Законы исчезновения - Борис Иванов

— А потом? — поторопил его Брат.

— А потом вроде потопал он по Тракту и в места такие полез, что даже Лоскутные за ним идти не решились. Сперли из дупла стекло поганое и — в табор. Спереть-то сперли, а что делать с ним, не решили. А тут и я подвернулся с расспросами своими... С твоим, Брат, порученьицем — следок Пришлых поискать. Ну, Мири тут же и смекнул, что, кроме меня, ему на то стекло покупателя хрен найти. Но торговался за него круто — с девятисот монет начал! Но, со мной потолковав, до десяти спустился. А дальше — ни в какую! Ну я и сам... Из своего кармана...

Вторичное напоминание о тратах, в которые ввело сэра исполнение дружеской просьбы Брата, сопровождаемое выразительным покашливанием, возымело свое действие на утратившего было всякую сообразительность Брата. Крякнув, он поднялся из-за стола и принялся с сопением шарить в отдаленном углу кухни. Посвятив несколько долгих минут этому занятию, он отыскал под кучей наваленного там хлама ничем не отличающуюся от других плиту каменного пола, подцепил ее каминной кочергой и, приподняв, запустил в образовавшуюся щель руку. Назад он ее вытащил, зажав в горсти неполную дюжину монет золотой чеканки с гербами самых разных земель и профилями самых разных персон, когда-либо царствовавших на территории Сумеречных Земель.

Не вдаваясь в пересчет тяжелых кругляшей, он — неким подобием рукопожатия — вложил их в ладонь сэра Рённа. Сэр с выражением лица, говорящим: «Ну право же, стоило ли вам утруждать себя подобными пустяками, Брат?..» определил монеты в один из многочисленных карманов своей кожаной куртки, бросив на них лишь один, но цепкий, словно абордажный крюк, взгляд. Увиденное вполне устроило сэра и подняло его настроение.

— А вы уверены, сэр, — поинтересовался тем временем Брат Торн, — что Лоскутное Племя и впрямь упустило того бедолагу, а, скажем, не сдало его за соответствующее вознаграждение все тому же засланцу?..

— Посланцу, — то ли поправил его, то ли просто перевел на понятный для себя язык слова Брата сэр Рённ. — Не думаю, Брат, не думаю... Лоскутные, они хоть и подлое племя, а с Неназываемым дела вести боятся... Да если б и сдали они бедолагу того — так стекло-то это ведь непременно с ним заодно к тому же покупателю и пошло бы... Верно я рассуждаю, Брат Торн?

— Пожалуй что и да... — рассеянно промычал Брат.

Вернувшись к столу, он уже не опускался на лавку, а оставался стоять с кружкой в руках, намекая гостю, что рассматривает предстоящий тост как заключительный.

— Ну, славный сэр, — невесело усмехнулся Торн, — если за пазухой у тебя не затерялся еще десяток-другой новых Пришлых, о которых ты не нашел времени упомянуть, то...

Славный сэр отозвался понимающим гудением.

— Если это так, — продолжил Торн, — то расстаюсь я с тобой ненадолго, но поспешно... иначе, прости, со многим неотложным мне не справиться...

Он вздохнул.

— Славное Сословие, сэр Рённ, в твоем лице сильно помогло Братству Мглы. Вам не долго придется ждать нашей благодарности. И мы рассчитываем на то, что наше сотрудничество в такой сложный момент продлится...

— Хорош речи толкать, — добродушно завозражал сэр. Торн потер лоб и бросил на сэра Рённа требовательный взгляд.

— Ты меня очень обяжешь... — произнес он, стараясь впечатать каждое свое слово в размягченное вином и кабаниной сознание сэра. — Ты очень обяжешь меня, если как можно скорее поставишь сэра Серафима в известность о том, что в ближайшее время я заявлюсь к нему в Шантен в сопровождении надежного целителя. Для всех других посетителей — буде такие явятся — его пострадавший от козней Шепчущего народа гость должен оставаться недоступен. Лучше, если о нем вообще никто не будет знать. Кроме тех, разумеется, кто уже знает... Я знаю...

Он отмахнулся от собиравшегося что-то произнести сэра рённа.

— Я знаю, что Славное Сословие не любит слышать слова «должен» от посторонних... Но...

— О, не беспокойся, Брат! — взмахнул руками сэр Рённ. — Когда речь идет о Магии, о Пришлых, о Мгле и тому подобных вещах, в которых смыслят немногие — вот вроде тебя, Брат, — мы, люди твердой руки и чистого сердца, становимся тихи, как овечки, и послушны всем советам и требованиям такого вот знающего люда... Когда ему доверяем, разумеется. Вот как тебе, Брат!

Он взял в руки кружку и, стоя, отсалютовал ею Торну.

Анна ждала Брата Торна там, где и было условлено, — у скрытой зарослями кустарника и высоких трав заводи. Она устроилась на выброшенной когда-то давно на крохотную отмель и успевшей уже порасти мхом колоде. Травница коротала время, меланхолично скармливая крошки своего прихваченного в дорогу и оставшегося нетронутым ужина какой-то водной живности, кишащей у бережка.

Торна она заметила издалека и, не меняя позы, помахала ему рукой.

— Ваша встреча состоялась? — рассеянно осведомилась она, когда Брат подошел поближе. — Как поживает сэр Рённ? По-прежнему украшает Славное Сословие своими делами и помыслами? И вина в него влезает не меньше прежнего? Как в сорокаведерную бочку?

— Где-то так... — добродушно прогудел Торн, присаживаясь рядом — места на колоде хватало. — Однако и в этот раз оказался полезен — заметь это для себя, Сестра. Сэр вот, к примеру, успел разузнать, что у Лоскутного Племени аж трое из Новых Пятерых отметились...

Анна молча пожала плечами.

— Так вот, — продолжил Торн. — Одного из новоприбывших Славное Сословие уже к себе в гости — в Шантен — заполучить сподобилось. К сэру Серафиму на отдых и излечение... Правда, излечение ему понадобится крутое... Я бы сказал — крутейшее... После встречи с Шепчущими, правда, считай — хорошо отделался... Так что мне этой ночкой и не спать — пойду Исцеляющей в ножки кидаться. Против паучьего яду она одна только сила... Надо, чтоб госпожа Цинь в Шантен поспела скорее, чем человек от Неназываемого... А такой уже объявился в наших краях. Легок, как говорится, на помине... Ты об этом знаешь?

— Знаю, — усмехнулась Анна. — Есть такая магия — «радиоперехват» называется...

Торн усмехнулся, показывая, что оценил шутку. Потом движением руки отвел шутки в сторону.

— Ладно, сестрица. Этот гость Шантена и все сложности с уговорами Целительницы... Все это — моя головная боль. А твою, Энни, я принес с собой... Сюда.

Торн скинул с плеча дорожный мешок, присел на корточки, распутывая шнурок, стягивающий его горловину, и наконец извлек на свет божий давешнюю бутыль Пришлого. Анна осторожно приняла пустое стекло из рук Брата и молча повертела его перед глазами, слушая весьма лаконичные пояснения Брата. Откупорила склянку и осторожно вдохнула запах остатков ее содержимого. Задумавшись, заломила бровь — несколько иронично: как-никак, из таинственного сосуда несло в основном спиртным. Потом положила руку на плечо умолкшего и безмолвно наблюдавшего за ней Торна.