Виолетта. Боги феям (не) указ! (СИ) - "Святая"

И молчали,

Не смея вдоволь надышаться,

Как залитые солнцем

Мы друг другу обещали,

Что в этой жизни не придётся нам прощаться.

Именно в этот момент почему-то подумалось, что я одинока. И ведь дело не в собеседнике или бесчисленных окружающих тебя смертных. Дело в том, что в любви одинока. Этой девушке, что была прекрасна, подобно осени и злату истинному, настоящему, огню тому страстному… ей разбили сердце. Она одинока, подобно той перелетной птице. Подобно волчице.

— Мы не пойдем в забытые места,

не проводить Нам больше там свиданий.

увидеть Нам захочется, едва ли,

что там сегодня… пустота.

Корка того самого льда на моем сердце от этой песни дрогнула. Лишь на миг, но чувства ворвались и пронзили все мое яство.

"Бог Мой, что я творю?" — задалась вопросом я.

Но это было лишь на миг. А уже в следующий…

- Часов не замечая и не зная

Расстояний,

Как звёзды, друг для друга светим.

Ведь что ещё нам надо?

Плыть, мерцая, рядом,

Ловя мгновенной жизни закаты и рассветы.

… в следующий миг меня стала порядком раздражать эта идиотка. И правда? Чего она хочется добиться своей песней? Жалости? Ага, да. Эти нелюди правда придут и пожалеют, даже поплачут. Но не от слезливой истории, а из-за того, что рано или поздно девица плакать перестанет. А значит и дождь из алмазов прекратиться.

Меня скорее и правда волнуют эти алмазы. Кто она такая? Почему у нее из глаз драгоценные камни пляшут? Надо взять эту девку себе на заметку.

— Селеста, понравилась? — хмыкнул Кристиан.

На самом деле, было уже утро. Медлить мы не стали, поэтому сразу отправились к кораблю. Вот по дороге и услышали эту… приму.

— Не сказала бы, — хмыкнула в ответ я. — Скорее поражает… а знаешь, нет. Не поражает.

Хотелось бы сказать, что меня поражает местный ажиотаж, но…нет. Народ во всех мирах отдаст все ради денег. Они словно животные! Вот только те дерутся за кусок мяса, а эти ради денег! Сражаются ради бессмысленных бумажек и ради чего? Чтобы в старости лет в окружение своего богатства понять, что в погоне за златом ты даже наследников не оставил? И теперь в деле твоей жизни даже смысла нет. Ты заработал последнюю копейку, и самого жаба давит их тратить. А больше их тратить некому. И вот спрашивается, на что ты потратил жизнь?

— Они подобно овцам, — презрительно скривилась я. — Идут на убой, едва ли стоит поманить.

— Такова натура у них, — мягко усмехнулся Кристиан. — Это стоит принять как данность.

— Принимать? Еще чего! — с все тем же презрением рассмеялась я. — Предпочитаю равнодушие.

— Равнодушные в мире — самые страшные убийцы. Ведь именно с их негласного позволения в мире происходят самые страшные вещи, — укоризненно заметил братец.

— А мне плевать, — на горизонте стал заметен корабль с алыми парусами, вот я и ускорилась. Заодно избегая ненужного мне разговора. — Это и есть твой Безымянный?

— Да, — тепло улыбнулся Кристиан, в миг забывая тему нашего разговора.

Все же он правда полюбил свой корабль и это дело. А ведь казалось бы… воровство. Незаконная деятельность, но для кого-то… свобода. Просто свобода. Вечное море. И больше ничего. Есть только ты и небо. И крупица соли на лезвии по которому ходит всю свою жизнь пират. Огромный риск всей жизни. Но лучше так, чем безвольным. Лучше быть безымянным.

— Мой Ман-О-Вар Безыменный! — с восхищением провозгласил Кристиан, стоило подойти к судну. Мужчина искренне восхищался своим кораблем и тут же принялся рассказывать о нем. О всех тех преимуществах и недостатках. — Это вершина творческой мысли кораблестроителей. Вид корабля ман-о-вар является самым устрашающим из всех созданных морских судов. На своих трех палубах он несет почти сотню тяжелых орудий, а его корпус почти непробиваем для ядер. Это делает ман-о-вар несомненным властелином океанских просторов. К сожалению, огромные размеры ман-о-вара делают его очень неуклюжим… — в последнем замечание чувствовался азарт и предвкушение, испытываемые Кристианом. — Я хочу улучшить его. Избавить от этого! Хочу, чтобы он с легкостью мог совершать разные маневры, несмотря на свой размер.

— Но как? — с некоторым лукавством, заинтересовалась я.

— Магией, — легко ответил братец. — Я уже смог сделать невозможное. Наложить на этот огромный ман-о-вар заклятье отвода глаз. Сделал его незаметным и безымянным!

— Интересно, — только и заметила я.

Туман еще не рассеялся; в нем гасли очертания огромного корабля, где ярким бликом выделялись алые паруса. Легкий утренний ветер, пробуя дуть, лениво теребил алые всполохи ткани. Наконец, тепло солнца произвело нужный эффект; воздушный напор усилился, рассеял туман и вылился на морской глади в легкие алые формы.

— Он прекрасен. — только восхищенно и выдохнула.

С каждым шагом туман рассеивался все больше. Яркие солнечные лучи мягкого солнца освещали алые паруса необычайно алым цветом, а в воде, благодаря солнцу, отражался весь сок цвета, мягко переходя с алого на розовый и даже солнечный оранжевый, желтый. Невозможно было передать всю ту глубину и красоту, что создала природа и человек. Корабль, море, небо и солнце — слились в одну гармонию между собой. И тихая песнь молодой девушки на пристани уже не раздражала. Она наоборот казалась вольной, нужной, подходящей. Она подобно птице, пела о красоте. Мягкая песнь лишь добавляла красе той картины.

И вот это невероятное судно раскинулось передо мной всем своим великолепием!

— И это пиратский корабль? — только и говорила я.

Стена ледяная внутри меня вновь лишь на мгновенье дрогнула. Красы такой я не встречала и поныне! Казалось, что мое разбитое сердце вновь собирается по крупицам воедино, но…

— Что-то не так? — встревоженно спросил, заметивший перемену моего настроения, Кристиан.

— Нет, — холодно улыбнулась я. — Все просто о-отлично.

Когда я оказалась на палубе и оглянулась, то сразу же заметила, что древесина новая. Подняв удивленный взгляд на брата, я недоумевала.

— Когда сделали этот корабль?

— Не поверишь, — мягко рассмеялся брат. — Тысячу лет назад… нашим отцом. Я просто слегка обновил его…

Но какой бы радость от этого корабля не была сильной, при слове "отец" Кристиан явно расстроился. И я не понимала этой причины.

— Как твои отношения с отцом и матерью? — нахмурилась я.

— Они все еще не помнят меня, — грустно вздохнул братец. — Не важно… лучше расскажи, каким видишь этот корабль? Мы с Фионой так и не смогли наведаться в храм. Я все еще слеп…

— Давай по дороге зайдем? — предложила я.

— Куда?! — воскликнул братец, удивляясь. — Я думал, ты спешишь…

— По дороге, — оборвала его.

Не хотелось тратить время зря, но потерять зрение… это мой самый большой страх. Такой участи даже для такого непутёвого братца, я бы не хотела.

— Спасибо, — только и сказал Кристиан, а я принялась описывать, насколько красивым видела этот корабль. И его улыбка… согревала меня с каждым словом. С каждым словом, казалось бы, что та самая ледяная корка на сердце рушится. И я не знаю, хотела ли этого? Чтобы она разрушилась окончательно. Перед глазами промелькнули лица близких. Бабушки… Экабот, которого я убила. Адамас, которого оттолкнула. Нещастный, которого убила по дороге. Нет.

Не хочу. Оборвав свою речь, я сказала, что устала и хочу отдохнуть. Кристиан указал на каюту и я с удовольствием направилась устраиваться. Не прошло и получала, как я услышала команду Кристиана.

— Отдать швартовы! Поднять якоря! — хорошо поставленным голосом кричал мужчина.

А вот я задумалась над, что команду своего братца-пирата так и не увидела. И Фиону. Почему? Но пока об этом думать не хотелось, поэтому я решилась на связь с фамильярном.

— "Микаэль," — обратилась к нему я.

— "Ви!" — радостно воскликнул он. — "Избавился от слежки, скоро догоню тебя!"

— "Хорошо," — невольно улыбнулась и отключила связь.