Страсти по революции: Нравы в российской историографии в век информации - Борис Миронов

Математическая модель исследуемых объектов создается путем идеализации свойств реальных объектов, т.е. посредством игнорирования тривиальных и второстепенных деталей, и записи этих идеализированных свойств на формальном языке. Идеализированные свойства формулируются либо на основе аксиом, либо на ранее кем-то доказанных утверждениях, либо постулируются априорно{458}.

Таким образом, суть подхода в математике состоит в том, чтобы по возможности упростить изучаемый процесс, избавиться от избыточной информации, свести множество случаев к типичному, все сложное на первый взгляд развитие — к простой схеме{459}. Фигурально говоря, изучая убийства, математик конструирует формулу, показывающую зависимость между силой удара и летальным исходом, поэтому его интересует только сила, с какой наносится удар по жертве, а историка, как и детектива, — все детали убийства: чем ударили, в какое место, по какой траектории, в какое время, при каком освещении, по каким мотивам и т.п. Вспомним исследование смерти царевича Димитрия 15 (25) мая 1591 г. в Угличе.

Принцип идеализации, означающий игнорирование тривиальных и второстепенных деталей, также широко используется в естественных науках и кибернетике. Например, в физике: шар, падающий на землю, встречает сопротивление воздуха, но при падении с высоты 10–20 м сопротивление воздуха невелико, и в большинстве случаев им можно пренебречь. Или всякий достаточно компактный предмет обладает определенными размерами и формой, однако по существу вполне допустимо рассматривать его как материальную точку, т.е. считать, что вся масса тела сосредоточена в одной точке. В кибернетике — как науке об общих закономерностях процессов управления и передачи информации в различных системах, будь то машины, живые организмы или общество, без использования принципа идеализации тоже не обойтись.

Однако применение принципа идеализации в историческом исследовании в той же самой форме, как в естественных науках, не может быть эффективным. Физические явления имеют детерминистскую природу и подчиняются законам, знание которых обеспечивает точные и достоверные предсказания. Например, образцом детерминистского закона может служить закон всемирного тяготения Ньютона, поскольку он обеспечивает точные и достоверные предсказания приливов и отливов, солнечных и лунных затмений и других явлений природы. Вследствие этого во многих случаях действительно можно игнорировать второстепенные детали. Однако общественные явления имеют вероятностную природу, они подвержены действию многих важных и множеству случайных факторов (при этом влияние одного или совокупности случайных факторов может быть решающим), ввиду чего точные и достоверные предсказания невозможны. Применение принципа идеализации чрезвычайно упрощает модель исторического процесса, и она перестает соответствовать исторической реальности. И тогда человек, истово верующий в открытый им «закон», начинает либо игнорировать все те, как ему кажется, «второстепенные детали», противоречащие открытому им «закону», либо давать им интерпретацию, соответствующую последнему. Последнее сильно облегчается тем, что исторические факты, события и явления имеют интерпретационный характер. Именно поэтому предсказания предпочитают делать в области древней истории, плохо обеспеченной источниками и данными, поскольку отсеивание «второстепенной» информации происходит в большинстве случаев стихийно, а проверить прогнозы и вынести вердикт об адекватности модели невозможно.

С.Н. как математик изучал проблему управления разнообразными системами, которые описывались с помощью функционально-дифференциальных уравнений. Суть подхода: составить математическую модель объекта управления и на основании ее сконструировать алгоритм управления с целью приведения системы в любое заданное состояние. Эту методологию он и применил при анализе человеческого общества, когда решил сменить свое амплуа. Движущую силу истории он (вслед за мальтузианцами) увидел в динамике численности населения, имеющей циклическую природу: (1) фаза роста, (2) фаза сжатия, (3) фаза экосоциального кризиса. В фазе роста численность населения увеличивается и превосходит ту максимальную величину, которая может быть обеспечена ресурсами при данном уровне развития экономики, и это в конечном итоге ведет к голоду, эпидемиям, войнам и революциям. Вследствие этого рост населения сменяется его сокращением, после чего наступает фаза кризиса, и равновесие между ресурсами и численностью населения восстанавливается. После третьей фазы иногда наступает период депрессии или интерцикл, фаза нестабильности. Новый демографический цикл начинается после того, как восстанавливается государственная и общественная стабильность{460}. Вновь наступает фаза роста, ее сменяет фаза сокращения населения, заканчивающаяся катастрофой; и так до бесконечности. Под эти циклы подстраивается общество, и весь ход истории происходит в ритме демографического цикла, и последний можно описать с помощью простого дифференциального логистического уравнения{461}.

Таким образом, именно демографический цикл, как показалось С.Н., управляет историческим процессом и приводит общество в определенное заданное состояние — рост, спад или кризис. Далее ему захотелось применить схему к анализу исторического процесса. И он сделал это… в школьных учебниках по истории. Не имея исторического образования, но, вероятно, испытывая огромную тягу к писательству, он подготовил и опубликовал в 1996 г. три учебника по всемирной истории, написанных в жанре, мягко говоря, фэнтези, или ненаучной фантастики. Работа в этом жанре, как мне кажется, оказала негативное влияние на его научные труды. Поэтому на ней также стоит остановиться подробнее.

2. «Природный романист»

Сергей Нефедов не просто ученый историк. Он природный романист, которого критика ставит в один ряд с такими мастерами пера, как А. Дюма, М. Дрюон, В. Пикуль.

С.Н. явно претендует на лавры исторического романиста, хотя вымысел и наука — «две вещи несовместные». На своем сайте он приводит два отзыва на свои учебники. Первый («Книга Сергея Нефедова — это блестящая историческая поэма») принадлежит якобы Льву Гумилеву. Второй отзыв (см. эпиграф к параграфу) дал якобы беллетрист и поэт Сергей Сокуров. Вторит этим отзывам и акад. В.В. Алексеев в предисловии к учебникам: «Для многих читателей эта книга не требует особого предисловия — ее можно читать просто как “роман истории”. Это действительно увлекательный роман, особенность которого заключается в том, что он написан по “учебной программе”»{462}.

Сам «романист» презентирует свои учебники как «современные учебники для школьников и увлекательное чтение для взрослых». Поддерживает автора и издательство, опубликовавшее в 1996 г. три учебника тиражом по 50 тыс. каждый: «Популярное изложение истории древнего мира. История, поданная как роман. Увлекательное чтение для всех любителей истории. Книга, которая в увлекательной форме повествует о том, как законы истории играли судьбами миллионов людей, и о том, как люди постигали эти законы». Во всех отзывах мы видим такое единство стиля и буквы, как будто написаны они одним человеком. Кто знает, может быть, и так.

Правильно ли писать учебники как романы? Может быть, сравнение с романами имеет целью подчеркнуть яркость, эмоциональность повествования? Увы, учебники действительно написаны как романы, с вымыслом и фантазиями. Материал С.Н. стремился излагать прежде всего увлекательно, по-видимому, нисколько не беспокоясь о его соответствии современным научным знаниям, и благодаря этому его методология хорошо видна. Например, мы легко обнаруживаем: принцип идеализации использован им на 300%. Все государства, в той или иной мере осуществляющие контроль над производством и потреблением, исходя из соображений справедливости, он считает социалистическими, так как под социализмом он понимает «относительную равномерность в распределении средств». Феодальными обществами он называет все те, где у власти стоят воины и чиновники, а буржуазными — где власть принадлежит богатым людям. Общественная жизнь сводится к еде, голоду и войне, справедливости ради, иногда в нее забредает любовь (как правило, не в платоническом смысле).

По замыслу С.Н., его трилогия должна рассказать и доказать, как открытые им законы истории играли судьбами миллионов людей. Каждая ее часть завершается двухстраничной «Главой, предназначенной для (не)посвященных», где автор раскрывает суть постигнутых им законов. Они очень просты, как все великое, и описываются с помощью простого уравнения, учитывающего всего два фактора — темпы роста населения и среднее потребление продуктов питания одним человеком. При увеличении населения возникает демографическое давление, или фаза сжатия, — «это время голода, когда голодающие крестьяне за бесценок продают свои наделы и уходят в города; в это время разрастается помещичья собственность, а государство переживает тяжелый кризис. В конце концов, голод поднимает народ на восстание, и начинается гражданская война, приводящая к демографической катастрофе и гибели большой части населения. Катастрофа завершает демографический цикл; гражданская война приводит к истреблению помещиков и рождению социалистической Империи — государства, которое наделяет крестьян землей и пытается поддерживать социальную справедливость. Затем начинается новый демографический цикл, население начинает расти, логистическая кривая снова приближается к асимптоте, и снова приходит голод. Крестьяне, несмотря на запреты, продают за бесценок наделы, снова разрастаются помещичьи усадьбы, а монархия оказывается бессильной отвратить приближающуюся катастрофу. Новая революция порождает новую Империю — может быть, лучше организованную и более справедливую, — но затем все повторяется снова и снова. Так выглядит история с точки зрения математики», — заключает он популярное изложение своей схемы развития человечества{463}.