Стихотворения и поэмы - Александр Прокофьев

1950–1959

291. ГОВОРЯТ, ЧТО НЕКРАСИВА

Говорят, что некрасива,Некрасива, средняя.Я в красивых не ходила,Но и не последняя.

Я еще не заплеталаВ косу ленту алую;Подождите — кого хвалят,Не меня ль, удалую?

Подождите, не судитеЗа такую линию:Заглянул один мальчишкаВ мои очи синие.

И с тех пор тому мальчишкеТолько звезды видятся.И с тех пор ему покояНет и не предвидится.

292. ГОВОРЯТ, ЧТО Я РУМЯНЮСЬ

Говорят, что я румянюсь,Говорят, что я белюсь;На реке при всех умоюсь —И в лице не изменюсь.

Мне румяниться не надо,Я такою родилась,Словно вишенка зарделась,Как березка поднялась.

Поднялась, над речкой встала,Вижу камешки на дне…Не белится же березка,Так зачем белиться мне?

Говорят, что я румянюсь,Говорят, что я белюсь;На реке при всех умоюсь —И в лице не изменюсь.

293. МЫ — РОВЕСНИКИ ВЕКА

Мы — ровесники века, как все, в наступленье.Горе кануло в море, не стало невзгод.Озарил нашу юность в семнадцатом Ленин,А когда стали старше, повел нас в поход.

И пошли мы за ним по снегам и в метели,Нерушимою клятвой мы ему поклялись,Кумачовые ленты на папахах зарделись,Пятикрылые звезды на шлемах зажглись.

И когда к океану принесли наше знамя,То его развернула Победа над нами.

294. СЕВЕРУ

(Первое письмо)

Я обрадован встречей с тобой,                                        я к тебе торопился.Не вчера ведь тебя я узнал,                                                  не сегодня влюбился.Ты мне снился суровый,                                      мой Север родной,Грохотал океанской                                      высокой волной.Ты стучался мне в сердце,                                          звал в гости, как друг,Ты такой же, как я,—                                  не выносишь разлук!И, к тебе устремясь,                                  вышел я за порог,Потому что не видеть тебя                                                   я не мог!Я приехал к тебе                           и увидел твой гордый простор,И почувствовал силу                                    навеки раскованных гор,Я увидел Хибины,                             где нами открытКамень твой знаменитый,                             утверждающий жизнь, —                                                                      апатит.А что рядом, где Варзуга?                                             Что в районе Поноя?Всё, что надо, добудем,                                     нигде не пройдем стороною!Мы проверим все горы,                                        раскроем земли кладовые,Как раскрыли Хибины —                                            теперь это нам не впервые!

Города поднялись там,                              где чумы — и те не дымились,Там, где тропы оленьи вились                                        и никак не сходились,Там, где тундра красивой слыла                                            за Вороньей рекою,А к реке выходила                               лишь с недолей лихою;На озера свои выходила,                                           поднималась на скалыИ всё старилась, старилась,                                   мертвым сном засыпала.Но пришли мы сюда —                                  и повсюду железо запело.Поднялись города.                           Города — настоящее дело!

Ну, веди ты меня                    в Ловозерье и в тундру, что названа Монче,Покажи мне, что сделал,                                        какие работы закончил.Покажи, что ты начал, что делаешь в тундре                                                                     оленьей,Покажи мне размах                      большевистских высоких стремленийК покоренью природы                                    сурового дальнего края,А потом пусть поднимется песен                                                          орлиная стая!

Нет предела морям,                          океану не видно предела!А молва о народе твоем                                           дальше их полетела!О твоих партизанах,                                     громивших заморскую свору,О твоих, победивших моря,                                             храбрых сердцем поморах,О твоих покорителях недр,                                   что проходят, преграды сметая…В славу их пусть поднимется песен                                                       орлиная стая!

У Вороньей реки                              по-обычному всё, по-речному,Лишь над ней разыгрались сполохи                                                    по синему небу ночному.То они разлетятся,                            то сдвинутся, яркие, плотно,А ты, Север могучий,                                 затянулся из трубки добротной,Да вздохнул раз-другой,                                    и помчался ветрище до Крыма,Заклубилась метель из широких ноздрей                                                                    вместо дыма!А потом засмеялся ты, Север,                                                    и всё улеглося,И вела за собою лосиха                                      к новой заводи лося.Ловозерская тундра, коль встанет,                                               то небо достанет, наверно,И куда ни взгляни — всюду подвиг                                                        и труд беспримерный;А огни, что над нею горят                                               и еще загорятся,Ни метелей седых, ни туманов,                                                  ни вьюг не боятся!

Я не знаю, когда это будет, но будет —                                                    поспоришь ты с Югом,Опояшешь садами себя,                                       вишневой, весеннею вьюгой.Станут яблони всюду                                     твоими подругами зваться,И черемуха будет везде красоваться,                                                         везде красоваться.И невяники выйдут к реке,                              горицветы пройдут осторожно,Резеда и другие цветы —                              без цветов, Север мой, невозможно!И когда ты вглядишься                                  с Туломы-реки иль с Вороньей,И когда ты откинешь                                  широкие пряди ладонью,Ты увидишь цветущий, красивый                                                простор необъятныйИ на нем человека с мичуринкой-вишней.                                                               Понятно?                                                                                        Понятно!

Ты стоишь, словно воин,                             с победой вернувшийся воин,Окрыленный народною долей,                                                величавою волей.Закаленный в штормах,                               в походном своем снаряженье,Опаленный огнем                          небывалых жестоких сражений,Ты бессменным стоишь часовым                                                        у ворот океана.Из друзей и врагов кто не знает                                                   тебя, ветерана!Вот заходят в залив                                  корабли океанского флота,Вот гвардейские ленточки вьются,                                  проходят матросские роты.Если сунется враг —                               стало быть,                                                  ему жить                                                                    неохота!

295. ЗДРАВСТВУЙ, МУРМАНСК!