«Черные кабинеты» История российской перлюстрации. XVIII – начало XX века - Владлен Измозик

Эти затраты на столь нужную государству деятельность всегда имели формулировку «на известное Его Величеству употребление». Так, в 1799 году Почтовый департамент получил на секретные расходы 27 тыс. руб.675 К концу 1821 года на секретное употребление по почтовой части отпускалось всего 53 745 руб. и 300 талеров в год. Из них дирекции Петербургского почтамта выделяли 17 050 руб. и 300 талеров, распределявшихся следующим образом: 10 тыс. руб. шло Петербургскому почтамту, 3 тыс. – финляндскому почт-директору, 2450 руб. – по четырем повелениям дополнительно для чиновников секретной части (400 руб. оставались без употребления), 1600 руб. ассигнациями и 300 талеров (последние также оставались без употребления) – в разные подведомственные почтовые конторы. В другие почтамты отпускалось 32 300 руб. в год, в том числе Московскому – 12 тыс. руб., Малороссийскому – 2 тыс. руб., Литовскому – 14 300 руб., Тамбовскому и Казанскому – по 2 тыс. руб. Почтовым конторам выделялось 4395 руб. Из них: Николаевской, Таганрогской и Феодосийской портовым конторам – по 100 руб., Черкасской портовой – 500 руб.; пограничным конторам: Брестской – 225 руб., Кавказской – 400 руб., Ковенской и Радзивиловской – по 100 руб., Дубосарской – 200 руб.; губернским почтовым конторам: Астраханской, Гродненской, Минской, Подольской, Херсонской – по 400 руб.; городским конторам: Ставропольской – 220 руб., Моздокской – 200 руб., Кизлярской – 100 руб. и Александровской почтовой экспедиции – 50 руб. в год.

Но, как отмечал А.Н. Голицын в записке Александру I, на деле перлюстрация проводилась только в Петербургском, Московском, Литовском почтамтах, а также в Брестской и Радзивиловской пограничных конторах. При докладе императору 18 декабря 1821 года князь Голицын просил впредь отпускать на секретное употребление 53 350 руб., распределяя их следующим образом: Петербургскому почтамту – 27 050 руб. (на 5 тыс. руб. больше, чем было утверждено 26 ноября 1821 года), включая 3 тыс. руб. финляндскому почт-директору; Московскому почтамту – 12 тыс. руб., Литовскому – 14 300 руб., в том числе Брестской пограничной конторе – 225 руб. и Радзивиловской – 100 руб. в год. Из этих цифр видно, что перлюстрация в пограничных конторах в значительной мере потеряла свое значение.

Одновременно Голицын предложил в дальнейшем прекратить открытое требование сумм на секретное употребление по почтовой части, а отпускать их из почтовых доходов «на известное употребление». Эти предложения были одобрены Александром I с вводом их в действие с 1 января 1822 года676. Для еще более надежного сохранения тайны 12 июля 1824 года император утвердил предложение Голицына, чтобы на рескрипты о выделении почтамтам сумм на перлюстрацию даты выставлялись разные, «одно после другого, для выдачи сих рескриптов и производства отпуска денег по ним не вдруг, но через некоторое время; ибо с сих рескриптов обязываюсь я сообщать копии и министру финансов для сведения его об употреблении сих денег из почтовых доходов»677.

Такая практика продолжалась и при Николае I. Для организации «черного кабинета» в Тобольске в 1826 году были предусмотрены единовременные расходы в 7375 руб. Из них 4500 руб. – четырем чиновникам в виде подъемных, 1500 руб. – на обустройство секретной экспедиции и 1375 руб. – «единовременно на заготовление массы для перлюстрации и других материалов». Кроме того, поскольку гласные оклады этих чиновников были «крайне ограничены и даже недостаточны для содержания в Сибири», предусматривалось выдавать им дополнительно 2350 руб.: старшему – 750, его помощнику – 600 и двум младшим – по 500 руб. В результате на 1827 год было отпущено на секретные расходы по перлюстрации 59 725 руб., в том числе Санкт-Петербургскому почтамту – 24 050 руб., Московскому – 12 тыс. руб., Литовскому – 14 300 руб., Финляндскому – 3 тыс. руб., Сибирскому – 5 тыс. и «на изготовление потребных материалов» – 1375 руб.678

В связи с созданием новых перлюстрационных пунктов в 1830‐е годы расходы на «черные кабинеты» значительно выросли. 10 января 1837 года Николай I утвердил смету на 1837 год в размере 75 050 руб. Из них Санкт-Петербургскому почтамту выделялось 24 050 руб., Московскому – 17 тыс. руб., Финляндскому – 3 тыс. руб.; почтовым конторам: Виленской (в 1832 году Литовский почтамт был преобразован в Виленскую почтовую контору) – 14 300 руб., Тобольской – 5 тыс. руб., Томской и Иркутской – по 3 тыс. руб., А.Ф. Маснеру в Константинополе – 3500 руб. и помощнику радзивиловского почтмейстера – 2200 руб. При выписывании рескриптов почему‐то было добавлено 300 руб., так что общая сумма составила 75 350 руб.679 На 1838 год расход снизился до 64 350 руб., поскольку были закрыты «черные кабинеты» в Тобольске, Томске и Иркутске. Но уже 9 января 1838 года император утвердил дополнительный расход в размере 1500 руб. из секретных сумм радзивиловскому почтмейстеру С.Д. Шаржинскому, который «почти с каждой почтой присылает выписки»680. На 1839 год было отпущено 68 850 руб. – за счет добавки Санкт-Петербургскому почтамту 3 тыс. руб.681

На 1840 год секретные расходы были исчислены не в ассигнациях, а серебром и составили 19 672 руб. По тогдашнему курсу это равнялось тем же 68 852 руб.682 В дальнейшем расходы продолжали расти. На 1841 год было отпущено 24 729 руб. серебром, т. е. 86 551,5 руб. ассигнациями; на 1842 год – 26 516 руб. серебром, т. е. 92 806 руб. ассигнациями. В последнем случае в расходы было включено 686 руб. серебром (2401 руб. ассигнациями) – секретное жалованье чиновника перлюстрации в Киеве К.Ф. Блюма, которое ранее выплачивалось из других «особых Высочайше предоставленных сумм». Это означает, что приведенные мной показатели расходов за предшествующие годы могут быть неполными683. С 1843 года вместо ассигнаций появились кредитные билеты, обеспеченные золотом и серебром. На 1843 год было отпущено 77 256 руб., на 1844‐й – 78 666 руб., на 1845–1847 годы – по 78 166 руб. серебром. С 1843 года в эту сумму включалось и содержание чиновников для осмотра почтовых мест и станций684. В 1848–1854 годах на «секретное употребление по почтовой части» выделялось 79 170 руб. серебром в год, в 1855–1856 годах – 81 170 руб.685

В 1857–1858 годах на секретное употребление «в Империи, Царстве Польском, Великом княжестве Финляндском, а также в Придунайских княжествах и в Константинополе» отпускалось 85 500 руб. в год. В 1859 году эта сумма выросла до 87 500 руб., в 1860–1866 годах – до 89 500 руб.686 Затем до 1882 года на «негласное жалованье» и небольшие канцелярские расходы отпускалось 92 тыс. руб. в год. Александр III утвердил секретный бюджет в 107 тыс. руб. 7 января 1893 года министр внутренних дел получил от государя следующую резолюцию: «Иван Николаевич. Повелеваю Вам принять из Главного казначейства сто семь тысяч рублей на известное мне употребление. Пребываю к вам навсегда благосклонным Александр»687.

11 ноября 1893 года последовало высочайшее соизволение императора о выделении по докладу И.Н. Дурново на перлюстрацию с 1 января 1894 года еще 8 тыс. руб. «из секретных сумм, отпускаемых Департаменту полиции». Министр внутренних дел обосновывал это необходимостью «не изменяя существующего штата почтовой цензуры, определять в секретную почтовую часть» лиц с причислением к МВД и «производством им лишь одного негласного содержания из секретных сумм». Указывалось, что штат в связи с постоянным усилением перлюстрационной деятельности надо увеличить на три человека: по одному в Казань, Тифлис и Харьков. Их содержание должно было составить 5400 руб. в год: каждому по 1200 руб. жалованья и 600 руб. квартирных. Еще 2600 руб. в год были запланированы на различные расходы. Отмечалось также, что «ходатайству этому не может предшествовать предварительное сношение с министром финансов, по невозможности сообщить ему уважений, на которых такое основывается»688.

С начала XX века расходы продолжали расти. С 1901 года по просьбе А.Д. Фомина на содержание перлюстрационного отделения в Варшаве было дополнительно выделено 3 тыс. руб.689 С 1 января 1905 года на 5 тыс. руб. увеличились расходы на санкт-петербургскую секретную экспедицию. По докладу 19 апреля 1908 года было добавлено еще 5 тыс. руб., а через месяц, 19 мая 1908 года, – снова 5 тыс. руб. В результате общий расход в столичном «черном кабинете» составил 26 тыс. руб.690

Вместе с тем руководители цензуры иностранных газет и журналов неоднократно ходатайствовали о повышении легального содержания своих подчиненных. Дело в том, что штаты цензуры не пересматривались с 1867 года. Однако никаких решений не принималось691. Единственным выходом из положения было увеличение секретного жалованья. Хотя к 1910 году к обычным на начало XX века 115 тыс. руб. в год добавилось еще 20 тыс. руб. из сумм ДП, но даже эта сумма представлялась недостаточной. В том же рапорте А.Д. Фомину от 14 июня 1908 года М.Г. Мардарьев указывал, что «состав служащих в провинциальных цензурах крайне малочислен» и «в провинции оклады содержания служащих настолько малы (1050–1800 р. [руб. в год]), что не только не представляется возможным находить достойных людей, на такие ответственные во всех отношениях места, но даже удерживать ныне служащих от перехода их на более выгодную службу в другие учреждения, что может повести к полному распаду столь серьезного и полезного дела, как секретное»692.