Бесстрашный горец - Ханна Хауэлл

Сигимор хмыкнул:

– Да она меня просто клюнула в щеку, а не поцеловала. И потом, девушка должна время от времени чувствовать, что мужчина обращает на нее внимание.

– Не думаю, чтобы Фиона когда-нибудь страдала от отсутствия мужского внимании.

– Еще как страдала, После того как на щеках ее по­явились шрамы. Джиллиан мне об этом рассказывала. Многие мужчины, которые ухаживали за Фионой до того, как лицо ее обезобразили шрамы, нашли себе другие объек­ты для обожания, настоящих красавиц, естественно. На­шлись и такие, которые смотрели на нее с ужасом, словно она прокаженная. Конечно, Фиона не настолько тщеслав­на или глупа, чтобы поверить, когда ей говорят, что она писаная красавица. Однако Джиллиан считает, что Фиона вбила себе а голову, что ее шрамы уродливее, чем они есть на самом деле.

– Какие же мужчины дураки, – пробормотал Эван, и Cигимор кивнул.

Эвану знакома была боль, которую испытываешь, видя, как люди отворачиваются, взглянув на твое обезображен­ное шрамами лицо. И молодой красивой женщине наверняка было в тысячу раз больнее. По правде говоря, он по­дозревал, что отсутствие тщеславия у Фионы лишь услож­няло ее жизнь. Она была вынуждена признавать, что очень немногие люди замечали в ней не внешнюю, а внутрен­нюю красоту. А поскольку была умной женщиной, навер­няка видела, что те немногочисленные комплименты, ко­торыми ее награждали, говорились не от чистого сердца. «Перестанет ли она наконец испытывать эту боль, и хва­тит ли у меня умения и сил помочь ей?» – с грустью поду­мал Эван.

Когда он отправился в постель, то был уже довольно пьян. «Может быть, и к лучшему, что Фиона крепко спит», – мельк­нула в голове у него мысль, когда он улегся с ней рядом, иначе он вполне мог бы опозориться, если бы решил занять­ся с ней любовью. Он притянул ее к себе, теплую, мягкую, и удовлетворенно вздохнул, когда она прошептала во сне его имя.

Все шло настолько хорошо, что Эван даже ощутил смут­ное беспокойство. Отец, похоже, наконец-то превращается из ребенка во взрослого человека. Может быть, злость и боль, которые он носил в себе долгие годы, начали посте­пенно покидать его, после того как он рассказал всю прав­ду о своем прошлом, Эван был уверен, что когда отец уз­нал, что его ребенок не умер, с души его свалился тяжелый груз, о существовании которого Эван даже не подозревал. С тех пор как в замке появилась Фиона, отец очень изме­нился, причем изменился к лучшему, и Эван чувствовал, что после сегодняшнего разговора эти перемены еще более усилятся. Наконец-то отец сможет поставить на своем прош­лом крест.

Воссоединение с Камеронами принесет их клану ог­ромную пользу, хотя к Сигимору не так-то просто будет привыкнуть. Эвана мало радовало, что в Скарглас теперь то и дело будут приезжать крупные, сильные, красивые мужчины, однако он понимал, что прилетел с этим сми­риться. Ecли он хочет иметь союзников. А иметь их Эван очень хотел, если судить по тому, что рассказал ему Сигимор, встреча с Макенроями, которая ему еще предсто­ит, тоже будет непростой равно как и с их многочислен­ными родственниками. Но если Сигимор прав, как толь­ко Джиллиан признает его своим, ее поддержат все Мюрреи, а родни у них полным-полно. Конечно, с Макенроямии Камеронами из Дабхайдленла союз будет крепче, однако приятно сознавать, что в случае необхо­димости можно обратиться за помощью не к одному кла­ну, а к очень многим.

Подобные перемены открывают большие перспективы и для его братьев. Конечно, жизнь в Скаргласе неплоха и станет еще лучше, когда враги поостерегутся на них напа­дать, зная, что у них столько надежных союзников. Теперь братья смогут без опаски выезжать из замка, а это открыва­ет для них новые возможности. Может быть, некоторые из них даже найдут себе богатых невест, которые в качестве приданого принесут в семью земли и деньги либо укрепят союз Макфингелов с другими кланами.

Никогда еще жизнь не сулила таких благ. Даже не ве­рится, что его ожидает столько перемен к лучшему. Он кос­нулся щекой мягких волос Фионы и приказал себе не бу­дить лиха, пока спит тихо. У него красивая, страстная жена, отец становится мягче и терпимее, две половинки семьи Камеронов воссоединились, у него появились союзники, о которых он всегда мечтал. Жизнь прекрасна. Остается лишь наслаждаться ею. Эван закрыл глаза, притянул к себе Фиону еще ближе и, заставив себя не думать о плохом, попы­тался заснуть.

Глава 17

Напрасно Эван заставлял себя не думать о плохом, в десятый раз перечитывая безграмотно написанную запис­ку, которую держал в руке. Неужели вчера вечером он счи­тал, что жизнь прекрасна и сулит ему лишь блага? Кажется, с тех пор прошла целая вечность. А сегодня зловещий при­зрак прошлого, подкравшись незаметно, уже протянул руки, грозя отобрать его счастье.

Хелена родила ему ребенка, по крайней мере так утверж­далось в записке. И этот ребенок живет сейчас с пожилой парой в одном из маленьких домишек, в изобилии разбро­санных по его, Эвана, землям. Удивляло не то, что Хелена бросила их ребенка, а то, что она сделала это спустя столько лет.

Выйдя из комнаты, в которой обычно работал над гросс­бухом, Эван отправился на поиски Грегора. Это внезапное появление ребенка, о существовании которого он и не до­гадывался, было крайне подозрительно. Хелена принадле­жала к клану Греев и однажды уже предала его. Вполне вероятно, что никакого ребенка она не родила – по край­ней мере от него, – а ложь эта ей нужна, чтобы заманить его в ловушку.

Грегора он обнаружил в его спальне с молоденькой слу­жанкой, с которой братец явно намеревался поразвлечься. Отослав девушку, Эван укоризненно взглянул на Грегора и покачал годовой. «Похоже, пора уже изыскать способ убе­речь женшин, работающих в замке, от посягательств Грего­ра и других мужчин, – решил он, – иначе ни о чем, кроме развлечений, эти олухи и думать не будут».

– Не смотри на меня так сурово, – проговорил Грегор и улыбнулся. – Она и сама была не прочь.

– Не сомневаюсь, – ответил Эван. – Мейзи любит одаривать мужчин своей благосклонностью. Поэтому у нее уже трое детей. Ты собрался сделать ей еще одного неза­коннорожденного? – Грегор удивленно взглянул на него, и Эван понял, что злость и беспокойство, вызванные соб­ственными проблемами, заставили его повысить на брата голос. – Я только что получил послание, которое испор­тило мне настроение. Оно как раз касается незаконнорож­денных детей.

Прочитав записку, Грегор выругался:

– И ты этому веришь?

– И да, и нет. Очень может быть, что она и в самом деле родила от меня ребенка, хотя я старался сделать нее возможное, чтобы этого не случилось. Но сам понимаешь, всякое бывает.