Древо жизни. Книга 3 - Владимир Кузьменко

– Не надо. Ты только собьёшь меня с ритма. Сиди на носу, не двигайся, так мне будет легче. Сколько до берега?

– Около тысячи шагов, – поняла его вопрос Ирина. – Ты думаешь, что на берегу с ними легче справиться?

– Попробую, если мне удастся одна хитрость. Как только высадимся, спрячься в кустах и действуй по обстоятельствам. Если увидишь, что я бегу к лодке (я постараюсь увести их от того места, где ты затаишься, – пояснил он), то беги тоже как можно быстрее. Десять на одного – это, конечно, многовато. Впрочем… мой друг детства Гомер утверждал, что Одиссей справился с большим количеством женихов… Ведь это твои женихи? Не правда ли? Так вот, он-то справился, но у него был лук… Досада, как я мог его забыть! – Владимир, продолжая усиленно грести, бросил взгляд через плечо к приближающемуся восточному берегу озера и внимательно в него всмотрелся. Берег был высокий. Почти отвесные скалы подступали к самой воде, оставляя узкую прибрежную полоску песка. Это меняло планы. В прошлый раз, в тумане, он не мог разглядеть берег и представлял себе, что он такой же отлогий, как и с западной стороны, где был расположен посёлок лапифов.

До берега оставалось уже метров тридцать. Владимир заметил в одной части скалистой стены небольшую расщелину, по которой, при необходимости, человек мог бы подняться наверх. Он указал на неё Ирине.

– Сможешь забраться?

Ирина внимательно посмотрела туда, куда указывал её спутник, и утвердительно кивнула головой.

– Тогда мы ещё поборемся! – удовлетворённо заключил Владимир, направляя лодку к расщелине. В это время лодки преследователей сблизились и из-за неумелости гребцов столкнулись борт о борт. Это дало беглецам ещё несколько минут драгоценного времени.

Владимир оставил лодку на берегу и, взяв в руки весла, пошёл к скалам. Подъем был труден. Владимир карабкался вверх и, найдя устойчивый выступ, протягивал весло следующей за ним Ирине. Та, ухватившись за него левой рукой и цепляясь за выступы скалы, поднималась дальше. Наконец подъем преодолён.

Фавны тем временем приближались на своих лодках к берегу.

– Эх, почему бы не попробовать? Когда-то я хорошо толкал ядро.

Владимир поднял с земли увесистый, килограмм в десять, булыжник, покачал его на ладони, примериваясь к весу. Ирина поняла его намерение и стала искать камни. К сожалению, их было немного.

– Далеко не отходи, – предупредил Владимир. Он подождал, когда первая лодка ткнётся носом в берег и, сделав небольшой разбег, кинул камень в гущу вставших на ноги и собирающихся покинуть чёлн фавнов и тут же взял второй такой же камень из тех, что нашла Ирина.

Снизу послышались вопль и злобный рёв. Не давая им опомниться, Владимир швырнул в них второй камень, затем третий. Видя такое дело, вторая лодка отклонилась в сторону и подошла к берегу метрах в двадцати к северу. Из первой лодки выскочили четверо, один из них хромал, а один остался лежать в челноке неподвижно. Камень угодил ему в голову, размозжив череп.

Высадившиеся из лодки что-то кричали первым. Те подбежали к ним и стали совещаться. Затем от толпы фавнов отделились двое. Один быстро побежал на юг, второй в противоположную сторону – на север. Остальные, оставаясь на безопасном расстоянии у второй лодки, ждали. Посланные отсутствовали минут десять. Вскоре Владимир увидел, что они бегут назад, крича и размахивая руками. Тотчас от толпы фавнов отделились четверо и побежали к посланным ранее, двое на север и двое на юг.

– Все ясно! Они нашли место для подъёма на скалы и хотят окружить нас. Троих же оставили здесь сторожить. Теперь все зависит от быстроты. Я сейчас спущусь вниз и поговорю с ними по душам. Ты спускайся вслед за мной, но не спеши. Своё весло можешь бросить вниз, оно тебе уже не понадобится. Я думал, что они попытаются подняться вслед за нами. Тогда бы весла пригодились. Впрочем, одно мне и сейчас нужно.

Подождав минут двадцать, Владимир стал быстро спускаться, прыгая с одного выступа на другой. Спуск занял всего несколько секунд, так что фавны, внимание которых отвлекла Ирина, появившаяся на обрыве, заметили его только тогда, когда он, держа в руках весло, бежал к ним. Это было настолько неожиданно, что те на секунду замерли. Тотчас один из них получил страшный удар рукояткой весла и, сложившись пополам, рухнул на песок. Двое других успели отскочить и тоже вооружились вёслами. Владимир схватил двумя руками посредине своё весло и, вращая его, подобно английскому йомену времён войны Алой и Белой Розы, стал наступать на них. Послышался стук ударов дерева о дерево. Фавны быстро сообразили, что, находясь рядом, они теряют преимущество и, отскочив друг от друга, напали на землянина с двух противоположных сторон. Владимир отступил, затем повернулся и побежал. Торжествующе вопя, фавны кинулись за ним. Пробежав метров тридцать, землянин резко повернулся, бросился к фавну, который опередил своего товарища, и нанёс ему удар рукояткой весла в живот. Второй остановился и, видя судьбу своего напарника, опрометью бросился назад. Владимир не стал его преследовать. Путь к лодкам был свободен. Ирина уже успела спуститься. Они подобрали валявшиеся на песке весла, свои и чужие, сложили их в свою лодку и без помех отплыли от берега.

Вскоре они увидели, как с обеих сторон побережья к лодкам бегут фавны. Подбежав ближе, они заметались по берегу, разыскивая пропавшие весла.

– До свидания, джентльмены! – насмешливо крикнул Владимир. – Пишите письма! Не забывайте!

Несмотря на то, что эти слова были произнесены по-русски, до Ирины дошёл их смысл, и она весело рассмеялась, захлопала в ладоши.

– Ну, как я их? – все ещё не придя в себя от возбуждения, не без самодовольства и хвастовства спросил Владимир, переходя на язык лапифов.

– Отлично! – со знанием дела оценила его действия Ирина. – Особенно меня восхитило, когда ты притворился, что бежишь, и затем внезапно напал на преследующих.

– Это не мой приём. Когда-то у меня на родине жил человек по имени Спартак. Это он придумал.

– Он тоже был великим воином?

– Очень! Он сражался за свободу рабов.

– Рабов? Не понимаю! Что такое «раб»?

– Это человек, которого лишили свободы и заставили работать на других, – пояснил Владимир.

Ирина удивлённо посмотрела на него и пожала плечами.

– Как это можно заставить работать? Можно убить врага, но никто его не может заставить работать. И зачем? Не вижу никакого смысли…

– Тебе это трудно понять. Здесь совсем другое. Впрочем, то, о чем я тебе говорю, было далеко отсюда и очень-очень давно…

– Как давно? Но ты же был тогда? Помнишь?

Владимир рассмеялся.

– Меня тогда на свете не было.

– Как же ты об этом знаешь?

– У нас есть книги. Это такие листки, на которые живущие раньше описывают все, что с ними было для тех, кто будет жить потом, после них.

– Странно… Зачем все помнить? Если помнить все, то голова распухнет. Я вот не все помню, что со мной было в прошлой жизни. Меня тогда захватили кентавры.

– Вот как? Расскажи! Это мне интересно!

– Ничего тут интересного нет. Лучше не вспоминать… Впрочем, если ты хочешь…

– Решай сама. Если тебе тягостны воспоминания, то, может быть, не надо…

– Я не знаю, как давно это было, – начала Ирина, – когда живёшь в деревне, время идёт иначе. Может быть, было всего десять лет назад, а может быть, сто и больше. Мы жили тогда в посёлке на берегу реки, что течёт отсюда из озера и впадает в большую реку, несущую свои воды дальше на север. Я была тогда ещё маленькой девочкой…

– Как? – перебил её Владимир. – Ты говоришь – маленькой? Выходит, ты родилась от женщины?

– Да! – гордо ответила Ирина. – Я родилась от женщины. Моя мать была младшей женой вождя племени, который происходил от давным-давно посетивших наш народ богов, которые имели огненные трубки, пускающие молнии. Но это произошло задолго до моего рождения. Мой отец жил долго, и, кроме меня, у него были ещё дети, но постарше и жили отдельно от нас в своих домах. Кентавры напали рано утром и перебили всех мужчин, а нас, женщин, и меня, я была единственной девочкой в посёлке, увели с собой в степь. Вместе с другими пятью женщинами я досталась вождю их племени.

– Постой… я плохо понимаю… кентавры слишком отличаются от вас, лапифов. Зачем им ваши женщины?

– Ты сказал «вас, лапифов», – удивилась Ирина, не отвечая на его вопрос. – Разве ты не лапиф?

– Как бы тебе сказать… не совсем.

– А, понимаю! – чему-то обрадовалась Ирана и тут же пояснила: – Я так и думала, что ты рождён женщиной, как и я.

– Здесь ты права! Но ты не ответила на мой вопрос.

– А что тут говорить? Неужели ты не понимаешь? Кентавры – грубые, жестокие, распущенные развратники. Редкая женщина выдерживает долго их «развлечения». Большая часть погибает в течение полугода. Если она не гибнет от «ласк» кентавра, то её замучают кентавры-самки.