Практические занятия по русской литературе XIX века - Элла Войтоловская

Глубина подтекста с бесконечным разнообразием оттенков авторской мысли создает возможности различных трактовок драматических произведений в разное время. Стержень, или, говоря словами Станиславского, «костяк», пьесы — авторское отношение — остается тем же. Переносятся акценты. Отсюда неумирающий интерес к классике. О настоящих произведениях драматургического искусства никогда нельзя сказать «все», но всегда можно выразить через них вопросы времени, новый взгляд на человеческие отношения. Многозначность трактовок не произвол режиссера, она задана в самой пьесе в социальнопсихологическом и философском ее содержании. Она дает возможность соединить современный взгляд на изображаемое со взглядом автора. Видимо, поэтому в наше время пользуются большим успехом (хотя и вызывают споры) «очеловеченный», чуть «опрощенный» Чацкий Юрского, сведенный с риторических высот прежних постановок, мужественно готовящийся принести себя в жертву Гамлет Смоктуновского, переходящие от сомнения к надежде «Три сестры» Чехова (в постановке Ленинградского государственного академического театра драмы имени А. С. Пушкина).

Недостаток хороших пьес на современную тему и появление интересных режиссерских работ на классическом репертуаре приводят иногда к суждениям, в которых умаляется значение текста в театральной постановке и переоценивается роль режиссера, умеющего из «посредственных» пьес сделать «хороший» спектакль. Заблуждение это становится очевидным, стоит только внимательно проанализировать хотя бы одно из классических произведений, пользующихся большим успехом у зрителей. Секрет «долговечности» сценической жизни пьесы в ней самой, а не только в позиции и мастерстве постановщика.

Нам нужно научить студентов — будущих педагогов — видеть в драме прежде всего самостоятельное литературное произведение особого рода, а не либретто для театральной постановки. Студенты должны вынести из практических занятий умение анализировать пьесу, выявлять замысел автора, нравственный смысл ее. Тогда яснее представится им и роль режиссера и актера в сценическом воплощении пьесы.

Прежде чем приступить к текстовому анализу комедии «Лес», предлагаем студентам дома составить графический план ее, как это сделано у М. А. Рыбниковой с пьесой «Гроза»[344], и прочитать о творческом пути А. Н. Островского в книге Л. Лотман[345]. Глава «Поэтика русской реалистической драмы в ее историческом движении» из книги Г. М. Фридлендера «Поэтика русского реализма» покажет студентам драматургию Островского на широком фоне русской литературы XIX в. «Островский, в отличие от Гоголя, — пишет Г. М. Фридлендер, — не только обличитель, но и историк России своего времени. По его драмам можно изучать особенности каждого из десятилетий того периода русской истории, свидетельством которого он был, менявшиеся узловые проблемы общественной жизни, идейные и психологические веяния каждого десятилетия»[346].

Пьеса «Лес», написанная в 1870 г. и опубликованная в 1871 г., отразила не только вопросы, волновавшие русское общество в эти годы, но коснулась вечных проблем, идеалов человечества: добра, правды, высокого и прекрасного. В этой пьесе Островский от социально–психологических наблюдений переходит к философским обобщениям. Русская жизнь 1870–х годов в свете общечеловеческих идеалов — основная тема пьесы.

Если эпическое произведение можно анализировать, идя разными путями, то к драме должен быть применен только один путь разбора — по ходу развития действия. Вслушаемся в голоса действующих лиц, постараемся уловить в их переплетении голос автора. Выберем путь — от слова к архитектонике пьесы, помня, что слово в пьесе — основной строительный материал автора. Каждая реплика не случайна. Каждое слово в пьесе в отличие от прозаического произведения несет в себе непременный элемент автохарактеристики, оно экспрессивно, глубоко эмоционально и связано не только с конкретным разговором персонажей, но с замыслом целого, т. е. непременно участвует в развитии всего действия пьесы.

Начиная анализ текста, постараемся представить себе, что нам важно выяснить:

1) Почему пьеса называется «Лес»?

2) На чьей стороне добро и правда? Иначе говоря: кто — кто (особенности характеров).

3) В чем своеобразие конфликта этой пьесы по сравнению с предшествующими пьесами Островского?

4) Как складываются основные сюжетные линии пьесы?

5) Почему это комедия?

В первом же явлении из разговора старого, умудренного опытом жизни слуги Карпа и бедной родственницы Гурмыжской Аксюши узнаем, что судьба леса, который продает Раиса Павловна, решает участь многих людей, и прежде всего Аксюши — бесприданницы, которая и надеется и не надеется на деньги богатой тетки, а больше их боится, не ждет от них добра себе, так как деньги Раисы Павловны означают беспрекословное выполнение ее воли, отказ от своих желаний, своего выбора, своего счастья.

Из второго явления узнаем, что судьба еще одного человека — недоучившегося гимназиста Буланова — тоже связана с лесом Раисы Павловны. Он надеется вместе с деньгами получить от Гурмыжской, «выслужить» руку Аксюши, хотя знает, что она не любит его. Одновременно выясняется искренность Аксюши, честность и твердость ее характера и совершенная безнравственность Буланова. Оба они зависят от Раисы Павловны, но для Аксюши важно первое чувство, которое она не хочет променять на деньги, а Буланову не нужна любовь; духовность он презрительно называет «философией». Выгодная женитьба и материальное благополучие — вот все, чего он хочет, к чему стремится.

Как Островский дает нам почувствовать эту контрастность характеров? Не только в прямых словах действующих лиц. Параллелизм начал первого и второго явления подчеркивает контрастную сопоставимость персонажей. Первое явление начинается с просьбы Аксюши, обращенной к Карпу, — передать кому-то записку. И хотя Карп не должен выполнять эту просьбу, потому что она идет вразрез с волей его барыни, он все же соглашается записку передать. Второе явление начинается с просьбы Буланова, даже повеления его Карпу, слуге, набить папиросы. При этом выясняется, что он может «нажаловаться» барыне, которая его поддержит. И все же Карп отказывается исполнить его приказание.

Этот параллелизм начал первых двух явлений подчеркивает не только противопоставление двух характеров — высокого и низкого, но и то, что отношения между слугами и господами строятся не просто на имущественном принципе, прямой зависимости одних от других, но и на началах нравственных. Слуги судят, на чьей стороне добро, правда, и тому помогают. Чисто имущественные отношения нарушаются. Карп не потому сочувствует Аксюше, что она бедна (Буланов ведь тоже беден), и не потому, что она ближе слугам, чем госпоже (Улита тоже из слуг, но Карп решительно отвергает ее). Оказывается, что з отношениях между старым слугой и барыней очень важны мотивы нравственные. Они, а не социальное положение, определяют то, кому и как служит Карп.

С самого начала пьесы, таким образом, вопросы имущественные и нравственные переплелись. Поведение Карпа во многом помогает нам понять авторское отношение к происходящему, разобраться в расстановке действующих лиц. Это тем более важно, что Раиса Павловна представляет себя совершенно не такой, какой она является в репликах Карпа.

Третье явление первого действия завершает экспозицию. Карп дает наставления Буланову, как не пропустить, «что мимо рук‑то плывет»[347]. Читатель уже знает характер Карпа, его предпочтение бескорыстию и прямоте, поэтому его ровные, спокойные советы, как бы обобщающие не то, что он считает правильным, а то, что на своем веку перевидел, следует воспринимать иронически, особенно контрастно выделяя совершенно серьезное внимание к ним Буланова. Из слов Карпа обнаруживается, что нельзя верить всему, что делает Раиса Павловна. «Они хоть и барыня, а ведь их дело женское: никак даже невозможно этого знать, что у них на уме, — говорит Карп. — Вдруг одно, и сейчас другое; у них в мыслях не то, что на неделе, на дню до семи перемен бывает» (11). Карп говорит вроде бы всего лишь о женском непостоянстве Гурмыжской, но мы уже знаем, что он имеет в виду судьбу Аксюши, которую барыня как будто против воли девушки хочет выдать замуж за Буланова. Поэтому характеристика Карпа настораживает. Может быть, речь идет о нечто большем, чем просто непоследовательность. Но мы пока не знаем, что именно.

Рядом с этими словами Карпа и только что происходившими разговорами о барыне первая фраза Гурмыжской, которой начинается четвертое явление, особенно знаменательна: «Я вам говорила, господа, и опять повторяю, — обращается она ко всем, — — меня никто не понимает, решительно никто. Понимает меня только наш губернатор да отец Григорий…» Оказывается, в противоположность всему тому, что мы уже узнали о Гурмыжской, мы слышим, что она сама себя представляет как человека, не понятого в своих лучших чувствах, и ссылается на мнение высокопоставленных лиц.