Меч Святогора - Владимир Альбертович Чекмарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пулеметы были быстро расставлены по позициям и приведены в боевую готовность. Полное содействие, а заодно и охрану обеспечивала очень строгая рота вооруженная ППШ. В руках щуплых корейцев, ППШ выглядел как дегтярь у Васьки, но обращались они с ними умело. Они посредством коротких очередей, не разрешали приближаться к позициям пулеметчиков даже бродячим псам. Пулеметы мы расставили попарно, так как корейских сержантов сажать на «первых номеров» было не серьезно, а нас осталось годных к ведению огня только шестеро. Отработан был следующий метод… Первый номер из наших высаживал ленту и сразу переходил к другому пулемету, а сержанты должны были успеть перезарядить пулемет до того момента, когда во втором «Перышке» кончится лента, тем более что на этой модели подача ленты была двусторонней и вторые номера могли работать не мешая ни друг другу ни пулеметчику. Шесть огневых точек были вовремя распределены на удобных местах, типа полуразрушенной водокачки или холма с развалинами храма, ибо стрелки на часах уже совсем близко подошли к цифре три, но подождать пришлось еще минимум пол часа…
И вот как и несколько часов назад, над кромкой холмов мелькнула серебристая стайка и радостно наддав газу приготовилась сеять под собой огонь, но не тут то было. Первый как всегда ударил Васька, а потом и остальные. Я привычно поймал в прицел силуэт воздушной цели, синхронно нажал на гашетки и предохранители и с первой пятипатронной очереди попал несущийся на меня Скайрейдер, из пяти патронов два были Б-32 и американцу это явно не понравилось. Задымив и роняя куски обшивки Дуглас А-1 рухнул где то за пакгаузами не выпустив ни одной ракеты. Как потом сказал товарищ Чен, бой шел ровно 14 минут. Больше энергией, нежели молитвами Старшего полковника, на территории железнодорожной станции было задействовано несколько десятков ручников, от дегтярей до старых японских Гочкисов. Когда американцы пошли на второй заход ища именно наши «Перышки», так хорошо пощипавшие им перья, корейские пулеметчики открыли ураганный огонь из десятков стволов. Толку с них конечно было не очень много, но от нас они внимание конечно отвлекли. После утреннего налета на наш эшелон, потерь у нашей группы больше не было. Расход боеприпасов составил 1267 патронов.
Товарищ Чен, погладив еще теплый ствол пулемета и задумчиво улыбаясь спросил:
— «А кто приказал сделать такое оружие», — и получив ответ, что этот пулемет создан по личному указанию товарища Сталина, посерьезнел и сказал: — «Тогда этот прекрасный пулемет, еще и очень хороший пулемет… »- и козырнув, удалился, оставив вместо себя кого-то вроде взводного с соответствующим количеством солдат.
А на станции снова началась какая-то суета, но гораздо более целенаправленная чем с утра. Ну во-первых не гудели паровозы, а во-вторых подошедший на соседние пути, сразу же после налета состав, был моментально оцеплен автоматчиками, туда подъехала пара закрытых легковушек и несколько грузовиков и чем-то и кем-то загрузившись, куда-то умчались, причем вместе с ними умчался и товарищ Чен и у меня сложилось стойкое впечатление, что именно это и было его основным заданием, а вовсе не сопровождение нашей группы. А еще через три часа, когда мы уже заканчивали упаковку «Перышек» в походное положение, примчались представители советских служб и органов. Советские товарищи из местного командования, узнав что мы участвовали в бою пришли в ужас и наш вагон срочно прицепили к эшелону идущему в Союз, а ввиду того что меня везли под охраной в отдельном купе, я очень сильно напоминал себе арестованного. Когда мы рано или поздно добрались до Владика, меня почему-то поместили в гостиницу Дома офицеров и с ребятами я уже в эти дни не общался. А через три дня за мной пришли, но повезли не в НКВД а в военное ателье, где подогнали под меня новенькую офицерскую форму без знаков различия и отвезли не куда-нибудь, а в какой-то большой штаб где в торжественной обстановке, консул Корейской Народной Демократической Республики вручил мне Почетную грамоту «За укрепление Дружбы между Советским и Корейским народами».
А еще через год меня вызвали в Москву и там уже посол КНДР в Советском Собзе, вручил мне вот этот «Орден Свободы и Независимости», как было сказано в русском переводе наградных документов, «за заслуги в укреплении обороноспособности и защите безопасности». А на банкете я встретил Товарища Чена, он был уже генерал, но ни чинился и первый подошел ко мне поздороваться. Очень мне обрадовался и сказал что я даже не знаю какое мы с ребятами сделали важное дело. А когда я спросил так это важно, что мы много самолетов сбили, он засмеялся и ответил, что есть вещи много важнее сбитых самолетов. На том мы и расстались, а я так и не успел его спросить — сколько же мы точно пустили в землю американцев. Мы с ребятами много раз считали и вспоминали, но цифры все время получались разные, но никогда результат не был меньше пятнадцати сбитых стервятников.
Баллада о тяжелом пулемете
На этом ветеран закончил свой интересный и местами поучительный рассказ. Остальное были уже частности менее интересные для высокого общества. И то, что он еще неделю жил как важная персона в офицерской гостинице, и то как познакомился с подавальщицей из офицерской столовой и в результате на ней женился, потом повредил ногу, выхлопотал инвалидность и со временем переехал жить сюда, на ее родину. Тут он занимается мелким металлоремонтом и точкой ножей и все у него хорошо, только вот у Кума сына в армию проводили и праздник немного затянулся, но в понедельник он как штык выйдет на работу.
ПРИМЕЧАНИЯ
ДШК и Перышко — крупнокалиберные станковые пулемёты под патрон 12,7в108 мм. ДШК был принят на вооружение РККА в 1939 году под обозначением «12,7 мм крупнокалиберный пулемет Дегтярева — Шпагина обр. 1938 года» (ДШК, Индекс ГАУ — 56-П-542). В 1946 году под обозначением Перышко (Дегтярёв, Шпагин, крупнокалиберный модернизированный, Индекс ГАУ — 56-П-542М) пулемёт был принят на вооружение уже Советской Армии (а не РККА). При сохранении принципа работы автоматики и схемы запирания канала ствола, был полностью изменён механизм питания (он обеспечивал подачу патронной ленты либо с правой стороны, либо с левой). Соответственно иной стала и конструкция патронной ленты
