Ведические наставления о целях, смысле и задачах жизни - Шри Сатья Саи Баба Бхагаван

Не нужно ничего Мне предлагать, Я хочу только одного: чтобы вы осознали цель жизни, принимая участие в деятельности организаций, которые оказывают людям материальную и медицинскую помощь.

Вы все знаете это: Я никому не разрешаю приносить сюда даже цветок, фрукт или кокос. Однако некоторые люди, в порыве преданности и самоотречения, или охваченные необузданной радостью и энтузиазмом, посылают по почте или привозят с собой одежду для Меня и преподносят ее Мне. Я распоряжаюсь, чтобы впредь этого не случалось: считайте это Моим приказом. Если несмотря на это кто-то принесет одежду, его не пустят в Прашанти Нилаям. Его действия будут расцениваться как идущие вразрез с желаниями и указаниями Свами. Только одно подношение вам следует предлагать Мне – чистую любовь.

Итак, с этого дня посвящайте свои дни и годы действиям, которые помогают людям выбраться из острой нужды, и таким образом сделайте свое человеческое существование оправданным и плодотворным. Я надеюсь, что вы будете вести себя именно так и благословляю вас на это.

Прашанти Нилаям,

23.11.1974

Глава 54. Материал ума

Деление объектов этого мира на хорошие и плохие – не только напрасный труд, но и кощунство! Ведь все вокруг создано Его волей, как же в таком случае можно что-то хвалить, а что-то ругать? Не говоря о том, что для одного хорошим может быть то, что для другого плохо; то, что хорошо в одно время, плохо в другое время; то, что хорошо в небольших количествах, в больших количествах может быть плохим. Ворона с удовольствием ест горькие листья мелии, а кукушка питается нежными листьями манго. Люди находят радость и удовлетворение в самых разнообразных вещах и переживаниях, зачастую прямо противоположных. Из этого можно сделать лишь один вывод: это ум диктует каждому человеку, чтобы к одним объектам он стремился как к хорошим, а других избегал как плохие.

Философия учит нас, что ум не только решает, плохи или хороши те или иные вещи и ощущения, но и создает эти вещи и ощущения. В отсутствие ума не может быть ни объекта, ни чувства, ни эмоции. Нет ума, нет и материи! Ум упивается именем и формой, он налагает имя и форму и таким образом помогает создавать объекты и переживания. Он не может вступать в контакт с тем, что не имеет имени формы, не может манипулировать им. Вот почему ум беспомощен, когда медитация должна совершаться на то, что лишено имени и формы. Он всегда льнет к имени и форме. Ментальные образы конкретизируются в объекты и идеи. Это провозглашается в писаниях: «Йат бхаавам тат бхавати» (Какова мысль, таков и результат).

Бог за пределами имен и форм, Он – все имена и все формы, и все же – непостижим и загадочен. Как же может Он открыться в процессе медитации на имя и форму? Это закономерный вопрос, и ответить на него можно лишь сравнением. В воде можно утонуть, но по ней можно и плыть. Она и затягивает в глубину, и выталкивает на поверхность. Человеку нужно только научиться держаться на воде. Подобно этому, имя и форма, которые кажутся ограничением и помехой, могут служить инструментами в преодолении тех же имени и формы и постижении Бога.

Постижение Бога наполняет блаженством (анандой), у которого нет формы, а есть только имя, придуманное человеком. Источник блаженства открывается в сердце, оно льется через край, пронизывает все тело и выражается на лице. Лицо – зеркало внутреннего блаженства. На лице отражается все – грусть, волнение, страх, надежда, решимость, и по лицу эти чувства можно легко распознать.

Ум может устоять перед бурей эмоций только в том случае, если он впряжен в ярмо буддхи (интеллекта). Тогда он не попадет в лапы чувств и будет послушен узде здравого смысла, безропотно подчиняясь его командам. Чувства инертны до тех пор, пока «Я» не позволяет им стимулировать ум к принятию собранной ими информации. Этот микрофон передо Мной позволяет всем, кто сидит в этой огромной аудитории, ясно слышать Мои слова. Но микрофоны, громкоговорители – это инертные металлические предметы. Только что студент колледжа говорил речь, которая была прервана на несколько минут, поскольку выключили электричество. Без тока, приводящего в действие эти предметы, они не могут работать.

Сам глаз инертен, все объекты, которые он «видит», инертны; только сам видящий «разумен». А ток разума поставляется Атмой, который и есть ваша реальность. Когда этот ток не активизирует глаз, он может смотреть, но не видит; в ухо может входить звук, но человек может не реагировать и не воспринимать его. Ибо ум его в данный момент где-то в другом месте. Его приводит в действие только божественное сознание внутри.

Ум похож на ароматный цветок; держат ли его в правой или левой руке, принадлежит эта рука хорошему или плохому человеку, – он все равно источает благоухание. Ум бродит повсюду, как слепой, не разбирая дороги. Он и есть слепой, и потому кто-то должен вести его. Если вы пригласили десять слепцов на обед, то готовьте двадцать тарелок. Ибо с каждым слепым придет, и должен прийти, его поводырь, а иначе они не нашли бы ваш дом. Поэтому ум тоже должен иметь проводника, кто знает путь, все его препятствия, броды и переправы.

За умом нужно бдительно следить и вовремя пресекать его выходки. Он хитрый актер, то и дело втягивающий вас в двусмысленные ситуации. Этот ум похож на пожилого господина почтенной наружности, который на свадьбе появлялся поочередно то среди гостей жениха, то среди гостей невесты и сыпал указаниями; обе стороны спешили выполнить их, считая, что это важный гость из другой группы! Когда его напыщенность в конце концов вызвала подозрения и его остановили и спросили, кто он, собственно, такой, он взял «ноги в руки» и тут же был таков. Ум ведет себя, как этот господин. Остановите его и поинтересуйтесь, кто дал ему полномочия приказывать вам; он испарится в долю секунды!

Чтобы сбросить цепи ума, подходит единственный метод: очищение интеллекта. Эта самая суть всех духовных дисциплин. А интеллект очищается от мелочности и предубеждений, ненависти и жадности только поклонением Богу с помощью любви, которая изливается на всех созданных Им существ – живых свидетельств Его славы и красоты. Делитесь любовью со всеми, добудьте сокровища любви, сложите их в сердце и приглашайте всех разделить их с вами. Если вы попытаетесь раздать вещи, являющиеся собственностью вашего отца или деда, то натолкнетесь на препятствия со стороны закона и морали и вам будет трудно осуществить это на практике. Но когда вы раздаете лично вами заработанное имущество, никто не будет чинить вам препятствий.

Помните, что ум – очень говорливый бесенок, он не может помолчать и секунды. Вы слушаете Меня уже больше часа, и, наверное, у вас такое впечатление, что все это время ум «сидел тихо». Нет. Когда вы считаете, что он молчит, он непрерывно болтает сам с собой! Один риши (святой мудрец) велел демону, бывшему у него в услужении, взбираться на столб и слезать обратно, так как демон грозился проглотить его в тот самый момент, когда останется без поручения. Заставьте ум залезать на столб и спускаться с него. Столб – это «Сохам» (Я есть То), священная мантра, повторяемая дыханием от рождения до смерти, «со» – на вдохе, «хам» – на выдохе. Пусть ум без остановки повторяет « Сохам».

Еще одно. Петь бхаджаны и посвящать их Богу вы должны в состоянии полного смирения. Бхаджаны – это не повод показать свои таланты и устроить конкурс по искусству вокала. Они должны радовать Бога, а не ваших поклонников. С каждым бхаджаном ум должен становиться чище, освобождаться от страстей, укрепляться в вере. Но вы сами замечаете, что не преуспеваете в этой задаче. Поклонение не идет от сердца, оно не обращено к Всевышнему со всей искренностью вашего «Я». Оно запятнано смесью зависти, самомнения и неприязни. Как могут такие нечистые молитвы достичь Бога?

Например, Я вижу, что когда поет новичок, остальные игнорируют его и не повторяют за ним строки бхаджанов! Они как будто не слышат его и этим наносят ему обиду. Но когда запевает кто-то из «своих», один из постоянных солистов группы, все тут же с энтузиазмом подхватывают. Такая тактика группового пения недопустима среди преданных Саи, ей не должно быть места там, где поются Саи-бхаджаны. Эту скверную черту Я вижу почти во всех центрах: их члены разделяются на соперничающие группировки, воюющие за право солировать, чтобы привлечь к себе внимание и завоевать признание людей. Движимые эгоистичными мотивами, они отбивают всякую охоту петь у искренних исполнителей бхаджанов; они дружно немеют, когда те начинают песню; это говорит о том, что они лишились голоса, или, скорее, их сердца омертвели от эгоизма.