День народного единства. Преодоление смуты - Валерий Шамбаров

И осенью 1620 г. объединенные силы двинулись на Чехию. С севера — саксонцы, с запада и юга — баварцы и войска лиги под командованием маршала Тилли. У Фридриха V войск было мало, присоединились только несколько мелких германских князей. Чешско-пфальцская армия под командованием князя Анхальта 8 ноября встретилась с противником у Белой Горы недалеко от Праги. И через 2 часа все было кончено, протестантов разнесли вдребезги, были убиты 1,5 тыс., многие при отступлении утонули во Влтаве. Фридрих бежал в Гаагу. В Праге были казнены 27 членов директории, конфискованы земли протестантского дворянства, запрещалось некатолическое богослужение, в качестве государственного языка вводился немецкий, а остатки чешской автономии ликвидировались.

Этот триумф католицизма и поддержка Людовиком Фердинанда сразу аукнулись во Франции. Забурлили гугеноты. Протестантский Беарн, в тот период связанный с Францией только личной унией (после восшествия на престол Генриха IV), вообще провозгласил независимость и создал Суверенный совет. Волнениями воспользовалась Мария Медичи, продолжавшая плести интриги в подаренном ей Анжере. И началась «вторая война матери с сыном». Причем теперь многие принцы приняли сторону матери, из-за безобразного правления Люиня ее поддержали Нормандия, Бретань, Пуату, Сентонж, Мец, Седан, Дофине. Формировались армии Эпернона и Майенна, чтобы наступать на Париж. Людовик собрал всего 7 тыс. бойцов, но был оперативнее, выступил быстро и возглавил войско лично. А против короля города воевать не хотели и сдавались ему без боя.

Мятежников встретили у переправ через Луару возле Понде-Се. В столкновении погибли несколько сот человек, и Людовик одолел. Начались переговоры, где Марию представлял Ришелье, и король наконец-то догадался перекупить его, пообещав сан кардинала. Заключили мир, помиловав мятежников, королеве-матери опять оплатили долги и выдали 300 тыс. После чего Ришелье посоветовал королю, раз уж армия под рукой, двинуть ее дальше на юг, в отложившийся Беарн. Людовик послушался. Беарнцы струхнули и взмолились о прощении. Монарх без единого выстрела вступил в их столицу г. По, дал клятву уважать прежние привилегии области, а взамен потребовал принести клятву повиновения и восстановить католическое богослужение. И триумфатором вернулся в Париж.

Но получилось так, что и на внешней арене политика Люиня села в лужу, потому что Фердинанду II успех в Чехии вскружил голову — он решил восстановить политическое и религиозное единство своей лоскутной империи, объявил об изгнании Фридриха Пфальцского и воевавших на его стороне князей Анхальтского, Егерндорфа, Гогенлоэ. Испанская армия Спинолы вторглась в Пфальц. Остальные протестантские князья, поверившие Франции и не поддержавшие Фридриха, поняли, что следом и их прижмут к ногтю. Плюнули на парижское миротворчество и принялись организовывать армию Евангелической унии под командованием Мансфельда. Начали реанимировать и связи, которые в свое время налаживал Генрих IV, — вести переговоры с Данией, Швецией. Контрреформаторская политика Фердинанда вызвала восстания в Чехии и Австрии, вмешались венгры. А в 1621 г. закончилось 12-летнее перемирие между Испанией и Нидерландами… Общеевропейская война стала реальностью.

Поделить и переделить!

В начале XVII в. на передел мира претендовали три «хозяина»: Испания с инкорпорированной Португалией, Голландия и Англия. Впрочем, сам тогдашний мир очень удивился бы, если бы узнал, что его кто-то делит. Он жил своей жизнью, и на других континентах происходили события, не менее значимые, чем в Европе. Например, в Японии в 1615 г. случилась последняя вспышка гражданской войны, в Осаке подняли восстание сын бывшего правителя Хидэери и аристократический род Тоеми. Сегун Иэясу Токугава осадил Осаку и разгромил мятежников, Хидэери со всем двором покончил самоубийством, остальных перебили почти поголовно. И, восстановив мир, Токугава продолжил реформы по созданию «гармоничного общества», где каждый человек занимает определенное место и выполняет свое жизненное предназначение. Все общество четко делилось на сословия. Самураи, ниже — крестьяне, потом ремесленники, а самое низшее — купцы, поскольку они ничего не производят и не добавляют в экономику. Власть сегуна при этом приближалась к абсолютной, но ограничивалась ответственностью перед подданными, он был обязан править так, чтобы обеспечить народу благополучие.

Моральная ответственность и сознание высшего долга определяли в Японии права и обязанности всех сословий. Скажем, долг самураев формулировался кодексом «Бусидо» — «путь воина»: «Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить, и умереть, когда правомерно умереть». За оскорбление самурая простолюдин мог быть зарублен на месте. Но и самурай был обязан прийти на помощь обиженным, а за нарушение кодекса «Бусидо» должен был расстаться с жизнью: «Оскорбивший добродетель должен погибнуть, не сумевший отстоять ее — тоже». Крестьяне навечно прикреплялись к земле, связывались круговой порукой и платили очень высокие налоги — 2/3 урожая. Зато и права их строго охранялись. Они могли подавать жалобы самому сегуну, и часто он защищал их от знати и даже от собственных чиновников.

Прекращение междоусобиц и порядок в стране обеспечили расцвет торговли и ремесел — и высочайший взлет японской культуры. Кстати, в отличие от европейской культуры Возрождения, доступной лишь единицам избранных, здесь она стала достоянием очень широких слоев населения. Власти покровительствовали распространению японской и китайской классики, развивали книгопечатание, поддерживали театр и традиции борьбы сумо. А в низших и средних сословиях в это же время распространялась культура, возникшая на основе дзен-буддизма. Блистала танцовщица Идзумоно-Окуни, вокруг которой возник театр кабуки. Творил шедевры великий скульптор Энку. Прославился непревзойденный фехтовальщик Миямото Мусаси. Создавал свою школу реформатор дзен-буддизма Банкэй. Расцветала эстетика укие (красоты «вечнотекущего мира»), ваби (естественности и простоты) и саби (красоты старых вещей). Достигли совершенства живопись сумиэ, каллиграфия, музыка, поэзия танка и хокку, боевые искусства кэндо и айкидо, культура оформления садов, икебаны, чайной церемонии…

Между прочим, если еще раз коснуться европейского «культурного влияния» в мире, то скорее происходил обратный процесс. Жизнь Европы преобразовывалась под влиянием того, что перенималось за морями. Из Америки завезли картофель, табак, кукурузу. В 1610 г. в Амстердам прибыл первый груз чая, и возникла мода на фарфоровые чашки, чайники. (В Англию чай проник намного позже.) Какао и шоколад внедрились в 1620-х гг. Кофе в арабских странах знали давным-давно, но в Италии его стали употреблять с 1615 г., во Франции с 1644 г. Из Бенгалии, где рос сахарный тростник, голландцы додумались ввозить сахар. Это оказалось выгодным, и испанцы начали выращивать тростник на островах Вест-Индии.

А в Японии европейцы зарекомендовали себя таким образом, что их называли не иначе как «южными варварами» (их корабли приходили с юга). И, кстати, единственными их товарами, которых не было в самой Японии, являлись часы и очки. Правда, португальцы догадались завозить сюда из Америки табак, а из Китая шелк — воспользовавшись тем, что Пекин из-за связей японцев с пиратами разорвал с ними отношения. Но правительство Токугава опасность проникновения европейцев понимало и с 1616 г. установило для них только два разрешенных порта: Нагасаки и Хирадо. А чтобы лишить их возможности играть на конкуренции между купцами, создало специальную гильдию «Ито ваппу накама», которая и осуществляла торговлю по твердым ценам. Позже была запрещена и деятельность миссионеров.

Но не все правители оказывались такими предусмотрительными, и европейская экспансия ширилась. В 1616 г. голландец Горн открыл и обогнул мыс, названный его именем, что было для Нидерландов очень кстати — ведь путь в Восточную Азию через Магелланов пролив принадлежал испанцам. Была сделана и попытка перехватить дорогу вокруг Африки, в 1617 г. голландцы решили закрепиться в Анголе, но тут не повезло, португальцы отбили. В Индонезии в это время все так же враждовали местные султанаты — Аче, Бантам, Матарама. Особенно усилился властитель Аче Искандер Муд. Он создал большой флот, пригласил артиллеристов из Турции, присоединил значительные территории и взял было курс на независимую политику, решив торговать не с европейцами, а с индусами и китайцами. Но увяз в войнах с португальской Малаккой и султаном Джохора. И пошел на союз с голландцами и англичанами, предоставив тем и другим базы на Суматре.

Нидерландская Ост-Индская компания назначила управителем своих факторий Яна Питерсона Куна, который стал в колониях «царем и богом» и прославился крайней агрессивностью и свирепостью. Пиратство приняло такие масштабы, что Испании пришлось запретить морские перевозки большегрузными карраками, стали вместо них отправлять караваны галеонов — может, хоть часть не перехватят. А когда британцы сунулись к Зондским и Молуккским островам, голландцы их встретили пушками и прогнали. Английской Ост-Индской компании удалось заключить договор с князем Матарамы Виджая Крамой и основать факторию на о. Ява, в Джаякерте. Кун напал, разрушил ее, вырезал персонал и построил собственную крепость.