Насмешка фортуны - Мёртвый аккаунт

- Да не нуди ты! Толстяк жив и здоров. Когда он очнётся, мы уже будем далеко, - легкомысленно пробормотала Кобра.

- Вот тут ты, как ни странно, угадала.

- Да ладно?! Неужто Плут смог что-то нарыть? – заметно приободрилась пиратка.

- Смог. Похоже у Харпера сейчас туго с наличкой. Он расплатился карточкой за президентский люкс в…

- Так это ж круто! Летим туда сейчас же! – перебила Лора подельника.

Рекс недовольно вздохнул, после чего сообщил, где именно поселился Уэйд.

***

К семейному особняку Тодд подвёз Джилл на своём спорткаре. Перед этим парочка посетила камеру хранения, где у мошенницы была своя ячейка с нужными вещами: различными париками, набором чёрных очков и множеством отмычек. Прихватив всё по минимуму, девушка бойко объявила, что готова, наконец, приступить к делу.

- Так, давай ещё раз всё обговорим, - начал было Тодд, заехав на машине в гараж.

- Ой, да что там обговаривать? Ты заходишь в кабинет папаши, оставляешь окно открытым и уходишь. Я жду тебя в гостевой комнате, а потом добираюсь до кабинета по карнизу, вскрываю сейф и ухожу тем же путём. Всё просто как дважды два, - быстро протараторила Джилл.

Парень в ответ лишь коротко кивнул. Выйдя из машины, брат и сестра покинули гараж и направились к особняку. Зайдя в дом вместе, Тодд и Джилл быстро осмотрелись. Заметив кого-то из прислуги, парень подозвал его к себе и поинтересовался, где сейчас Эдна, и получил ответ, что миссис Уидмор куда-то уехала.

“Тем лучше! Одной проблемой меньше!” – подумала Джилл, приглаживая фальшивую чёлку.

Отослав прислугу по надуманному предлогу в другой конец дома, Тодд жестом приказал мошеннице следовать за ним. Поднявшись на третий этаж, брат и сестра направились к гостевой комнате. Стены западного крыла особняка Уидмора оказались завешаны картинами известных художников, от чего у Джилл на мгновение появилось ощущение, что она попала ни в чей-то дом, а в художественную галерею. Заметив интерес спутницы, и правильно его истолковав, Тодд пояснил, что “всю эту мазню” Эдна приобрела на различных аукционах, потратив на картины десятки миллионов. Сам парень вкусов матери не разделял, прозрачно намекнув, что будь у него на руках такая сумма денег, он бы нашёл ей более достойное применение.

“Ну да, конечно. Шлюхи, выпивка, наркота, выпендрёж перед такими же безмозглыми дружками и прочим мусором. Ничего умнее ты бы не придумал!” – подумала Джилл.

Также мошенница отметила, что срезав хотя бы парочку картин со стен и передав проверенным людям, специализировавшимся на скупке краденного, можно неплохо заработать. Напомнив, что её цель – сейф в комнате Эндрю, Джилл отодвинула мысли о дорогих полотнах на задний план.

Придя в гостевую комнату, Тодд сказал сестре ждать его здесь и никуда не выходить. Вернулся он минуты через четыре, с бутылкой красного вина и двумя бокалами.

- Пришлось кое-что прихватить из запасов отца. Камера в коридоре записала, что я был в кабинете. Если бы я вышел оттуда с пустыми руками, это выглядело бы подозрительным, - объяснил парень, выдёргивая пробку.

- Окно открытым оставить не забыл? – полюбопытствовала Джилл.

- Не забыл. А ты не забыла про камеру в кабинете?

- Помню. Смотрит на дверь и вращается на девяносто градусов в обе стороны.

Тодд кивнул, подтверждая слова сестры. Фотографируя сейф, парень специально проверил, не попадает ли тот в объектив. По всей видимости, Эндрю сделал это специально, опасаясь, что камера запечатлеет момент, когда он вводит правильный код, а позже запись попадёт не в те руки. По крайней мере, так себе это объяснил сам Тодд.

- Удачи, сестрёнка. Она тебе пригодится, - попытался парень подбодрить сестру.

- А заодно и прямые руки, - пробурчала Джилл в ответ, открывая окно в гостевой комнате и забираясь на подоконник.

Выглянув на улицу, мошенница увидела, что ей надо пройти по карнизу примерно метров тридцать, до четвёртой по счёту комнаты. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Джилл выбралась на узкий карниз и начал продвигаться к цели медленными неторопливыми шагами. Когда из арки прямо под мошенницей кто-то вышел, девушка резко остановилась и затаила дыхание. Посмотри незнакомец в этот момент вверх, обязательно бы заметил нарушительницу. К счастью, этого не случилось. Мужчина в чёрном костюме, по всей видимости, охранник, быстрым шагом направился к гаражу и исчез из поля зрения Джилл.

Продолжив путь, девушка добралась до открытого окна. Прежде чем выбраться на подоконник, мошенница достала небольшое зеркальце. С его помощью она отыскала камеру и определила в какую сторону смотрит “всевидящее око охраны”. В тот момент, когда камера начала совершать разворот в противоположную сторону, Джилл забралась в кабинет, не став закрывать за собой окно, после чего быстро отбежала влево, оказавшись в “слепой зоне”, как раз в двух шагах от сейфа Уидмора.

Прежде чем приступить к взлому, мошенница взяла небольшую передышку, решив немного понаблюдать за камерой и убедиться, что Тодд ничего не перепутал. Только после этого она приложила ухо к крышке сейфа и начала неторопливо вращать диск по часовой стрелке. Подбор правильной комбинации занял у мошенницы несколько минут. Открыв крышку, девушка обнаружила за ней ещё одну, запертую на небольшой ключ. К счастью, подобный вариант Джилл предусмотрела, потому и прихватила с собой отмычки. Мысленно похвалив своего отца за сообразительность, мошенница принялась ковыряться в замке. Со второй крышкой девушка провозилась чуть больше, чем с первой, но в итоге всё же вскрыла и её.

Разочарованию Джилл не было предела. Открыв сейф Уидмора, она нашла в нём лишь пару документов из нескольких листов, тонкую пачку облигаций на предъявителя, а также небольшую золотистую коробочку. При ближайшем рассмотрении коробка оказалась музыкальной шкатулкой. Мысленно оценив находку максимум тысяч в двадцать, Джилл случайно коснулась ручки большим пальцем, приведя механизм в действие. Заиграла тихая грустная мелодия, а крышка шкатулки начала медленно раскрываться, словно бутон у цветка. Слушая эту музыку, девушка будто впала в транс. Подобно приливной волне в сильный шторм, на Джилл накатили апатия и меланхолия. Лишь когда золотистая коробочка полностью открылась, наваждение прошло, а возможность двигаться вернулась. Но стоило музыке стихнуть, как мошенница вскрикнула от боли, выронила шкатулку и схватилась за уши. Раздался громкий звон, от которого, как показалось Джилл, у неё лопнули барабанные перепонки. Будь он реален, на этот шум сбежался бы весь дом. Но кроме самой мошенницы, этот звук больше никто не услышал.

Между тем, звон не стихал, а лишь усиливался. В