Поймай меня, если сможешь! (СИ) - Милоградская Галина

Последний взгляд в зеркало, проверить заряд на телефоне, чтобы тот не сел в самый неподходящий момент. Дорожная сумка уже в багажнике: до Чивитавеккья на машине, после дела — сразу в Рим. Нет смысла колесить по стране туда-сюда, да и ради чего? Сама всё снимет, сама бросит флешку на стол Диего, сама уйдёт. Не оглядываясь. К чёрту Диего, Рико, работу — хватит. Даниэлла чувствовала, что заканчивается, уже почти закончилась. Ещё немного, и внутри не останется ничего, кроме сожалений, а ей будет одна дорога — в клинику, где врачи улыбаются и кивают, пристёгивая к кровати. Поэтому после сегодняшней ночи она остановится, исчезнет. Даст отдых нервам и себе, даст время пережить и начать заново.

Прикусив щёку, Даниэлла упрямо нахмурилась — расслабляться рано, а так хотелось, чтобы всё уже было далеко позади! Но всё ещё влажные ладони стискивали руль, уже ставшая знакомой дорога оставалась за спиной, а впереди — пожалуй, самое опасное приключение в жизни.

Рико собирался медленно. Придирчиво осматривал каждую вещь, проверял каждую мелочь, долго стоял, вспоминая не забыл ли чего. Оттягивал тот момент, когда надо будет выходить, словно это могло помочь. Всё уже решено, отступать поздно, у них даже есть преимущество — в первый раз шли вслепую. Отчего тогда так тяжело на душе, словно погрузили в вязкий кисель и забыли достать? Рико не хотел возвращаться, ещё больше — вести туда Даниэллу. Она могла сколько угодно храбриться и делать вид, что ей всё равно, он знал, это не так. И после она никогда не будет прежней. Хотелось оставить Даниэллу на той стороне, в лиге справедливости и закона, а выходило, что он собственноручно и окончательно сломает её.

Он успел узнать Даниэллу достаточно хорошо, чтобы понимать, как много значит для неё работа. Мог только догадываться, сколько пришлось пройти, чтобы добиться успеха и признания коллег-мужчин. А теперь она переступает через себя и свои принципы, и ради чего? Или ради кого? Воздух в лёгких резко кончился, Рико замер, широко распахнув рот, не в силах вздохнуть — кто отправил её сюда? Почему она согласилась? Все мысли, тешащие самолюбие до этого, разом испарились, выжигаемые беспощадным: она здесь не ради тебя. Как он раньше об этом не подумал? Даниэлла готова была посадить его, он это видел, чувствовал. А теперь ввязалась в авантюру, противоречащую всем принципам. Из-за другого мужчины? Рико зло скривился, подхватил куртку и сбежал вниз. Выскочил во двор, рванул пачку из кармана, но открыть получилось не сразу. Зажигалка тоже несколько раз чиркнула, прежде чем вспыхнуть, и едва не опалила ресницы. Она не страдала из-за него, это уже понятно, но с чего он взял, что всё это время была одна? Что до Ливорно не было никаких мужчин, никаких отношений? Холодная и отстранённая — как же! Расчётливая манипуляторша — вот это точно про неё!

Сигарета обожгла пальцы, Рико зашипел, отшвырнул её в сторону ведра с мусором, потянулся за следующей, когда во двор въехала машина. Карла пару раз посигналила, махнула рукой. На заднем сиденье маячили Марио с Аллегрой, его место — на переднем, было как всегда свободно. Правильно, именно это его место, и нечего было представлять, как Даниэлла впишется в его жизнь. Потому что ответ был один — никак.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ну что, на этот раз точно последнее дело? — весело спросил Марио.

— На этот раз точно, — хмуро откликнулся Рико.

— А потом к винограду и фермерам?

— В море и в кругосветку.

— Что, тихая жизнь уже не привлекает? — Аллегра втиснулась между сиденьями. — Или хочется прихватить кое-кого в путешествие?

— Одиночное плаванье. — Рико отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

— Вдвоём веселее, — небрежно бросила Карла, косясь на него, но Рико не отреагировал. Или не услышал. Между бровей залегла морщинка, он рассеянно покусывал костяшку пальца и явно находился где-то очень далеко отсюда. Хотелось проникнуть в его мысли, или наоборот — никогда о них не знать.

Чивитавеккья гудела, выплёскивая на улицы всё больше народа. Главную улицу перекрыли, пришлось искать объезд, Карла ежеминутно взрывалась, высовываясь в окно и понося очередного зазевавшегося гуляку, вовремя не убравшегося с дороги. Шутки давно кончились, даже Марио притих, сосредоточенно проверяя содержимое своего рюкзака. Аллегра смотрела в потолок, повторяя алгоритм выключения камер на территории, а Рико то и дело бросал взгляд на часы — не слишком рано приехали?

Только за городом стало понятно, как сильно уже стемнело. Яркие огни остались позади, впереди лежала почти безлюдная дорога, а над головой раскинулось сверкающее звёздное небо. Даниэлла стояла, облокотившись о ещё тёплый капот, и курила, силой воли заставив себя не проверять время, но холодок сомнения всё же скрутился в животе — а вдруг обманут? До последнего не хотела думать об этом, но сейчас, в бархатной темноте августовской ночи идея влезть в чужой дом казалась абсурдной, далёкой. Вилла, скрытая за спиной, не вызывала ни страха, ни тревоги — просто роскошный дом, чужой и спящий. Но каждый звук мотора звенел на нервах, натянутых до предела, возвращал в реальность и колол нетерпением. Последняя затяжка, Даниэлла затушила окурок о пустую пачку, бросила её в салон и уже собиралась проверить, который час, когда в ночи вспыхнули фары, постепенно приближаясь. Сердце тут же сжалось, замерло и сорвалось на бег. Даниэлла вытерла ладони о штаны, выпрямилась, скрещивая руки на груди, и вздёрнула подбородок.

— Давно ждёшь? — поинтересовался Марио, первым выбираясь наружу.

— Нет. — Даниэлла невольно улыбнулась. Не стоило обзаводиться привязанностями, но к этому парню невозможно было не проникнуться симпатией. А ещё — ей отчаянно не хватало поддержки, сейчас Даниэлла как никогда чувствовала себя одинокой. Рико вышел следом. В темноте блеснули глаза, отразив свет луны, только-только появившейся из-за деревьев.

— Попрыгай, — сказал сухо. Даниэлла приподняла бровь, поняла, что этого всё равно никто не увидит, и тихо фыркнула.

— Думаешь, я никогда не бегала в разгрузке?

Но послушно прыгнула пару раз, давая понять, что ничем не звенит. Рико кивнул, протянул наушник.

— Мы это уже обсуждали, но я напомню: в первую очередь слушаешь Аллегру. Она говорит — стой, ты стоишь. Говорит — беги, бежишь. Во вторую очередь слушаешь меня. Беспрекословно. Поняла?

Он говорил холодно, отрывисто, с неприязнью, всем своим видом давая понять, что думает о происходящем и о её, Даниэллы, роли в этом. Впервые злость пробила стену отчуждения, которой окружил себя Рико, неприкрытая, она хлестала из него, грозясь ударить наотмашь. Рико с таким вниманием следил, как она надевает наушник и проверяет связь, словно ждал — оступится на такой мелочи и останется. А ещё лучше — провалит отсюда как можно скорее.

— И снова никто не будет слушать меня, — пробормотал Марио. — Помоги нам, святой Рикардо.

— Я готова. — Даниэлла вскинула подбородок, посмотрела прямо в глаза. — Ещё указания будут?

Рико молча обернулся к Аллегре. В окне отразилось её лицо, подсвеченное ярко-голубым монитором. В ушах раздалось отчётливое:

— Всё в порядке.

— Идём.

Он первым скрылся в темноте. Марио оглянулся, ободряюще улыбнулся и пошёл следом. Даниэлла неслышно вздохнула, с первым шагом в голове вспыхнуло: «Началось».

25. Это дороже денег

Кровь шумела в ушах, пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, попытаться успокоиться. Даниэлла огибала деревья, не спуская глаз с Рико, но сосредоточиться не получалось, казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди прямо через горло. Впереди показалась стена, Рико остановился так резко, что Даниэлла едва не налетела на него.

— Ждём, — раздался голос Аллегры. Потекли секунды, мучительно медленные. Ладони вспотели, Даниэлла снова вытерла их о брюки, посмотрела на Рико и Марио. Они были так спокойны, словно не грабить дом пришли, а просто вышли подышать свежим воздухом.