Дракон, которого никто не боялся - Поль Бопэр

Но у Зага не было никакого желания закончить жизнь ни на вертеле, ни разрезанным на кусочки, засушенным, размолотым и просеянным через решето. И он отступил.

Убегал Заг в панике. Конечно, по дороге кое-что поломал, пару ящиков разбил, несколько прилавков опрокинул. Этим воспользовались, чтобы улизнуть, один кабанчик и одна курица. У них были основания предполагать, что люди съедят их в тот же день на ужин, поэтому они предпочли последовать за драконом: такое решение показалось им менее рискованным.

Одна или две алебарды коснулись усов Зага, но он успел прихватить на бегу несколько яблок: одно тут же сгрыз, другое проглотил целиком, а два или три припас на потом. Копьё задело его панцирь – а он бросил в свой мешок тыкву и две груши. Чей-то меч поцарапал ему ляжку – и он добавил в мешок с провизией три луковицы и даже немного грибов. Но, когда прилетело новое ядро и шлёпнулось слишком близко, Заг понял, что с него достаточно и пора уносить ноги. Оторвавшись от земли, он пронёсся ракетой через всю деревню и исчез в облаке дыма.

Чуть позже и чуть дальше, спрятавшись в овраге, Заг отдыхал в тишине и покое. Он отдышался и принялся за еду. Он грыз яблоки, поджаривал грибы, запекал тыкву, но в голове его всё время крутился один и тот же вопрос: «Так ли уж это хорошо – быть драконом?»

– Когда я не считал себя настоящим драконом, люди меня не любили, но не пытались меня убить. Теперь, когда я захотел стать настоящим драконом, люди меня по-прежнему не любят, к тому же покушаются на мою жизнь. Разве это лучше? Если бы моя подруга Зиг была сейчас здесь, я бы спросил её об этом.

– У меня ответа нет, – услышал он голосок, доносившийся из-за скалы. – Но спасибо, что ты нас освободил.

– Кто там? – спросил дракон.

– Пожалуйста, будьте так любезны, не ешьте меня сразу. Уверяю вас, что я не очень вкусный. Слишком перенервничал, чтобы стать хорошим блюдом. Меня зовут Гектор.

Заг поднял голову, вытянул шею, заглянул одним глазом за булыжник и обнаружил там испуганного кабанчика, того самого, который в деревне улизнул из опрокинутой корзины и разбитой клетки и которого вследствие этого не съедят сегодня вечером.

– Послушайте, кабанчик, я знаю, что в это трудно поверить, но я скорее ящерица, чем дракон! – сказал Заг, чтобы успокоить напуганное животное. – Причём ящерица редкой породы. Да, я довольно крупный, но, несмотря на это, всё же ящерица, которая часами напролёт только и знает, как ползать и дремать.

– Очень мило. Но что касается ящериц, мне они знакомы, повидала на своём веку, – вмешалась в их разговор растрёпанная курица, которая прежде пряталась за Гектором. Она внимательно посмотрела Загу в глаза и добавила: – Но таких, как ты, – никогда! Откуда ты взялся? Кто ты такой и что ты такое?

– Ящерица, ящерица я… – проворчал Заг, пытаясь казаться как можно меньше. – И первого, кто назовёт меня драконом, я как следует поджарю! – добавил он и тут же об этом пожалел. – Я не хочу быть драконом, это слишком опасно. Я Заг, ящерица!

– Хорошо. Раз ты ящерица, то я страус, и зовут меня Симонна, – сообщила курица. – Если тебя устраивает, чтобы тебя считали ящерицей, лично для меня это не проблема, ради бога. Но с другими у тебя этот номер не пройдёт.

И пока Заг доедал печёную тыкву, предварительно предложив её своим незваным гостям, Симонна размышляла. Из всех кур своего курятника по части размышлений она была сильнее всех. Лишь она одна находила странным, что каждую неделю фермер отправлялся куда-то, прихватив с собой десяток её товарок, которых с этого момента больше никто никогда не видел. Она одна не стремилась потуже набить желудок зёрнышками и не желала толстеть, потому что она одна поняла, что куры исчезали именно тогда, когда бока их округлялись. Она придумала способ, как убежать из курятника ночью, но ни одна другая курица не захотела последовать за ней. Поэтому она тоже осталась в курятнике, в конце концов тоже растолстела и в итоге оказалась на базаре.

Теперь впервые в жизни Симонна могла размышлять без помех, не отвлекаясь на бесконечное кудахтанье соседок, поэтому размышления доставляли ей огромное удовольствие.

Через некоторое время, которое, по её мнению, пролетело быстро, но которого хватило Гектору и Загу, чтобы заснуть, она воскликнула:

– Придумала! Ступай за мной, – сказала она дракону. – Сейчас посмотрим, какая из тебя ящерица.

– А? Что? Кто? Где? – забормотали дракон и кабанчик, которых Симонна разбудила слишком внезапно.

Не давая Загу времени возразить, она решительным шагом повела его к ближайшему дому.

Когда они подошли к двери, курица сказала дракону:

– Я постучу, а когда фермер откроет, ты ему просто скажешь: «Здравствуйте. Я ящерица». Посмотрим, что из этого выйдет.

Тук-тук-тук, – постучала Симонна клювом по деревянной двери.

– Кто там? Если вы принесли рекламный календарь, то он не нужен, у меня есть прошлогодний!

– Добрый день. Я ящерица, – представился Заг, когда перед ним возникла красная недовольная физиономия крестьянина.

– Ааааааа! – заорал тот. – Дра…драдра…драдра…

– Нет, – перебил его Заг, – не драдра, а ящерица! Маленькая, миленькая, прелестная и безобидная.

Но фермер ничего не слушал. Он захлопнул дверь, покопался в шкафу и через секунду появился снова, держа в руках старое ружьё, длинное, как шея жирафа.

– Бежим! – закричала курица.

– Бежим! – закричал дракон.

– Смерть дракону! Смерть дракону! – закричал фермер, паля из ружья во все стороны и продырявив все окрестные тучи.

Заг взлетел, унося на своей спине курицу, и от большинства выстрелов ему удалось уклониться, но одна пуля всё-таки пробила дыру в его левом крыле, а другая рикошетом задела правый бок. Но это было не так страшно: его чешуя на боку была достаточно прочной, а крыло зарастёт.

Когда Симонна и Заг вновь очутились рядом с кабанчиком, он как раз приканчивал оставшиеся продукты и ждал их, позёвывая.

– Ну как? – спросил Гектор, приоткрыв один глаз.

– Как, как… Не ящерица я, – грустно ответил Заг.

– Есть у меня для тебя одна идея, – сказал кабанчик, снова зевая. – А почему бы тебе не стать свиньёй?

Глава 5

Не всех и не всегда встречают по одёжке

– Свиньёй? Я? Но каким образом?

– Да, свиньёй. Свиней никто не