Футбол на всю жизнь - Олег Блохин

Увы, я не могу утверждать, что моя команда все свои матчи провела с такой отдачей. Выходя на поле, мы не всегда принимали в расчет интересы зрителей. А в 1976 году мы своей игрой доставили нашим почитателям — и себе! — столько огорчений, что их с лихвой хватило бы на пять-шесть сезонов, вместе взятых.

Многие печальные события того года были скрыты от посторонних глаз, но оказывали подчас решающее влияние на жизнь команды. Об этом, уверен, следует рассказать правду, ничего не утаивая. Проанализировать факты весьма полезно — для футболистов, тренеров, для любителей футбола. Обычно наша пресса не замалчивает правду о тех или иных промахах сборной и клубов. Тренеров и футболистов ругают часто. Жаль только, что критические статьи появляются почти всегда уже после поражений. Но даже прошлые ошибки — ценный материал для размышлений. Тем более что признание ошибки — первый шаг к истине.

В одной статье, рассказывающей о совещании по итогам выступления сборной СССР на Олимпиаде-76, говорилось: «Несколько характерных примеров неуважительного отношения друг к другу привели выступавшие, назвав при этом и О. Блохина, и В. Трошина, и В. Веремеева. Естественно, что при таких взаимоотношениях в команде трудно было рассчитывать на успех. Ведь любой промах воспринимался партнерами как неисправимый, вызывал приступ нервозности, разрывал внутрикомандные связи». Горький упрек, но справедливый. В Олимпийском турнире наша сборная не выглядела монолитным коллективом. Программа подготовки к Олимпиаде истощила нас не только физически, но и психически. В такой ситуации и нужно особое искусство тренера, который для своих подопечных должен быть и педагогом и психологом. Тренер, думаю, просто обязан чувствовать настроение каждого игрока.

Наши тренеры были недовольны командой и не скрывали этого. Тот из нас недоработал, у другого недостаточно сильная мотивация… Одним словом, каждый футболист чему-то не соответствовал. По причинам этих «несоответствий» и остались дома, не поехали в Монреаль в составе олимпийской сборной такие замечательные мастера своего дела, как Рудаков, Мунтян. А когда команда возвратилась с Олимпийских игр, тренеры сразу же предложили расстаться с динамовским клубом еще двум заслуженным мастерам спорта — Трошкину и Матвиенко. Внесшие свою лепту в славные победы киевского «Динамо», еще полные сил футболисты, которые могут играть, вдруг — в середине сезона! — должны расстаться с клубом?! Нам, игрокам, такое трудно было понять. Между командой и тренерами возник конфликт. Вспоминая этот беспрецедентный в нашем футболе случай, журналист Юрий Рост в «Литературной газете» писал: «…вернувшись домой, тренеры решили провести ревизию команды, а команда в ответ отказалась от тренеров».

Так оно и было. В один из августовских дней 1976 года мы всей командой пришли к руководству спорткомитета Украины и выдвинули довольно категоричное требование: «Мы или они!» Команда просила отставки тренеров. Вспоминая те давние события августа семьдесят шестого, думаю, что игроки в общем-то старались быть объективны. В своих высказываниях мы подчеркивали, что Базилевич и Лобановский в общем-то хорошие тренеры, но из-за отсутствия чисто человеческих контактов между ними и командой сложилась ситуация, что вместе нам будет работать чрезвычайно трудно. Несколько дней подряд на нашей загородной базе проходили сплошные собрания и совещания. В команду приезжало и высокое начальство. Судили, рядили, спорили, предлагали, отвергали… А тут как раз предстоял календарный матч чемпионата Советского Союза с «Днепром». В день матча Лобановского и Базилевича с командой не было. Не было их и на стадионе. Формально командой руководил тренер дублеров Анатолий Пузач, но на деле мы были предоставлены сами себе. А ведь подготовка к игре — дело довольно тонкое. Надо определить состав, побеседовать с отдельными игроками и с командой. Выработать коллективную тактику на игру и на установке перед матчем в доходчивой форме изложить ее команде. И еще десятки мелочей, которые неизменно входят в сложнейший «ритуал» подготовки команды к игре, следует предусмотреть тренеру. А к матчу с днепропетровцами мы фактически готовились сами, да еще были морально истощены многочасовыми разговорами на собраниях да совещаниях. Матч «Днепру» на Республиканском стадионе Киева мы проиграли — 1:3. Думаю, что это поражение команды внесло окончательные коррективы в решение вопроса: не может команда, даже состоящая из одних заслуженных мастеров спорта, оставаться без старшего тренера…

Несколько лет спустя в одной из книг, рассказывающих об истории киевского «Динамо», я с любопытством прочел о тех сложных для клуба августовских днях семьдесят шестого года такие строки: «…Тем не менее в коллективе киевского «Динамо» возникла конфликтная ситуация, обнаружившая серьезные недостатки в воспитательной работе, вследствие чего был освобожден от своих обязанностей О. Базилевич».

Да, из двух старших тренеров в нашей команде остался один — В. Лобановский. После всех передряг, выпавших на долю команды, он несколько изменился сам и изменил характер тренировок. В осеннем чемпионате страны 1976 года киевское «Динамо» завоевало второе место, уступив первенство московскому «Торпедо». Серебряные награды вместе с остальными киевлянами получили Рудаков, Мунтян, Трошкин и Матвиенко, которых наши тренеры хотели «списать» раньше времени. К слову, все они, кроме Рудакова, в 1977 году в числе других динамовцев Киева были удостоены медалей чемпионов Советского Союза.

Я иногда с грустью вспоминаю о лучших временах своего клуба и сборной. Мне кажется, что в ту пору у нас была команда, которая так и не смогла полностью реализовать свои возможности. Впрочем, так думаю не только я один. Весной 1982 года, после матча с одесским «Черноморцем», встреча с которым закончилась вничью, я случайно на улице встретил Стефана Решко. Все такой же сухощавый, крепкий, он ничуть не изменился.

— Видел вашу игру, — сказал он. — Что, тяжело приходится?

— Вспоминаешь, Степушка, наш состав?

— Только и остается, что вспоминать… А знаешь, жаль все-таки, что команда распалась раньше времени. Еще бы года три-четыре поиграть тем составом, какой у нас был в семьдесят пятом, могли бы и Кубок чемпионов выиграть, и все что угодно…

У нас был состав! Что ни игрок — личность! И, как говорил мой друг Леня Буряк, у каждого своя «изюминка». Не стало этого состава — не стало и значительных побед на международной арене в европейских кубковых турнирах. Хотя команда продолжала работать по тем же научно обоснованным программам.

Вероятно, полагаться только на научный подход в тренерском деле нельзя. Вспоминаю иногда слова замечательного футбольного специалиста из ФРГ, тренера чемпионов мира Ю. Дерваля, с которым встречался во время выступлений в составах сборных команд Европы и мира: