Безбожно счастлив. Почему без религии нам жилось бы лучше - Филипп Мёллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Да я и не верю, что Бога нет!»
«Но это же написано на вашем автобусе! – Он все улыбается. – Вот такие дела с теистами и атеистами: и те, и другие во что-то верят. Мы верим, что Бог есть, а вы – что Его нет. Шансы – один к одному!»
«Если бы был только один Бог, то шансы были бы один к одному. – Камеры направились на меня. – Но человечество выдумало тысячи богов, а ведь вы, в конце концов, не верите в большинство этих богов! Мы просто шагнули чуть дальше, чем вы, и не верим ни в какого бога, это же так просто!»
«Но это же все равно что…»
«Да прекратите же молоть чушь!» – Карстен решительно подступает к моему визави, и тот в первый раз стушевывается.
«Здесь – политическая акция, а не библейский кружок! Если вы хотите нас преследовать – пожалуйста, но у нас – сроки! – Он отходит от ошеломленного парня и отводит меня. – Просто не снисходи до всей этой болтовни о Боге! – Карстен заталкивает меня в автобус. – Человечество потратило века на бессмысленный вопрос о Боге и ни к чему не пришло!»
«Ну, в общем, да… – соглашаюсь я. – Это же написано на нашем автобусе!»
«Да ладно! – Карстен качает головой. – Это же только чтобы привлечь внимание. Верит кто-то в Бога или нет, – одно и то же дерьмо! Важно, чтобы государство отделилось от церкви, а религия стала частным делом – мы ведь уже обсудили, где чья привилегия!»
«Конечно!»
«Ну, а раз так… – он указывает на лесенку. – Давай на авансцену, конферансье! У нас сегодня пять туров по Берлину и еще куча дел до самого Ростока – так что let’s rock, на раскачку!»
Мы так и делаем: раскачиваем свое мероприятие.
Оно, в конечном счете, состоит из шести наполненных рейсов на двухпалубном автобусе, во время которых Карстен и Педер работают с журналистами, Эвелин делает фотоснимки, а я даю интервью и комментирую рейсы. И при этом я шесть раз практически повторяю одно и то же.
Своей кампанией мы хотим обратить внимание на то, что при 30 процентах католиков, 29 – протестантов, 4,9 – мусульман и 0,2 иудеев 33 процента внеконфессиональных граждан представляют крупную мировоззренческую группу12. В то время, конечно, мы могли только предположить, что в 2015 году будет уже 36 процентов граждан, не исповедующих никакой веры, 29 процентов католиков, 27 процентов протестантов, 4,4 процента мусульман и 0,1 процента иудеев. Тот факт, что мы, формально неверующие, должны были преодолеть 50-процентный барьер менее чем за 20 лет, совершенно ясен – ведь еще в 1990 году, когда среди восточных немцев уже значительно возросло число внеконфессиональных граждан, еще 72 процента принадлежали к одной из двух церквей13.
Кроме того, мы хотим показать, что жизнь без Бога для огромного большинства людей есть нечто само собой разумеющееся и что она – вовсе не полна скорби и не аморальна, как это часто утверждают клерикальные функционеры. Мы хотим также предложить противовес религиозной рекламе, обещающей людям «голубое небо».
Мы решительно не согласны с постоянными заявлениями о том, что безрелигиозные люди морально ущербны, как недавно сказал епископ Микса в пасхальной проповеди: «Общество без Бога – это ад на земле!»14 – заявил он, забыв при этом, что общество с Богом больше 1000 лет фактически и было адом на земле – а для многих оно таково еще и сегодня.
И мы будем неустанно повторять, что все основные ценности нашего общества никоим образом не происходят из христианства, но – как раз наоборот! – должны ожесточенно отвоевываться у защитников религии: демократия, права человека, особенно – права женщин, право на сексуальное самоопределение, терпимость по отношению к гомосексуализму, а также свобода выражения мнений, свобода прессы, свобода искусства и науки и прежде всего – свобода религии, а значит – право отказа от религии: все это отвоевано Просвещением у поборников религии15.
И не в последнюю очередь мы всегда указываем на то, что Германия – это все что угодно, только не светское государство: церковный налог, религиозное образование в государственных школах, теологические факультеты, специальный закон о трудоустройстве для Caritas[11] и диаконии, щедрое субсидирование обеих крупных церквей, чьи высшие чины оплачиваются не за счет церковного налога, а за счет всех налогоплательщиков, множество религиозных политиков, существование Христианско-демократического союза, целая куча законов, основанных на религиозных убеждениях… список почти бесконечен, а примеров более чем достаточно.
«Что вы скажете о провале Pro Reli в прошлое воскресенье? – кричит наконец один журналист. – Этому надо радоваться?»
«Ну еще бы! – кричу я в микрофон. – К счастью, местное правительство опубликовало поправки, благодаря которым выявилась ложь этой христианской кампании. Мы рады, что берлинские школьники могут и дальше посещать общий курс этики, а если захотят – они или их родители – специально потом продолжить свое религиозное образование».
И, словно мы это запланировали, точно после нашего последнего тура начинается сильный ливень и заливает весь город. Остановившись под мостом, мы закрываем откидной верх автобуса, затем выходим у заправки, покупаем холодного пива с горячими колбасками и уезжаем из города и от дождя в направлении Балтийского моря.
Впервые в автобусе восстанавливается тишина, и только слышно, как громко тарахтит гигантский дизельный двигатель.
Словно остолбеневшие, мы сидим с Карстеном на верхней палубе, глядим на огненно-красное солнце, которое садится слева, над идущим к северу автобаном А24, и чокаемся за первый день. И тут нас догоняет «христобус». Карстен бросается вниз, берет большой картонный щит с креплением, пишет на нем: «Осторожно, христианское преследование!» и укрепляет его на заднем стекле, чтобы с утра этот текст был все время виден нашим преследователям.
Пока мы едем, нас обгоняет масса автомобилей, из которых нам машут, все поднимают кверху большой палец – и никто не показывает среднего! Люди смеются и фотографируют наш автобус.
«Однако я рассчитывал на большее противодействие. – Я машу мобильнику, который высунулся из окна автомобиля с целым семейством, в то время как наш “красный гигант” не спеша едет вперед. – Да люди же просто в восторге от нашего автобуса!»
«Ясное дело! – Карстен кладет ноги на штангу, которая здесь, наверху, стала уже моим главным сиденьем. – Берлин и бывшая ГДР – самое свободное от религии место на нашей планете!» «В самом деле?» «Абсолютно! Социалистическое правительство при Хонеккере, конечно же, не терпело никакой абсолютистской доктрины, кроме своей политической религии!»
«Ты полагаешь, что две идеологии, которые претендуют на обладание неопровержимой истиной, а значит, и понимание меры всех вещей, не могут сосуществовать друг с другом?»
«Именно! – Карстен открывает еще два пива, мы чокаемся. – Просто удивительно: все равно, о каких проблемах идет речь, восточные немцы значительно меньше склонны к религии, чем западные».
«Выходит, в Гамбурге нас ждет стресс?»
«Не без того. Даже среди прежнего населения ФРГ полным-полно неверующих верующих. – Он делает глоток из бутылки. – Ты же слыхал про подводных христиан?»
«Подводных христиан?»[12]
«Ну да, они всплывают в церкви раз в год, на Рождество. А есть еще номинальные христиане, религиозные только по справке о крещении, но вряд ли разделяющие учение своих церквей. Расспроси-ка сотню христиан, с какими пунктами апостольского Символа веры они еще согласны…».
«Возможно, мы должны что-то сделать? – Я покусываю нижнюю губу. – Что-то типа вал-о-мата[13], но для верующих…»
Мы с Карстеном смотрим друг на друга и говорим в унисон: «Вер-о-мат!»[14]
Мы чокаемся со смехом и слышим, как позади нас щелкает фотокамерой Эвелин.
«Хорошо вам, да? – Она подсаживается к нам. – Как думаете – остальная часть поездки будет такой же легкой, что и сегодняшняя?»
Хороший вопрос. Мне тоже любопытно, как люди будут реагировать в следующие 3000 км на нас и наш рекламный слоган – в Ростоке, Шверине, Гамбурге, Бремене, Мюнстере, Дортмунде, Хагене, Эссене, Дюссельдорфе, Кельне, Бонне, Франкфурте-на-Майне, Мангейме, Гейдельберге, Карлсруэ, Штутгарте, Тюбингене, Ульме, Аугсбурге, Мюнхене, Регенсбурге, Нюрнберге, Хемнице и Дрездене, прежде чем мы через три недели отпразднуем в Берлине финальную вечеринку.
«Наш славный помощник Свен с заказанным автодомом уже здесь, – говорит Эвелин, – и нашел нам хорошую парковку прямо у твоего отеля, Филипп!»
Чтобы сэкономить на стоимости отеля, мы дополнительно арендовали автодом, на котором Карстен и Эвелин сопровождают всю кампанию. А я из-за своей работы учителем могу, к сожалению, участвовать лишь в выходные, поэтому для меня забронированы гостиницы. Там я засыпаю как убитый, а когда на следующее утро вхожу в лобби, зал для завтраков гудит пенсионерками и пенсионерами.
