Метель или Барыня-попаданка. Мир (СИ) - Добровольская Наталья

На этой веселой ноте мы решили укладываться спать. Ушла отдыхать Машенька, давно спал сном ребенка Миша, в доме стало тихо и спокойно. А у меня сил уже не было встать и идти в спальню, и я просто сидела за полу убранным столом, тихонько перебирая струны гитары. Я думала про то, почему большинство попаданцев поют песни, в основном старые, советские. Видимо, они, такие искренние и чистые, со стихами, а не просто с текстами песен, являются связующим звеном "между прошлым и будущим", ведь эмоции, чувства людей всегда неизменны, они любят, страдают, ревнуют как в 19, так и в 21 веке.

Тут ко мне подошел Александр Николаевич. Чувствовалось, что он очень хочет что-то сказать, но никак не решается. Я просто подошла к нему и сказала: "Помните, граф, в моем доме Вас всегда ждут, здесь Вы всегда можете найти приют и покой. А теперь давайте спать! Спокойной ночи! Ваша спальня прямо по коридору!" И я резко повернулась и вышла из комнаты, так как боялась, что просто кинусь ему на шею и буду обнимать и целовать – так он мне был близок и дорог! Но нельзя, не положено, этикет дворянский не позволяет, нравы совсем не те! Эх, как же тяжело им было, бедненьким, а мы им еще завидуем! Насколько мы раскованнее и свободнее, и насколько они зажаты рамками сословий, этикета и воспитания! Плохо это или хорошо, не мне судить, но сейчас мне реально было жаль этих людей, которые не могли напрямую проявить свои чувства!

Спала я плохо – все думала о нас, искала выход из положения. Я решила вести себя просто, естественно, никаких расспросов больше не делать а там будь что будет, все-таки в это время все решения в любовных делах принимал мужчина. Я слышала, что и Саша, а я так стала его называть хотя бы сама с собой, тоже долго не спал, ходил по комнате, курил – запах табака доставал и ко мне, двигал стулом – видимо, что-то писал за столом. Короче, ночь была беспокойной.

Глава 34. "Странная женщина, странная!"

Утром я встала как всегда рано и стала заниматься хозяйскими делами На кухне хозяйничала молодая жена Лукашика – Алеся. Она действительно была, как девушка из знаменитой песни – вся какая-то светящаяся, искренняя, когда она глядела на своего мужа, столько любви и ласки было в ее глазах, что я им искренне позавидовала. Я была очень рада, что именно она готовит еду – делала это она так аккуратно, так красиво, как делают истинные мастера. Вскоре вышла к нам и Машенька и тоже присоединилась к нашим хлопотам. Мы все двигались тихо, стараясь не беспокоить наших мужчин.

Но это нам не очень удалось – Александр Николаевич тоже рано встал и наблюдал за нашей работой. А я решила сделать все-таки плов и резала морковь маленькими кусочками – оказывается, терок здесь не было – безобразие, как это без них, сделаем обязательно, и рис надо было промыть, и приправы добавить, и масла, масла не жалеть! Хорошо, что я прихватила пару бутылочек подсолнечного – все-таки плов на льняном масле я не представляю! Саша заинтересовался, что за блюдо я готовлю, пришлось рассказывать, что от деда рецепт переняла, а ему друг рассказал, что на Кавказе служил.

И как продолжение своего рассказа, я попросила Сашу рассказать о его службе. Он с улыбкой начал рассказывать, что полк сформировался совсем недавно, ему всего 4 год, и изначально вербовали в полк очень активно, поэтому поступающих было много. Шеф полка, Алексей Петрович Мелиссино, сам принимал прибывших в часть, проверял документы, зачислял в списки полка, переодевал по форме, распределял по эскадронам и строжайшею дисциплиной приводил в порядок.

Были среди желающих и те, кто вступал в полк в ожидании разгульной гусарской жизни, но они быстро понимали, что ошиблись. Их встречал сам грозный генерал Мелиссино, который каждого новоприбывшего угощал несколькими ударами палки «в назидание на будущее время». Эти крутые меры Шефа полка Саша объяснял и жёстким нравом генерала, и необходимостью из столь разношёрстной компании в короткий срок сделать отличных военных.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Поверьте, Наталья Алексеевна, – рассуждал подполковник, – нужны были именно умение, сила, воля, энергия и старания генерала Мелиссино, чтобы из всего этого сброда сделать отличных воинов, готовых приносить пользу отечеству. Хотя многие офицеры и не приветствовали такие жесткие способы, они были необходимы, иначе это был бы не полк, а сброд всякой швали! Уж простите меня за невольную грубость!

– Посудите сами, мадам, – продолжал он рассказ, – кого только к нам в полк не принесло: и греки, и сербы, и молдаване, и немцы, и французы, поляки, цыгане, крещёные евреи и даже несколько негров. Они попали в Россию еще во время Итальянских походов Суворова и быстро обрусели. Один из них, Алим, так ловко научился разговаривать по-русски, что многие поражались! Однажды мы стояли в маленьком городке, и Алим захотел купить что-то на базаре. Так баба бросила свой товар и закричала: "Лишенько мне, черт-то по-русски разговаривает!". Она его за черта приняла! Было в полку и не мало богатыхлюдей: во время походов за нами тянулись богатые экипажи, принадлежавшие "простым" непростым рядовым. Бывало, сидит на козлах провиантской фуры барин в солдатской форме, аза ними едет его карета с поваром и прислугой!

Мы с Машей так и покатились со смеху, когда представили эту сцену! Рассмеялась и Алеся и, нечаянно дернув рукой, обожглась о горячий казан. Тут-то я и решила продемонстрировать все прекрасные свойства своего чудо-растения – алоэ! Я сорвала несколько листьев, разрезала их пополам и приложила все это к ее руке, забинтовав чистой тряпицей. А через несколько минут Алеся сказала, что рука совсем не болит. Но такая забота от барыни ее очень поразила. Я потом узнала, что она рассказала обо всем Лукашику и гордо продемонстрировала руку, которую лечила "сама барыня"!

Тут к нам вышел Миша – и мы все еще раз рассмеялись – так жалко он выглядел – был растрепанным, бледным, хрипел и сопел, и было видно, что ему очень плохо! Пришлось и его лечить – отпаивать теплым молоком с несколькими каплями золотого уса, капать в нос сок каланхоэ, короче, использовать все свои растения, которые мы привезли. Подполковник с удивлением смотрел на все это, а я рассказала ему и про алоэ, и про другие лекарственные растения и даже пообещала дать с собой несколько отростков, чтобы он попросил кого-нибудь посадить их в горшок – все-таки негоже доблестному воину с землей и растениями возиться!

Тут и плов подоспел и мы все с удовольствием его поели – он удался на славу! А после сели играть в лото – мне не терпелось продемонстрировать свои изделия. Игра всех увлекла, Саша оказался довольно азартным и выиграл целых 5 пуговиц, на которые мы играли! Я со смехом продела в них ниточку и повесила ему на руку, примотав покрепче – чтобы как только ему понадобится пуговица, он мог ее взять! Руки наши соприкоснулись, я покраснела – оказалось, что вот такие прикосновения, ласки, возбуждают куда сильнее, чем современный секс! Когда самая большая разрешенная ласка – поцелуй запястья у края перчатки, как-то лучше понимаешь строчки Марины Цветаевой:

Мне нравится, что можно быть смешной Распущенной – и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами.

Действительно, даже нечаянные прикосновения заставляли мое сердце биться сильнее и вызывали прилив любви и нежности! А мы многое все-таки потеряли, когда перестали играть в эти любовные игры, когда люди годами! ждали обручения и свадьбы, когда чистота и невинность невесты были непреложным фактом, а не "глупым исключением", как многие это оценивают сейчас, когда решительное слово "нет" от женщины останавливало даже самого разгоряченного мужчину, когда… Эх, да о чем говорить!

Время летело незаметно, но как не хотелось Александру остаться, надо было ехать в полк. Он-то надеялся обернуться быстро – договориться о приеме небольшой группы своих товарищей в доме у той интересной дамы, с которой он познакомился у предводителя дворянства и которая заинтересовала его. А тут он пережил целую историю – общался с дворянами-охотниками, соседями барыни, выручал ее приказчика, попал в новый дом, где его и помыли, и накормили необычной едой, и развлекали интересными песнями и играми. Сказать, что подполковник был ошарашен – это было мало, он был потрясен этой необычной и странной женщиной. Если бы кто-то мог прочитать его мысли сейчас, он бы тоже удивился, потому что граф думал так о Натали: