Империя под угрозой. Для служебного пользования - Марина Добрынина

Стремительно краснею.

— Май, — спохватывается он, — не расстраивайся, ты не причем. Это, скорее всего, Евдокия. Прощальный подарок. Но и на нее не злись. Бедной женщине еще дом восстанавливать. Ну что ты?

Я снова готова расплакаться. Что-то у меня с эмоциональным фоном в последнее время какой-то непорядок.

— И Георгий на тебя не обижается. Хотя, если честно, ему тоже не по себе. А хочешь, я расскажу тебе, почему он инквизиторов не любит?

— Хочу, — жалобно бормочу я.

— Ну, тогда пойдем быстрее. Будем говорить по дороге.

— Нам не за что любить инквизиторов, — произносит Серега спустя пару минут и грустно улыбается, — один из них угробил нашего брата.

Я молчу, переваривая информацию. И тут он добавляет.

— Егора.

— В смысле?

Сергей вздыхает. Очень тяжело, как будто не хочется ему со мной говорить, а надо. Время, видимо пришло, которое мне тут упорно обещали.

— То, что ты видишь — это не человек. Это фантом, проекция.

Стоп. Приехали. Это как?

— Твой проводник — Егор, — поясняет Серега, — но он как бы не совсем жив.

— Это как?

— Он в коме. Уже второй год.

— А вы…

— Мы с Георгием — резерв. Мы и не учились никогда. Просто, когда с Егором произошло несчастье, подключили нас. Вот мы и создали эту иллюзию. Чтобы нам проще было работать. Ты не расстраивайся. Ее никто не распознает.

Крыша моя, куда ты? В голове полный кавардак.

— Но, Сергей, ты прости, конечно, я просто не знала, что такое бывает, но…

— Тебе и не положено было знать.

— Ладно, не положено, так не положено. Но кто такие проводники? Откуда Вы взялись? Кто вас подключил? Причем здесь я? И вообще…

— Ты это лучше у Георгия спроси.

Я рассерженно фыркаю.

— У Георгия… Да я его боюсь.

— Не надо, — снова улыбается Серега, — он нормально к тебе относится. Нервничает просто очень. Я же говорю, он к этому не готовился. А у него семья, дети. Это я перекати-поле. А Георгий у нас человек ответственный. Большую должность занимает. Он, между прочем, управляющий заповедником. Или был им.

— А…

— А про Егора я тебе расскажу. У нас в поселке убили мужика. Противный такой был товарищ, стукачок. Многие хотели бы, но вот у кого-то нервы и не выдержали. А убили странновато. Нашли в запертом изнутри доме обгоревший труп. А вокруг все целое. Даже пол не поврежден. Приехала бригада СИ. С Мастером Идеи на поводке. А тут соседка, баба Глаша возьми и брякни, что Егорка наш незадолго перед тем возле дома мужика того крутился. Егора на допрос. Тот, мол, ничего не видел, ничего не знаю. А тут поселок наш волноваться начал. Ну а Мастер, девочка, видно только после спецшколы, то ли перепугалась, то ли силы свои переоценила. В общем, решила она начать его ломать. Ну а как его сломаешь, это же проводник.

— И она применила разлом, — выдохнула я.

Сергей кивнул головой.

— Да. Ей это, конечно, не помогло. А он с тех пор в коме. Вот, в общем-то, почему мы инквизиторов и не любим.

— Как девочку-то звали?

— Инквизитора? Зачем тебе?

— Да так, может, кто из знакомых.

— Не надо. Мы ее сами наказали. Она больше не Мастер.

Грустная история. И поучительная. Она, значит, не Мастер. А они тогда кто, которые ее мастерства лишили? Они, значит, и со мной так могут? Если захотят.

Пока не хотят, и славно.

— Я бы никогда… — робко говорю я. На всякий случай.

— Не надо, Май, — ласково произносит Серега, — не надо говорить, что ты бы никогда. Все мы когда-нибудь. Рано или поздно, так или иначе. Таков наш путь.

— Я понимаю.

— Эх, Георгий бы еще понял! — как-то излишне весело произносит Сергей и удаляется, оставив меня в одиночестве.

Глава 8.

На следующий день мы подбираем еще одного Мастера. Девица лет двадцати пяти. Актуализацию прошла в Стапине, правда, на несколько лет позже меня. Так что нам по пути. Тоже идейница, четвертого уровня. Дико меня раздражает. Она строит глазки Сергею, и Серега, вроде бы, на это ведется. А я, знаете ли, привыкла считать себя пупом Вселенной, и делить это место со всякими малолетками не намерена. Даже, если у этих малолеток волосы до талии и грудь пятого размера. Зовут ее Галина. И имя это я тоже не люблю.

Ее мы обнаруживаем утром, часов так в одиннадцать. Бестолково шлялась по лесу. За плечами рюкзак. На ногах туфли с каблуками. Идиотка.

С сочувствием кошусь на Егора. Надо же, проекция. Какая жалость! Такого парня практически угробили!

Уже к вечеру нам присоединилась группа аж из трех Мастеров сразу — две пятерки женского пола и семерка. Любопытно, если двух Мастеров вместе обычно сравнивают с пауками в банке, как же назвать этот наш веселенький междусобойчик — серпентарием, что ли?

На привале семерка — пятидесятилетний Мастер обучения, в прошлом университетский преподаватель, едва уснув, начинает пугать нашу компанию неконтролируемыми приступами ясновидения. Выглядит это нелепо. Он, значит, дрыхнет, хоть и вещает при этом, как репродуктор, а мы — Мастера и проводники, сидим с квадратными глазами и опухшими ушами и поступающую информацию перевариваем.

Если семерке верить, ждет нас в скором времени конкретный катаклизм. Война, сперва гражданская, а затем и с соседями, всякие природные аномалии. Он это нам с подробностями выдает — про горящие самолеты, разорванные на куски трупы, рушащиеся здания и т. п. Старый извращенец. Получасовая программа закончена. Семерка спит, свернувшись калачиком, а мы так и сидим, как группа идиотов. Выражение лиц соответствующее. Даже проводники в глубокой задумчивости. За исключением Егора — тому все пофиг. Смотрит в небо, наверное, друзей ищет.

На следующий день к нам присоединяются еще четверо. Аж две восьмерки, пятерка и четверка. Двое из них — один восьмерка и одна четверка — бывшие инквизиторы, как и я. С восьмеркой я даже сталкивалась как-то по делам. Только тогда у него уровень был пониже и звание. И седины в волосах гораздо меньше. Он меня тоже узнает, кивает. Пятерка — Мастер Врачевания.

Мы два раза сталкиваемся с патрулями. Оба раза не в пользу последних. Раненый после стычек только один — Галина. Она лодыжку вывихнула, когда на каблуках по буеракам скакала. Впрочем, пятерка ей помог восстановиться.

Теперь мы идем, почти не таясь. Идем в Стапин.

Мастера страшно раздражены. Очень напрягает необходимость постоянно экранироваться от коллег. Причем все время помнишь о том, что если пара-тройка этих насекомых объединится, то вскроют они твой экран как нечего делать. И останешься ты голенькая со всеми своими страхами и сомнениями. Последних же у меня предостаточно.