Гончая свора - Иван Граборов

     Группа прошла витиеватой тропкой от западных ворот Фракхи, что тянулась меж оплетавших лес корней, вышла к южному склону знакомой горы, усеянной сквадраченными глыбами камней, а после, отклонившись левее и огибая множественные овраги, рытвины и ямы, вышла по течению лесной речки к небольшому подлеску, пересекавшему редкое для этих мест открытое пространство, где сэр Аттвуд первым из людей браконьерствовал по части шнырявших в кустах грызунов.

     Орно, с перетянутой через левое плечо запашистой сумкой, шла в середине процессии, молчаливо указывая путь исключительно жестами. Активно озиравшиеся по всем сторонам Флойд, Адайн и Аттвуд укрывали отряд в авангарде, периодически, от нервов, сильно сжимая на оружейных рукоятках ладони, нещадно потеющие при пятидесятиградусной жаре.

     С чёрного рюкзака Флойда, болтавшегося у левого плеча на одной лямке, лучники всю дорогу не сводили глаз. В сравнении с их примитивными тюками, он выглядел слишком чудно. Валлур, как подобает лишь истинному вожаку, тянулся позади всех, прикрытый парой не особо болтливых лучников, и иногда ковырялся в своём устройстве.

     Среди волн синих кустов у небольшого склона, Аттвуд первым приметил то самое место и поднял кулак на излёт, после чего немедленно скрылся в зарослях, пышущих летним цветом.

     - Стоять!

     Некабим гаркнул так громко, что Флойд невольно вспомнил десантную операцию на острове Миндоро. Ох на них и наорался тогда старший лейтенант, узнав что ныне покойный капрал Харрис утопил новенький бронетранспортёр с замкнутой системой охлаждения прямо на переправе. Да, сейчас бы такая штука могла спасти их от этой невыносимой жары. Лично Флойд не побрезговал бы даже холодильником.

     Внезапно в шею кто-то укусил, но Флойда не затрясло в судороге с пеной изо рта. Он отвлёкся от воспоминаний и начатый разговор продолжился.

     - Значит смиренная Хиф питает твою ишалл, верно?

     - О, ты вспомнил слова Гаату. - с улыбкой кивнула она. - Да, Хиф представляет собой дух, жертвующий чем-либо во благо других. - Адайн примостилась на лужайке малиновых трилистников, пахнущих домашними оладьями, и плавно подводила тетиву каким-то маслом. - Он делает это потому что сознаёт связь со всем живым, сознаёт зависимость всех поступков с грядущими днями, но принимает отведённое ему место. Потому и зовётся смиренным.

     - Значит это ты? - спросил для уточнения Флойд, уже представляя о чём идёт речь.

     Адайн кивнула.

     - Ишалл, но да, можно сказать и этими словами.

     - Это здорово, наверняка что-то знать о себе. Твой дар весьма... необычен.

     Она несколько смутилась, с непривычки принимать похвалу и одобрение без особого повода, но ничего не ответила.

     - А моя ишалл? - украдкой спросил Флойд через какое-то время.

     - У вас, тоесть там откуда ты, никто разве не занимается этим? Я хотела сказать, что это странно, ведь так важно.

     - Пожалуйста, ты ведь умеешь.

     - Я не Гаату, Флойд - попыталась увильнуть она, - а после совета и вовсе почти никто. - его взгляд умолял. - Флойд, правда, я не могу произвести наречение. И не надо так на меня смотреть.

     - Я не прошу наречения и обряда, просто скажи мне. Ты же словно видишь что-то, ведь так? Иначе бы не могла претендовать на это место Гаату, не изловила бы шалтийского чармалла и не шла бы сейчас с нами. Ты хочешь поступать верно, не жалеть о содеянном, так тогда помоги мне. Мне кажется, это имеет значение. Теперь, с некоторых пор, всё имеет значение.

     Замечание было отчасти справедливым. Адайн поднялась, негласно согласившись, остановила Флойда, бродившего рядом, и заглянула ему в глаза. Она смотрела некоторое время, а после, чуть отпрянув, но продолжая держаться за его куртку, и проморгавшись, словно то действие было очень сложным и измотало её, ответила на выдохе:

     - Воздаяние.

     - Воздаяние? - удивился Флойд, отходя от неё. - Но кому? За что?

     - Я вижу то, что вижу. - протёрла лицо Адайн. - Смысл каждый определят сам.

     - Значит, я каким-то образом сам должен понять на кого воздаяние обращено?

     - Не берусь судить, но быть может на себя самого? Определение сущности собственных стремлений есть освобождение от внутренних терзания и страха. Так мы исцеляемся. - коснулась она своей груди и несколько поклонилась вперёд.

     - Слушай, а видеть как ты, так что, многие могут из вольного народа?

     - Малая часть. - Адайн повела плечами, будто тяжеленный рюкзак нагрузил ею спину. Она сидела и массировала свой лоб, проступивший селадоновыми венами. - Крохотная.

     - Например кто?

     - Думаю, Нукум может. У нее... - она отвернулась к зарослям, вспоминая все известные ей случаи. - У неё есть способности к речению, но я не до конца понимаю их. Она не видит как я, она словно предчувствует чью-то суть, или иногда пытается ею распоряжаться, направлять, даже управлять.

     - Интересно... - Флойд, задумавшись, посмотрел по сторонам, будто что-то искал. - А можешь сказать об Аттвуде? О Валлуре?

     - Это отнимает много сил. - почти взмолилась она. - Позже я могу попробовать, если ты сильно настаиваешь. Только не сейчас, прошу, не настаивай.

     Они на некоторое время замолчали, и то молчание было совершенно неловким.

     Флойд, смущённый общей ситуацией, из-за которой Адайн была вынуждена потратить на него большую часть своей энергии, изобразил безучастную отстранённость, став осматривать диковинные растения, часть из которых протягивалась до древ и странными усиками-многоножками быстро поедали сок, натёкший с чёрной коры. Охотники, подтягивая луки и перекусывая, о чём-то переговаривались, заодно поглядывая на него, но близко не подходили и в разговор вступать не пытались. Он ещё раз осмотрелся, пересчитал группу и заметил, что Валлур пропал из виду. Надо было его поискать.

     Отпросившись у Некабима, они вместе с Адайн сделали обход в радиусе полумили, перешарив подавляющее большинство окрестных кустов. Флойд окончательно измарал одежду и руки.

     - Добрая у Орно накидка. - отметил Флойд, когда они возвращались. - И такой необычный рисунок со стороны спины. Ничего подобного у твоих сородичей не видел. Больше, как и у тебя самой, у них четырёхцветные рабочие штаны да рубашки тугого покроя.

     - Я сшила накидку как подарок Орно к её двадцатому Эшту. Рисунок привиделся мне во сне и, проснувшись, я тотчас же принялась за работу. Старшие от вольных говорят, что это дар, посланный высшими силами, но видели бы они, как тяжело было заканчивать композицию в середине! - фыркнула охотница. - Тоже мне 'дар'. На него можно списать любой накал трудов мастера, и это, якобы, поскольку виной всему дар, не делает ему особой заслуги. Тоже что благодарить богов за добрый урожай в конце лета.

     Флойд, молча, шёл рядом, озираясь в поисках зверей или чего-то, что могло добавить ножу Лэрда внеплановой работы.

     - Кхм... Главное по дороге не наткнуться на ищеек. - сменила Адайн тему, заметив, что он чувствует себя не в своей тарелке. - Мулг на них охотится, сколько я себя помню, и хорошего от встречи не жди.

     - Что такое ищейки? Какие-то животные? - отогнутый синий стручок, до поры сдерживаемый рукой, больно хлестнул его по щеке, оставив на ней полоски синей пыльцы.

     Орно заблаговременно предупредила людей, что дикий длоот плохо отстирывается. На самом деле с одежды он не отстирывался вовсе, чего им знать с одной стороны было не обязательно, а с другой уже и совершенно бесполезно.

     - Нет, ищейки это прислужники Твура, которых тот посылает собирать светоч скал. - ей уклоняться удавалось успешнее. - Порой они выбираются за ним на поверхность аж из самого Дворца Теней. Видела я как-то такую во время охоты... Мне от них не по себе.

     Флойд, номинально соглашаясь, кивнул. Сходный во многом с людским, характер этих верований давал исчерпывающий ответ на любое явление, которое на планете можно было бы наблюдать, решил он. Находившие естественные параллели верования древних греков, обожествлявших природу, перекликались тут с анимизмом и убеждениями в реальности физического контакта с потусторонним.

     Начальник безопасности материализовался всё из тех же кустов, росших вдоль импровизированной дороги чуть дальше по маршруту ровно в тот момент, когда они, закончив дозор, вышли к привалившемуся у камня Некабиму.

     - Ничего! - топнул начальник охраны. - Вот же вероломные гады! Не оставили после себя ни связки, ни единого тюка!

     Театральное кривляние Аттвуда, забывшего, по уговору, перейти на английский язык, тем не менее выполнило свою цель. Охотники пожали плечами, стали по-своему ругаться, но, для осведомлённых, это было знаком того, что поляна опустела и трупы пропали. Никто из собратьев по несчастью не выдал удивления или смятения.