Проклятая топь - Любовь Александровна Давиденко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это что за красотка? — спросил один из молодых людей, шедших в город по широкой проселочной дороге, что тянулась сквозь поле, по которому гуляла одинокая девушка. — Я её не встречал раньше!
— Ясное дело! — хмыкнул другой парень, что был чуть старше первого, с длинными каштановыми волосами и ярко выраженными скулами. — Это ж травница. К ней только девки ходят за настоями всякими, таких дураков, как ты, привораживать! Её мать, говорят, была еще та ведьма, понесла от демона лесного.
— А ты тогда её откуда знаешь? — немного удивленно спросил другой из компании молодых людей.
— А он наравне с бабами травками балуется! — захохотал еще один.
— Да не знаю я её! — отмахнулся молодой человек. — Видел пару раз и только! — еще более недовольно ответил он, окинув девушку наполненным призрения взглядом, двинулся вперёд. — Пошли, уже почти стемнело.
— А я все же пойду, познакомлюсь! — молодой человек, вбежав в поле, быстро двигаясь вперёд, раздвигал руками зелёные колосья.
— Тебя ждать никто не будет! — голос старшего наполнился еще более яркими нотками недовольства. Не останавливаясь, он двигался к городским воротам, подзывая остальных небрежным взмахом руки.
Тогда молодой человек, что пробирался сквозь поле, вдруг остановился и, обернувшись, посмотрел на друзей. — Как будто я без тебя дороги не найду! — хмыкнул он, улыбнувшись, продолжив свой путь к девушке, что всё дальше углублялась в поле. — Смотри, дружище! Приворожит тебя ведьма, самого себя забудешь! — смеялись остальные ему вслед, исчезнув за широкими воротами города.
Он быстро шел, уже запыхавшись, тяжело дышал, вышагивая по полю, пробираясь сквозь цепляющиеся за ноги липкие стебли люцерны, что также называют «мышиным горошком», наконец догнал девушку. — Привет! — задыхаясь, проговорил парень, но девушка, казалось, не замечала его, игнорировала. — Меня Святослав зовут, а тебя? — настойчиво шел за девушкой парень, но она снова проигнорировала его и, лишь прибавив шаг, свернула в сторону, следуя по направлению к своему домику. — Да постой же ты! — снова догнал он девушку, схватив за руку, заставив остановиться и всё-таки обратить на него внимание.
— Что тебе нужно? — сухо ответила девушка, окинув мужчину холодным, безразличным взглядом. Внимательно разглядывая его еще такие юные черты лица, обрамленные каймой длинных русых прямых волос, стройное тело, еще не испорченное хмельными напитками, в чистых и новых, богатых одеждах. — Я только женщинам настои и травы продаю.
— Я и не думал что-то покупать! — пожал он плечами, не отпуская её руку, крепче сжимая пальцы.
— Зачем тогда пришел? — все также без эмоций говорила девушка.
И тогда молодой человек отпустил её руку, слегка улыбнувшись. — Просто увидел тебя на поле, такую красивую и беззаботную, и мне очень захотелось познакомиться с тобой поближе. Я же даже имени твоего не знаю, хотя и слышал много разных вариантов твоей жизни, — говорил он так, словно пел песню, нежную, протяжную.
— Не смешная шутка! — хмыкнула девушка и, сделав шаг, поднялась на ступеньку крылечка. — Не по возрасту совсем! Должно быть стыдно! Хотя такие, как ты и твои дружки, вряд ли знают, что такое стыд!
— Я не шучу вовсе! — ринулся он следом за девушкой и, войдя в её дом, снова схватил за руку. — Я правду говорю! И насмехаться над тобою я не собирался! Ты мне правда нравишься! — и, подтянув девушку к себе, обнял, крепко прижав к себе, всосавшись в её губы. Но в ответ получил лишь пощёчину и оскорбления. — Но почему? — удивленно произнёс молодой человек, неожиданно поняв, что очутился на улице и что перед ним захлопнули дверь. Но больше его волновал отказ. Как она могла отреагировать подобным образом, видно, она совсем не такая, какой её описывали его друзья. — Теперь я остался один у окраины леса! Тебе-то что, совсем не стыдно? — громко проговорил он, стукнув кулаком в дверь.
— Ладно, заходи! — недовольно проговорила девушка, открыв дверь и впустив мужчину в дом. — Спать будешь здесь! — указала она на валяющиеся на полу в углу мешки с сушёными травами и, кинув ему покрывало, что было расстелено на кровати, задула свечу. — Даже не думай ко мне ночью прилечь. Прокляну! — хмыкнув, сказала она и легла спать, а когда проснулась утром, незваного гостя уже не было, и лишь сложенное покрывало, лежащее на столе, напоминало о нем.
И каждый день она старалась не вспоминать о нем, выбросить из головы, но, как назло, его образ стоял перед глазами. Всё сразу стало каким-то пустым и ненужным. Она уходила из дома на весь день и, собирая целебные растения в пышный букет, приходила к речке и, усевшись на берегу, часами с грустью рассматривала своё отражение. Может ли быть правдой то, что она понравилась тому человеку, или это лишь насмешка? А если и вправду понравилась? То почему он так и не пришел к ней, почему больше не захотел ее видеть? И ненароком она проклинала себя за то, что так грубо с ним говорила, за то, что выгоняла из дома, и за то, что уложила спать на пыльных мешках.
Но однажды, когда Ива собирала землянику у кромки леса, снова появился он. — Зачем ты это делаешь? — спросил он, разглядывая, как девушка, усевшись на земле возле большой куртинки, сияющей красными огоньками ягод, срывая веточку за веточкой и соединяя по пять-шесть штучек в букет, обматывала верёвочкой, потом второй и третий и все привязывала к одной верёвке, создавая некое подобие ягодного венка.
— Так легче высушить. — Еле сдерживаясь от порыва вскочить на ноги и обнять его, проговорила девушка, продолжая свою работу с легкой задумчивостью на лице. — Вот повешу на крылечке. Солнышко высушит ягодки, наполнит их своим теплом. А зимой заваришь вот такой букетик, сделаешь глоток горячего напитка — и чувствуешь, как солнышко тебя согревает, как бежит по жилам жизнь. И на душе сразу же становится так легко, так сладко. Словно снова в лето вернулся. — Слегка улыбнулась она, погрузившись в свой рассказ, словно проживая тот момент.
— Ты так красиво говоришь, что мне сразу самому захотелось попробовать! — улыбнулся молодой человек, присев рядом с девушкой,
