, не ведут в Царство Божье.
Некогда в раннем христианстве была практика обожения по благодати, которая являлась практикой раскаяния и практическим результатом проникновения в недра Отца своего Небесного.
На сегодняшний день практика утратила знания полностью, и элементы практики лишь частично присутствуют в религиях в виде каких-нибудь традиций.
Так, например, как я ранее уже писал в предыдущей книге, элемент практики обожения по благодати в виде медитации утратился несколько веков назад, и последними людьми, кто практиковал медитацию были столпники. На сегодняшний день практика медитации в полном объеме исключена из всех видов практического исполнения и считается элементом восточных учений и религий. Применительно к шизофрении, медитация обеспечивает постоянный поток гормона ацетилхолина, который в свою очередь вызывает непрерывное бодрствование ума. Непрерывное бодрствование ума — это и есть полное отсутствие потребности в сне (иддхи), которое проявляется при психомоторном возбуждении. В понимании христианского термина «духовный трепет» и «Великий трепет» разница в трепете (в возбуждении) является лишь разницей возбуждения. Эта разница осуществляется именно разгоном, который уже начался и лишь усиливается. Именно усиление разгона возбуждения обеспечивает медитация, а точнее — устойчивое состояние концентрации внимания (в психиатрии — непрерывное думание о безысходности психотравмирующей ситуации).
Также отдельным элементом (в православной религии) является всенощное бдение. Как бы ни аргументировалось всенощное бдение, фактически это элемент психомоторного возбуждения в виде лишения себя сна. Разница между религиозным элементом и психиатрией заключается в том, что в религиозной практике всенощное бдение практикуется в понимании депривации сна в отрыве от духовного трепета. В психиатрии же всенощное бдение под видом и пониманием бессонницы является составной частью психомоторного возбуждения, где психомоторное возбуждение в понимании христианской религии является духовным трепетом (духовным возбуждением). По-другому могу сказать и так, что всенощное бдение — это отдельный элемент, сам по себе ничего не дающий (кроме обычной депривации и обычного осознанного сна), а бессонница психомоторного возбуждения является частью многоступенчатого возбуждения, в результате дающая осознанный сон в ином мире, в духовном мире!
Проникает в иной мир джива (душа) путем отщепления от ума (шизофрения).
Царство Божье является самым всевышним миром, невидимым и неосязаемым органами чувств человека. Упоминания в статье о шизофрении нескольких реальностей предполагает собой один и тот же механизм проникновения в высшие миры.
В восточных учениях и религиях много сказано об иллюзорности мира людей, но христианская религия более близка к материалистическому пониманию, хоть и говорится много о духовном.
Передо мною находится книга из библиотеки Русской Православной Церкви, которая называется «Доказательства существования Бога», издательство «Новая мысль», М. 2008 г., ISBN 978-5-902716-17-4. Во вступлении указывается на то, что данная книга разрешена к печати Издательским Советом Русской Православной Церкви, а также в качестве предисловия указано: «Рассуждения здравого разума и доводы науки для верующих и неверующих к укреплению веры одних и для указания на путь истины других».
На страницах 243–249 имеется текст, очень близкий пониманию того, что мир людей является лишь иллюзией и что настоящим миром является мир невидимый. Я цитирую этот текст.
«Все видимое нами только лишь кажется таким, в действительности же все совершается не так.
Нам кажется, что солнце обращается около нас, восходя утром и заходя вечером, а земля, на которой мы живем, представляется неподвижной. На самом же деле все это как раз наоборот: мы живем на вертящемся и летящем снаряде, брошенном в пространство со скоростью в семьдесят пять раз большей, чем скорость пушечного ядра.
Мы с наслаждением слушали сейчас чарующие звуки гармонического концерта… Но ведь звука на самом деле нет, он не что иное как ощущение, производимое воздушными колебаниями известной амплитуды и известной скорости — колебаниями, которые сами по себе совершенно не слышны. Не имея слухового нерва, не имея мозга, мы не знали бы, что такое звук. В действительности существует только движение.
Радуга распростерла пред нами свою лучезарную дугу; розы и васильки, омытые дождем, блестят и искрятся на солнце; зеленеющий луг, золотистые хлебные нивы разнообразят равнину чудными переливами цветов и красок… На самом деле нет ни цветов, ни красок, нет даже света, а есть только колебания эфира, действующие на зрительный нерв. Все видимое обманчиво. Солнце греет и оплодотворяет, огонь жжет; на самом деле нет теплоты, а есть только одни ощущения. Тепло, как и свет, — не что иное как особый род движения. Это незримое божественное движение царит всюду.
Вот перед нами железный брус — одна из таких балок, какие теперь обыкновенно употребляются при сооружениях. Брус висит в воздухе на пятисаженной высоте, опираясь на противоположные стены. Без сомнения, он тверд и прочен. На его средине повешен груз — во сто, двести, в тысячу килограмм, а они не чувствует этого страшного груза, так что лишь очень чувствительным уровнем можно обнаружить в нем едва заметный изгиб. А между тем этот брус составлен из частиц, не прикасающихся друг к другу, находящихся в постоянном колебании, удаляющихся одна от другой под влиянием тепла и сближающихся при охлаждении. Скажите же мне, пожалуйста, от чего зависит прочность этого железного бруса? От его материальных атомов? — Очевидно — нет, потому что они не касаются друг друга. Прочность эта заключается лишь в частичном притяжении, т. е. в нематериальной силе.
Твердого тела в абсолютном смысле не существует вовсе. Возьмем в руки тяжелое чугунное ядро. Ядро это составлено из невидимых частиц или молекул, не прикасающихся друг к другу; частицы, в свою очередь, составлены из атомов, которые и подавно не касаются друг друга. Таким образом, непрерывность, представляемая поверхностью этого ядра, и его кажущаяся твердость — не что иное как обман чувств. Для ума, который мог бы проникнуть в его внутреннее строение, мог бы видеть это строение, ядро наше представлялось бы в виде роя мошек, толкущихся в воздухе в теплый летний день. Ядро кажется твердым; но нагреем его, и оно обратится в жидкость, потечет; будем нагревать еще, и оно обратится в пар и все-таки не изменит своих свойств своей природы: будет ли оно жидкостью или газом, оно не перестанет быть железом.
В настоящий момент мы — в доме. Все
