Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - Сюзанна Кларк

— У мистера Норрелла? — переспросила леди Поул.

— Мистер Стрендж имеет честь состоять учеником мистера Норрелла, — ответила Арабелла.

Она ожидала, что леди Поул ответит похвалой в адрес старого волшебника и выразит благодарность за его доброту. Однако леди молчала, и Арабелла, вызывая ее на продолжение разговора, бодро заметила:

— Само собой, мы слышали о тех чудесах, которые мистер Норрелл сделал для вашего блага…

— Мистер Норрелл мне не друг, — сухо произнесла леди Поул. — Лучше бы я умерла.

Арабелла растерялась. У нее тоже не было причин любить мистера Норрелла — добра от него она не видела, как раз наоборот, он не упускал случая показать, как мало с нею считается. Однако мистер Норрелл был коллегой, более того, единственным коллегой ее супруга. Жена адмирала интересуется флотскими делами, супруга епископа живет интересами церкви, и Арабелла, как жена волшебника, ощущала потребность сказать что-нибудь в защиту старого чародея.

— Боль и страдание — плохие советчики, не сомневаюсь, что они могут изменить отношение к окружающим. Никто не станет винить вас за желание избавиться от мучений… — Арабелла говорила спокойно и сочувственно и в то же время думала про себя, что леди Поул совсем не выглядит больной. — Но если правильно то, что я слышала, вы не покинуты, не предоставлены самой себе — все только и говорят о заботливости и преданности вашего супруга. Разве вы согласитесь расстаться с ним? Наверняка хотя бы ради вашего мужа вы должны испытывать к мистеру Норреллу некоторую благодарность.

Леди Поул на это ничего не сказала, но принялась расспрашивать Арабеллу о Стрендже. Как долго он занимается магией? Давно ли он стал учеником мистера Норрелла? Успешны ли его занятия? Практикует ли самостоятельно или только под руководством мистера Норрелла?

Арабелла постаралась ответить как можно более подробно и добавила:

— Если ваша светлость соблаговолит передать через меня мистеру Стренджу какую-то просьбу, он сочтет за честь сделать для вас все возможное.

— Благодарю. То, что я хотела бы сообщить, в гораздо большей степени касается участи вашего мужа, чем моей. Полагаю, мистер Стрендж должен узнать, на какую ужасную судьбу обрек меня мистер Норрелл, и с кем он имеет дело. Вы ему расскажете?

— Конечно. Я…

— Обещайте, что расскажете.

— Я передам мистеру Стренджу все, что от вас услышу.

— Хочу предупредить, что уже пыталась ранее рассказать людям о своей беде, но безуспешно.

При этих словах в комнате произошло нечто странное — то ли в одной из картин что-то шевельнулось, то ли в одном из зеркал промелькнула чья-то тень, и Арабелла снова почувствовала, что у комнаты нет стен, и сидят они с леди Поул не в помещении, а на каком-то перекрестке, продуваемом нездешними ветрами.

— В 1607 году, — начала леди Поул, — в Галифаксе, что в Западном Йоркшире, джентльмен по фамилии Ридшо унаследовал от тетки десять фунтов. На эти деньги он купил турецкий ковер, принес его домой и постелил на каменном полу в гостиной. Потом джентльмен выпил пива и заснул в кресле у камина. Проснувшись в два часа ночи, он увидел, что поверхность ковра кишит маленькими человечками — их было сотни три или четыре, ростом не более трех дюймов. Некоторые лилипуты были одеты в роскошные золотые и серебряные доспехи и разъезжали верхом на белых кроликах — по сравнению с человечками кролики казались настоящими слонами. Когда джентльмен спросил, что они делают в его доме, один маленький храбрец взобрался к нему на плечо и прокричал в ухо, что они намереваются устроить сражение по всем правилам рыцарской чести, а ковер мистера Ридшо как нельзя лучше подходит для этой цели: правильность орнамента позволит герольдам точно указать места бойцам, и никто не будет иметь преимущества до начала боя. Однако мистер Ридшо не желал, чтобы на его ковре устраивали турнир, поэтому он взял метлу и…

Погодите! — внезапно леди Поул замолчала и закрыла ладонями лицо, — Я говорю не то, что хотела!

Собравшись с духом, она начала снова. На этот раз она повела рассказ о человеке, который отправился на охоту в лес, отстал от друзей и заблудился. Его конь угодил копытом в кроличью нору, и охотник упал на землю. Очнувшись, он обнаружил, что попал в какой-то другой мир. Там светило солнце и шел дождь, там был лес, очень похожий на тот, в котором он охотился, и человек набрел на особняк, в котором несколько мужчин — довольно странных — играли в карты. Эти джентльмены предложили охотнику присоединиться к ним…

В этот момент Арабелла услышала за спиной легкий звук, похожий на вздох, и обернулась. У дверей стоял сэр Уолтер и с тревогой смотрел на жену.

— Вы устали, — сказал он леди Поул.

Она взглянула на мужа. Выражение ее лица при этом было очень любопытное — в нем сочетались печаль, сожаление и удивление. Оно словно говорило: «Посмотрите на нас! Какая мы странная пара!» Вслух ее светлость произнесла:

— Я устала не больше обычного. Прошлой ночью мне пришлось прошагать много миль. И несколько часов протанцевать!

— Значит, вам следует отдохнуть, — настаивал сэр Уолтер. — Позвольте мне проводить вас наверх. Памписфорд о вас позаботится.

Казалось, ее светлость не послушается. Она схватила Арабеллу за руку, всем видом показывая, что не желает расставаться с ней. Потом так же внезапно отпустила, встала и направилась к выходу из комнаты. В дверях леди Поул остановилась.

— До свидания, миссис Стрендж. Надеюсь, вам позволят прийти снова. Рассчитываю, что вы окажете мне эту честь. Я никого не вижу. Вернее, вижу переполненные залы, но христиан в них нет.

Арабелла шагнула к ней — она хотела пожать ее светлости руку и заверить, что с радостью придет снова, но сэр Уолтер уже вывел жену из комнаты. Второй раз за день Арабелла осталась в одиночестве в доме на Харли-стрит.

Зазвонил колокол.

Арабелла удивилась, помня слова сэра Уолтера о болезни леди Поул и колокольнях окрестных храмов. Звон звучал очень грустно, откуда-то издалека, и внутреннему взору Арабеллы являлись мрачные картины…

…унылые топи и болота, над которыми дует холодный ветер; пустоши и развалины с зияющими дырами дверей; ветхая черная церковь; могила самоубийцы на пустынном перекрестке; костер из костей на мерцающем снегу; виселица с покачивающимся трупом; колесо с изуродованным телом казненного; древнее копье, воткнутое в грязь, на нем странный талисман, похожий на маленький палец; пугало в черных лохмотьях — они так бьются на ветру, что кажется, вот сейчас оно взлетит в серый воздух и понесется к тебе на огромных черных крыльях…

— Должен извиниться, если что-то здесь вас расстроило, — произнес сэр Уолтер, внезапно входя в комнату.

Арабелла оперлась на спинку стула, чтобы не упасть.

— Миссис Стрендж! Вам нехорошо? — Он поддержал ее и помог присесть. — Принести чего-нибудь? Позвать мужа? Или горничную?

— Нет-нет, — проговорила Арабелла. Дыхание у нее сбилось. — Ничего и никого не надо. Я подумала… Я просто не знала, что вы здесь. Вот и все.

Сэр Уолтер с тревогой смотрел на нее. Арабелла попыталась улыбнуться, но улыбка совсем не получилась.

Он засунул руки в карманы, вынул, пробежал пальцами по волосам, глубоко вздохнул.

— Полагаю, ее светлость рассказывала вам всякие небылицы, — с горечью в голосе произнес сэр Уолтер.

Арабелла кивнула.

— Вы огорчились. Мне оченьжаль.

— Нет, вовсе нет. Ее светлость совсем недолго говорила как-то… странно, однако я не обратила внимания. Ни малейшего! Я немного устала, но связи с разговором здесь нет. Мне показалось, будто я вижу перед собой что-то вроде зеркала, в нем проносились всякие видения, и мне почудилась, что я вот-вот в него упаду. Я едва не потеряла сознание… потом вошли вы и спасли меня от обморока. Все же странно — раньше со мной такого не бывало.

— Позвольте, я позову мистера Стренджа.

Арабелла рассмеялась.

— Позовите, если угодно, но я уверяю вас, он не станет тревожиться так сильно, как вы. Мистер Стрендж редко интересуется неудобствами, которые испытывают другие люди. Если что-то беспокоит его — о, тогда другое дело!.. Не надо никого звать. Видите, со мной снова все в порядке. Я себя прекрасно чувствую.

Последовала небольшая пауза.

— Леди Поул… — начала Арабелла и запнулась, не зная, как продолжить.

— Обычно ее светлость очень спокойна, — произнес сэр Уолтер. — Понимаете, не умиротворенно, а спокойно себя ведет. Однако временами появление в доме нового человека провоцирует ее на нелепые рассказы. Уверен, вы столь любезны, что не станете передавать кому-либо ее выдумки.

— О! Конечно! Я никому ничего не скажу!

— Вы очень добры.

— А можно… можно мне прийти снова? По-моему, ее светлость этого хотела, и я буду очень рада навестить ее.