Таинственная история Билли Миллигана - Киз Дэниел

Затем она вызвала оперативно-следственную группу. Группа прибыла на место в два часа пятнадцать минут, Миллер предъявила ордер, и они обыскали квартиру. Вот список вещей, изъятых из квартиры подозреваемого:

КОМОД С ЗЕРКАЛОМ – 343 доллара наличными, солнцезащитные очки, наручники с ключом, кошелек, удостоверения личности на имя Уильяма Симса и Уильяма Миллигана, квитанция на имя Донны Уэст.

ШКАФ – карточки «Мастер Чардж» на имя Донны Уэст и Кэрри Драер, больничное удостоверение Донны Уэст, фотография Полли Ньютон, пистолет 25-го калибра [Tanfoglio Giuseppe] A.R.M.I. [sic], самозарядный с пятью боевыми патронами.

ТУАЛЕТНЫЙ СТОЛИК – лист бумаги 7,6x28 см с именем и адресом Полли Ньютон. Страница из ее записной книжки.

ИЗГОЛОВЬЕ КРОВАТИ – автоматический складной нож, два пакета с порошком.

КОМОД – телефонный счет на имя Миллигана, кобура «Смит-Вессон».

ПОД КРАСНЫМ СТУЛОМ – девятимиллиметровый «Смит-Вессон» с обоймой и шестью боевыми патронами.

ПОД СИДЕНЬЕМ КОРИЧНЕВОГО КРЕСЛА – обойма с пятнадцатью боевыми патронами и полиэтиленовый пакет с пятнадцатью патронами.

Вернувшись в отделение, Никки Миллер передала улики судебному секретарю, заверила их и отнесла в комнату, где хранились вещественные доказательства.

– Для суда этого будет достаточно, – заметила она.

Миллиган сидел в углу камеры съежившись, его сильно трясло. Вдруг послышался негромкий звук, обычно сопровождающий удушье, и он потерял сознание. Через минуту Билли открыл глаза и в крайнем удивлении осмотрел стены, унитаз, нары.

– Боже мой, нет! – закричал он. – Только не это!

Он уселся на пол и тупо уставился в пустоту. Заметил в углу таракана, и лицо его изменилось. Миллиган скрестил ноги, согнулся, сложил руки вместе и опустил на них подбородок, улыбнулся, как малое дитя, и принялся смотреть на бегающих кругами насекомых.

2

Когда через несколько часов за Миллиганом пришли, чтобы перевести его, тот не спал. Его приковали наручниками к огромному черному мужику и цепочку преступников вывели из фойе, вниз по лестнице и через заднюю дверь на стоянку, к фургону, направлявшемуся в окружную тюрьму Франклина.

Фургон доехал до торгового центра Коламбуса – футуристической крепости в самом центре города. Ее массивные бетонные стены без окон поднимались на высоту трех этажей, сходясь к центру. Из третьего этажа росло современное офисное здание. Во внутреннем дворе за всеми наблюдал памятник Бенджамину Франклину.

Фургон въехал в переулок за зданием тюрьмы и остановился перед гаражной дверью из гофрированной стали. Если посмотреть с этого ракурса, тюрьма оказывается в тени высотного здания, к которому пристроена, – окружного суда Франклина.

Дверь поднялась, фургон въехал, и она вновь опустилась. Заключенных в наручниках вывели в закуток между двумя стальными дверями. Всех, кроме одного. Миллиган, которому удалось снять наручники, остался в фургоне.

– Миллиган, выходи, – прокричал офицер. – Сукин сын, насильник херов! Думаешь, мы тут развлекаемся?

– Я тут ни при чем, – сказал чернокожий преступник, к которому ранее был прикован Миллиган. – Богом клянусь, он их просто снял на раз!

Ведущая в тюрьму дверь с шипением поехала вверх, и шестерых преступников загнали в проход между внешней дверью и обнесенной решеткой территорией. Через решетку была видна диспечерская – телеэкраны, компьютерные терминалы, десятки полицейских, и мужчин, и женщин, в серых брюках либо юбках и черных рубашках. Когда внешняя дверь закрылась, открылись внутренние ворота-решетка, и заключенных повели дальше.

В фойе сновали люди в черных рубахах, стучали по клавиатуре компьютерных терминалов. У самого входа стояла женщина с желтым конвертом.

– Сдаем ценные вещи, – объявила она. – Кольца, часы, украшения, кошельки.

Когда Миллиган вынул все из карманов, она взяла его куртку и проверила подкладку, после чего отдала ее офицеру как вещественное доказательство.

Молодой офицер обыскал арестованного еще раз, уже более тщательно, после чего Миллигана поместили в камеру с другими заключенными, которых предстояло сфотографировать с табличками на шее и зарегистрировать. Все пристально смотрели в небольшое квадратное окошко. Негр ткнул Миллигана в бок:

– Тебя, похоже, теперь все знают. Ловко ты браслеты скинул. Надо постараться, чтобы ты всех нас отсюда вызволил.

Миллиган тупо посмотрел на него.

– Будешь копов бесить, – продолжил он, – забьют насмерть. Уж поверь мне на слово, я тут не первый раз. Ты как, уже сидел?

Миллиган кивнул.

– Именно поэтому я и не радуюсь. Я бы предпочел уйти отсюда.

3

Когда в расположенной неподалеку от тюрьмы конторе государственного защитника зазвонил телефон, Гэри Швайкарт, рослый бородатый адвокат-координатор тридцати трех лет, как раз пытался раскурить трубку. Звонил Рон Редмонд, один из его штатных адвокатов.

– Узнал кое-что в муниципальном суде, – сообщил он. – Ночью схватили «насильника из кампуса», его только что перевели в окружную тюрьму Франклина. Залог – полмиллиона долларов. Надо выслать кого-нибудь для оказания первой юридической помощи.

– Рон, сейчас никого нет. Я тут один за всех.

– Ну, слухи уже расползаются, скоро набегут репортеры из «Ситизен джорнэл» и «Диспэч». У меня сложилось ощущение, что полиция будет его прессовать.

Когда совершались тяжкие уголовные преступления и возникала вероятность, что полицейские продолжат вести расследование и после ареста подозреваемого, Гэри Швайкарт обычно посылал в тюрьму первого попавшегося своего адвоката. Но этот случай был нестандартным. «Насильник из кампуса» уже привлек внимание СМИ, так что его арест стал жирным плюсом для полиции Колабмуса, и Швайкарт предположил, что они попробуют выбить из преступника признание или хоть какое-нибудь заявление. Защищать его права будет крайне нелегко.

Швайкарт решил сгонять в окружную тюрьму – просто быстренько представиться, сказать, что он государственный защитник, и посоветовать ни с кем не разговаривать, кроме своего адвоката.

Швайкарт подоспел как раз вовремя: два полицейских вывели Миллигана, чтобы сдать дежурному сержанту. Адвокат попросил полицейских позволить ему сказать пару слов заключенному.

– Я не знаю ничего о том, в чем меня обвиняют, – заныл Миллиган. – Я ничего не помню. Они вошли ко мне и…

– Послушайте, я лишь хотел представиться, – ответил Швайкарт. – В коридоре, где полно народу, подробности по делу обсуждать не следует. Поговорим наедине завтра-послезавтра.

– Но я ничего не помню. Они нашли все это у меня в квартире, и…

– Слушай, молчи! У стен есть уши. И там, наверху, тоже поосторожнее. У полицейских – свои хитрости. Ни с кем не разговаривай. Даже с другими заключенными. Среди них могут быть подставные. Возле тебя непременно окажется кто-нибудь, кто постарается выпытать подробности и потом кому-нибудь их продать. Если хочешь справедливого суда, держи рот на замке.

Миллиган продолжал качать головой, тер щеку и все пытался вернуться к обсуждению дела. Наконец, он пробормотал:

– Скажите, что я не виновен. Возможно, я сумасшедший.

– Посмотрим, – ответил Швайкарт, – только здесь об этом разговаривать нельзя.

– Есть ли адвокат женского пола, которая могла бы взяться за мое дело?

– У нас есть женщина. Посмотрю, чем смогу помочь.

Полицейский повел Миллигана переодеваться в синий комбинезон, униформу тюремных заключенных, и Швайкарт проводил его взглядом. С такими нервными, как этот, работать трудно. Он, по сути, не отрицал вменяемых ему преступлений. Лишь повторял, что ничего не помнит. Одно это казалось странным. Но чтобы «насильник из кампуса» просил о помиловании на основании невменяемости? Швайкарт уже предвидел, как порезвятся газетчики.

Выйдя из тюрьмы, он купил «Коламбус диспэч» и прочел заголовок с первой страницы: