Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса - Леонид Васильевич Милов

при разных модификациях овинов был разный. В южной части Олонецкой провинции в овине сушили 3 суток, иногда несколько меньше (если снопы не плотные и не большие)[714]. Хорошо выстоявшийся в крестцах хлеб мог высохнуть при хорошем жаре за 8–9 часов.

Обычно овин загружали с вечера, а ранним утром начинали молотить. В Переяславль-Залесской провинции “всякой хлеб сажается для сушки в овин всегда с половины дня и сушится… ночным временем, который в ту ночь часов в 8 высушивается, а часа за 3 до света начинают молотить… даже до половины дня”[715].

В 80-х годах в некоторых уездах Московской и Тверской губерний стали появляться овины с печами, которые клали в подовинной яме, а сбоку овина рыли “приемник” для доступа к печи. Такие овины с печами отмечены в некоторых селах Можайского уезда[716], а в Зубцовском у. Тверской губ. “овины здешния делаются большею частию с печами и приемниками”[717]. Однако правилом оставался овин без печи с открытым огнем в подовиннике (см. рис. 14), что вызывало частые пожары, которые уничтожали целые селения[718]. В XVIII в. в помещичьих хозяйствах с 80-х годов уже широко распространились вместо овинов “риги”, то есть сушильные сараи со специальными печами[719]. Причем практически одновременно помещики строили и молотильные сараи (Московский, Серпуховской, Клинский уезды Московской iy6.)[720], а в Тверской губ. у помещиков строились риги и крытые гумна (Осташковский, Краснохолмский, Каля-зинский, Старицкий уезды)[721]. В Весьегонском у. по левую сторону р. Мологи, к Вышневолоцкому у. “как у помещиков, так и у крестьян, а особливо у кореляков риги, и гумна крытые и мощеные”[722]. У помещиков и корел Вышневолоцкого уезда также были риги и крытые мощеные гумна[723]. Мощенные досками тока были большой редкостью, так как стоили дорого и всюду крестьянские тока были грунтовыми, лишь с уплотненной, “убитой” площадкой. Но земляная основа была все же мягкой, и зерно плохо вымолачивалось. Больше того, в степных краях оно густо обволакивалось черноземной пылью. На севере, в Холмогорском у. наряду с овинами были и риги[724]. Молотильные сараи и крытые гумна – это огромные крытые тока с двумя воротами. Такие были распространены в Нечерноземье и даже в Заволжье и Оренбуржье, где их, правда, было, по свидетельству П. Рычкова, еще довольно мало. Крытые тока были и в Тульской губ., но использовались только в непогоду[725]. В овины обычно загружалось от 300 до 400 снопов ржи или пшеницы, овса около 300 снопов, а если снопы мелкие, то до 600–700 снопов и больше[726].

Молотьба и разбор Молотили, как правило, на открытых токах. обмолота Работали в овине и на току 6–8 человек.

“Сушильщик опускает из овинного окошка снопы, которые выстилаются на токе в 2 ряда колосьями в средину и молотятся дубовыми цепами, проходя раза по 2 и по 3 с одного краю на другой (см. рис. 13). Потом переворачиваются на другую сторону и опять молотятся”. Потом “разрезывают ножем поясы у снопов и опять молотят, ударяя цепом уже не по колосьям, но по огусьям, ибо и в оных мелкия соломенки с колосьями имеются. Напоследок берет один мужик грабли, коими перебивает солому, отбрасывая оную по небольшому количеству молотильщикам, которые оную еще несколько раз цепами бьют. И тогда уже, усмотря, что ничего зерен в колосьях не осталось, сгреблют солому”[727]. Зерна вместе с отходами молотьбы сгребали в ворох. Солому сгребают отдельно, как и пустые колосья, которые хранили в прутяных корзинах-плетюхах. Зерно из вороха веяли на открытых токах при хорошей, умеренно ветреной погоде. Веяли деревяными лопатами, кидая по ветру. Крупное, полновесное зерно, падавшее сразу же, называли “семянным”, падавшее подальше в Тверской губ. называли “другое”, а мелкие зернышки, отлетавшие дальше всего, – “ухвост-ное”. Еще дальше приземлялась “мякина”, т. е. чешуя, сбитая с зерен. Наконец, последний вид отходов – “спашки” (зернышки костеревых семечек, мышиного гороха, сметаемые с провеянного зерна тоненькими метелочками)[728]. “Стлань” или “посад” из снопов могли молотить и 3–4 раза, смотря по крепости колосьев[729]. Снопы пшеницы и ячменя, кроме того, еще и толклись в специально сметанных после молотьбы цепами “в размах” узких грядочках[730]. Вся работа требовала большой тщательности и труда. А.Т. Болотов отмечает громадную трату времени на веяние зерна. Мало того, что надо было выжидать погоду, на четверть зерна (8 пудов) иногда требовалось 4–5 часов работы[731]. При плохом ветре приходилось перевевать 3–4 раза. И. Комов подчеркивал огромную трудоемкость сушки в овинах и молотьбы[732]. Однако даже большие затраты труда часто были бессильны сделать зерно более или менее чистым. В тех случаях, когда ветра вовсе не было, лопаты очень плохо помогали делу. Зерно, а потом и мука были полны примесей (спорынья, от которой мука становится “темна и синевата”, головня, которая остается в пшенице, костер во ржи и т. д.)[733]. Еще один важный недостаток – выход копченой соломы, как ржаной, так и яровых хлебов. Копченая солома была плохим кормом для скота[734]. И все же достоинства такого рода обмолота, пожалуй, покрывали его недостатки. Первое из них – возможность молотить хлеб по мере надобности в течение осени и даже зимы. Так, в Архангельском у. и Холмогорах молотили обычно зимой как в крытых, так и открытых гумнах, а в Шенкурске и Онеге – на открытых гумнах (см. рис. 16). На Мезени же молотили даже осенью в крытых гумнах”. Нередко зимнее молочение происходило на заледенелом току. Иногда молотили просто на льду. Второе достоинство продленного обмолота – наибольшая сохранность урожая. Нередко хлеб оставляли в овинах на длительный срок, но осыпавшееся зерно все шло в дело[735]. Третье – тщательно высушенное в овинах зерно долго не портилось и даже иногда годилось на посев.

Обмолот на Черноземье

В Черноземье обмолот шел на гумнах (и на полях), на открытых токах. Первое появление их наблюдалось уже около Коломны. Высохшие на поле снопы или сразу, или из скирдов по мере надобности молотили так называемым “сыромолотом” обычными дубовыми цепами “в размашку”. Процедура обмолота была той же. Но современники вместе с тем отмечали, что такой способ обмолота давал больше потерь зерна (оно не вымолачивалось до конца). Кроме того, сыромолотное зерно при неблагоприятных условиях могло скорее портиться, чем высушенное в