Распахни врата полуночи - Наталья Калинина

Закончив переводы, я отправила обе статьи в бюро координатору по заказам и увидела новое письмо. Адресат мне не был знаком, но в теме значилось: «Заказ. Для Анны», поэтому я торопливо щелкнула «мышкой».

Письмо оказалось коротким: клиент, представившийся Петром, спрашивал, не возьму ли я в работу его небольшой заказ? Петр ссылался на некого Владислава Короткова (я напрягла память, но не смогла вспомнить заказчика с таким именем), для которого я когда-то переводила какие-то справки с русского на испанский. Владислав остался моей работой доволен и порекомендовал меня своему знакомому. Внизу Петр приписал, что требуется перевод небольшого текста с испанского на русский.

Вечер у меня был свободен, к тому же к переводам с испанского я всегда относилась с особым вниманием, поэтому ответила, что с удовольствием возьму заказ, и указала расценки.

«Ок! Сейчас вышлю!» — сообщил мой собеседник.

И действительно, спустя пять минут я получила другое письмо.

«Пусть вас не удивляет столь странный заказ. Он будет оплачен по двойному тарифу. Перевод нужен сегодня», — приписал Петр.

Заказ и в самом деле удивил, с подобным я еще не сталкивалась: в прикрепленном к письму файле оказался не текстовый документ, а… аудиофайл.

«Что это?» — уточнила я, прежде чем запустить присланный файл.

«Это песня. Переведите ее и, пожалуйста, запишите также текст на испанском».

Я отправила лаконичное «ок», скачала песню и, надев наушники, приготовилась набивать слова.

Но меня хватило лишь на запись первой строфы. Позабыв о том, что заказа ожидает клиент, я, прикрыв глаза и абстрагировавшись от текста, вслушивалась в музыку и голос — сильный и гибкий, льющийся легко и живо, словно родниковая вода по расчищенному руслу. На душе становилось светло, будто ее и вправду омыли ключевой водой. Немного освежающей прохлады, немного тепла и света, чуть-чуть грусти по скрытому за облаком солнцу, взрыв радости от пойманного в ладони солнечного зайчика. Солнце, растопленное в кристально чистой воде — вот такое сравнение пришло мне на ум.

Я слушала гитарные переборы, и казалось, что кто-то невидимый ласково касается струн моей души, выдававших раньше незатейливое дилетантское бренчание, а сейчас, под пальцами маэстро, зазвучавших как райская арфа. Эти переборы в сочетании с глубоким голосом пробуждали эмоции, заводили сердце, дробь которого органично вплеталась в барабанные ритмы. Голос, проникнув в душу, ластиком стирал следы старых неудач. Мои мечты — прежние — умирали, и взамен рождались новые, более смелые.

Слушая песню, я вдруг подумала, что она — персональное послание. Потерянный и вновь обретенный шифр к ячейке, в которой хранились забытые ценности. Не знаю, почему мне так показалось…

…Я очнулась внезапно, будто от неожиданно сморившего сна. Открыла глаза и заморгала от света, показавшегося излишне ярким. В наушниках уже давно была тишина, а незнакомый голос в оправе гитарных переборов продолжал звучать только в моей душе, пуская корни в сердце.

Что это было? Что за странное наваждение? Я потрясла головой и, сдергивая наушники, усмехнулась. Ну что я, право, как маленькая… «Персональный шифр», «ключ от ячейки с ценностями»… Я всегда была неравнодушна к испанским песням и сейчас, услышав одну из них, очаровалась мелодией и приятным голосом. И только.

Напомнив себе, что заказа ожидают, вновь надела наушники и, в этот раз стараясь абстрагироваться от исполнения и сосредоточиться на словах, принялась быстро набирать текст.

Он был простым, без каких-либо сложных метафор, теряющих в переводе свой смысл и требовавших художественной обработки, но интересным. Невольно на ум пришло сравнение с творчеством Хоакина Сабины, хоть на первый взгляд между песнями знаменитого певца и неизвестного общего обнаруживалось мало: не были похожи ни голоса, ни музыка, ни тексты. Разве что песня неизвестной группы, как и у Хоакина, оказалась положенной на музыку историей.

Я записала весь текст. К счастью, произношение исполнителя было четким. В песне рассказывалось о том, как два брата, неразлучные, как близнецы, стали смертными врагами из-за одной красавицы.

Dos hermanos, cautivadospor los ojos de una mujer,acabaron enfrentadospor un mismo querer.[1]

В припеве воспевались зеленые, как у кошки, глаза девушки, красота которых разрушила крепкие братские отношения. Дальше же история повествовала о том, как братья долго соперничали за любовь красавицы, пока один из них, младший, не завоевал ее. Но история не заканчивалась счастливо:

Por el amor de esa mujerun hermano al otro mató,y no fue amor, sino magia,lo que su corazón hechizó.[2]

В песне не уточнялось, кто из братьев стал убийцей — сыскавший удачу в любви или отвергнутый красавицей. И я решила, что преступление совершил последний. В припеве вновь говорилось о зеленых глазах, которые на этот раз назывались уже не кошачьими, а ведьминскими, приносящими несчастье.

Ох уж эти зеленые глаза… Я поднялась, сделала круг по комнате, вышла в ванную и, прежде чем умыть раскрасневшееся лицо, бросила взгляд в зеркало.

Внешностью я пошла не в красавицу-маму, которая даже сейчас, на пороге пятидесятилетия, оставалась очень привлекательной. Мамина внешность была кукольной: большие голубые глаза с длиннющими ресницами, маленький аккуратный носик, четко вырисованные губы, не утратившие с возрастом аппетитной пухлости. Черты моего же лица казались слишком резкими, словно вытесанными грубыми торопливыми взмахами, а не любовно вырисованными тонкой кисточкой, как у мамы. К недостаткам я относила крупный нос. Но все же меня находили привлекательной: кто-то считал мое лицо, лишенное славянской пухлости и мягкости, экзотичным, но большинство сходилось на том, что главным его достоинством являются большие зеленые глаза редкого изумрудного оттенка и отличная кожа. Что касается фигуры: некая склонность к полноте и невысокий рост компенсировались правильными пропорциями и густой копной каштановых кудрей, оттягивающей внимание от неизящного сложения.

Мама с детства внушала мне, что недостатки нужно превращать в достоинства, а достоинства — подчеркивать. Я отшучивалась, что тогда уж точно буду состоять из одних достоинств.

Я плеснула в разгоряченное лицо холодной воды, вытерлась полотенцем и вернулась в комнату к компьютеру.

Перевод написала быстро, но, уже собираясь отправить письмо заказчику, остановилась. Желание узнать, кто исполняет эту песню, оказалось слишком сильным. Я открыла поисковик и набрала первую строфу песни, потом — вторую и так далее, пока не перебрала весь текст. Ничего не находилось. Значит, остается другой путь, простой — спросить у заказчика.