Грешные души - Влада Владимировна Мишина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошее золото, – вынес вердикт стражник.
Занавеска каравана чуть приоткрылась, и оттуда показалась гладкая пухлая рука, мало похожая на мужскую.
– Дай сюда.
Атсу резко выхватил медальон из рук наёмника.
– С удовольствием отдадим. Только место в караване дайте, – улыбнулся вор.
Из шатра послышалось раздражённое сопение.
– Мест нет. Но есть шатёр, куда ещё пара-тройка человек поместится. А верблюдов поутру, так и быть, дадим.
На том и порешили. Медальон Кейфла схватила холёная рука, утягивая за занавеску шатра. А один из стражников повёл новых путников каравана к их месту ночлега.
– Обождите снаружи, – велел он, первым входя внутрь.
– Нам не опасно жить с кем-то в одном шатре? – тихо спросила Ифе, когда наёмник скрылся из виду.
– Опасно, конечно. Но, судя по тому, что распорядитель разметил нас здесь, не спросив у них, тут остановились не богачи, – ответил Атсу. – Постараемся найти общий язык. Чтобы даже в крайнем случае попытаться договориться.
Из шатра послышался раздражённый мужской голос, который почти сразу стих. «Кажется, попутчикам там не слишком рады», – с тревогой подумала девушка. Стражник покинул шатёр, жестом показывая, что можно заходить, и отправился обратно к распорядителю.
Атсу откинул полог, ступая внутрь. Ифе с Кейфлом последовали за ним. Первым, что ощутила аментет, был запах. «Тмин, варёный мёд и… пиво! – она прикрыла глаза. – Откуда я знаю эти запахи?..»
Большую часть шатра занимал тонкий матрас. Там, в ворохе сбившихся простыней, лежала исхудавшая женщина. Она тяжело дышала, а всё её лицо покрывала испарина. Подле неё сидел высокий широкоплечий мужчина, сурово глядевший на пришедших.
– Меня зовут Убэйд. Это моя жена Каника. Если вы потревожите её или приблизитесь – убью, – в его голосе отчётливо звенела угроза.
– Мы не хотим стеснять вас. И просим прощения за вторжение. Но других мест в караване не было, – Кейфл говорил тихо, то и дело поглядывая на явно сражённую болезнью женщину.
Взгляд сурового мужчины упал на Ифе и немного смягчился. Видимо, её присутствие делало образы Атсу и Кейфла менее опасными.
– Я представился. А вы кто будете?
– Меня зовут Рами, – ответил принц.
Убэйд усмехнулся.
– Врёшь.
– Я Атсу, – быстро вставил вор.
– А я Ифе.
– Вот эти не врут, – довольно кивнул мужчина. – Ну да ладно. Многие тут имена скрывают. Зла вы мне не сделали, потому не буду допытываться. А коли сделаете – пожалеете.
Ифе почему-то очень нравился этот мужчина. В нём чувствовалась спокойная сила и мудрость. Пусть к ним и примешивалась вспыльчивость.
– Располагайтесь, – приказным тоном сказал Убэйд. – Канику не чурайтесь – её болезнь не заразная. Погребальная хворь, чтоб её Сет побрал.
Кейфл и Атсу отошли в другую часть шатра, а Ифе не могла сдвинуться с места.
«Погребальная хворь…» – по её рукам шла дрожь. Она вспоминала…
Ципéрус, его ещё называют сытью. Разотри с дрожжами, но только своими руками…
Ифе слышала мягкий женский голос, прибившийся через толщу тьмы в её воспоминаниях.
– Ифе, куда ты?! – удивлённо спросил Кейфл.
Но девушка не слышала его слов. Она выскочила из шатра, хватая ртом воздух. «Я видела циперус так много раз по пути! Он должен быть и здесь».
Она, спотыкаясь, побежала между шатрами, возле одного из которых торчал пучок длинной травы.
– Есть!
Девушка вырвала траву с корнем, и, разворачиваясь, едва не столкнулась с Атсу и Кейфлом.
– Куда ты убежала?!
– Не сейчас.
Ифе лишь отмахнулась, отодвигая вора с дороги. В шатре её встретил удивлённый взгляд Убэйда.
– Ты чего, девочка? Зачем тебе трава? – спросил мужчина, настороженно разглядывая трофей аментет.
– Ифе, с тобой всё в порядке? – не унимался вошедший обратно в шатёр Кейфл.
– Как давно заболела ваша жена? – голос девушки звучал непривычно уверенно.
– Какое тебе дело? – нахмурился Убэйд.
– Пожалуйста, ответьте. Мне кажется, я могу ей помочь.
– Не обижайся, но Канике не смогли помочь даже самые умудрённые лекари.
«Боги, что я себе напридумывала… Я ведь даже не знаю, откуда у меня есть воспоминания о болезни!» Однако отступить девушке мешала уверенность, причин которой она не помнила.
– Прошу, дайте мне ей помочь. Обещаю, что не сделаю хуже, ничем ей не наврежу. Просто позвольте…
Убэйд долго буравил Ифе взглядом. Она уже почти поверила в то, что он выставит её прочь из шатра. Но после мгновений молчания мужчина глухо заговорил:
– Первые признаки болезни появились два года назад. Тогда она перестала чувствовать пальцы на руках и ногах. Теперь вообще не может двигаться. А с прошлой недели ещё и дышит с трудом… Боюсь, недолго осталось.
Кейфл взял Ифе за руку.
– Погребальная хворь не лечится. Даже хека. Выживают единицы, и то чудом.
– Это не так. Те, кого мы лечили, всегда выживали, без всяких чудес…
Ифе даже не задумалась о том, что произнесла. Все её мысли были сосредоточены на умирающей женщине. В шатре стоял столик, с которого она быстро смела всё лишнее, оставив лишь варёный мёд и плошку.
– Атсу, нож!
Вор неуверенно протянул девушке оружие. Она схватила его и принялась быстро измельчать циперус. Ифе разрезала его на равные части, так, чтобы трава уместилась в плошку. Развернув кинжал рукоятью вниз, аментет начала одной рукой толочь циперус, а другой медленно вливать в плошку мёд.
«Она двигается так, словно всю жизнь готовила отвары и припарки», – Кейфл с удивлением и… восхищением следил за Ифе. «Что происходит?..» – не понимал Атсу. Девушка не обращала внимания на взгляды, направленные на неё.
– Убэйд, у вас ещё осталось пиво? Я почувствовала запах, когда вошла.
– Хм… Да.
Мужчина извлёк из мешка за своей спиной бурдюк.
– Встряхните хорошенько и дайте мне.
Ничего не понимая, Убэйд тем не менее послушался. Открыв бурдюк, Ифе сцедила в плошку пивной пены.
– Вместо дрожжей… – пробормотала она.
В последний раз размешав получившуюся в плошке смесь, Ифе добавила в неё немного воды и обернулась к бессознательной Канике.
– Ты что, хочешь, чтобы она всё это выпила?! – Убэйд выглядел злым и напуганным одновременно. – Да Каника воду с трудом глотает!
– Я понимаю. Прошу. Дайте её спасти.
Мужчина нехотя отошёл от жены, подпуская к ней Ифе. «Это всегда помогало. Поможет и сейчас…» – думала девушка, садясь подле больной.
Страх неудачи – это хорошо. Он помогает быть аккуратнее. Но не позволяй ему остановить тебя. Твои руки знают, что делать…
Нежный голос и жёсткие слова прозвучали в воспоминаниях Ифе. Она поднесла плошку к губам женщины, аккуратно надавливая той на скулы, чтобы открыть рот.
Девушке показалось, что от
