Соколиная охота - Виталий Абоян

Узкий и острый как бритва ритуальный нож с удобной рукояткой из настоящей слоновой кости имел специальную бороздку, прямо над острой кромкой. Именно туда Кулфу специальной палочкой уложил получившуюся светло-серую пасту. Теперь любая рана, нанесенная клинком, наполнится снадобьем в нужном количестве.

Кулфу аккуратно вложил клинок в ножны, надел наряд из шкуры гепарда и вышел из своей хижины. Времена, когда в его доме жило несколько слуг, а у входа стояла охрана, давно прошли.

Появление колдуна не осталось незамеченным. Для Хаммар он все еще оставался вождем. Но на лицах не было того благоговения, которое он привык видеть. На лицах читалась ненависть и неприязнь – они больше не хотели видеть Кулфу своим правителем.

– Люди из племени Сумбуру все равно вернутся сюда, – сказал Кулфу, когда понял, что его готовы услышать. Но Хаммар хотели услышать другое.

– Пускай Сумбуру больше не беспокоят тебя, Кулфу, – послышался знакомый голос.

Из толпы вышел Келле. Наглец смотрел на колдуна с вызовом и ненавистью. Он не желал мириться с его властью. Кулфу заметил, как сильно изменился Келле – его движения, взгляд, тон, с которым произносились слова. Юный маза чувствовал силу. Чего колдун не мог сказать о себе.

Но Кулфу сделал вид, что не услышал слов Келле.

– То, что случилось с миром, вынудило Хаммар оставить свои земли и двинуться на поиски лучшего. Я вел вас сюда, я нашел для вас это место. Вы должны слушать меня, духи предков помогут нам обрести свою страну заново! – выкрикнул он.

Люди стали неуверенно озираться – речи колдуна были для них привычнее. Они видели, что с Келле что-то не так. Пока им это на руку. Но что будет дальше, в кого превратится юный избранник духов? Хаммар боялись Келле.

Разумеется, рассказывать о «балалайках» Кулфу не собирался. Но сам он прекрасно знал, откуда у Келле такие необычные способности. Все происходило именно так, как и обещал тот белый. Келле стал отличным охотником, остальные четырнадцать маза, носившие «балалайки», замечательно справлялись с луками и копьями тоже. Еще один умер, когда попытался выдрать «балалайку» из затылка – а ведь Кулфу предупреждал их, что духи не желают, чтобы маза трогали их дары.

Теперь их осталось тринадцать, поправил себя Кулфу. Бону, этого смутьяна, брата Келле, он застрелил собственноручно. И «дыродел» не дал осечки, хотя у Боны тоже стояла «балалайка».

– Духи предков сказали, что мы можем забрать себе самые лучшие пастбища, охотиться в самых богатых дичью участках саванны! – продолжал агитацию Кулфу. – Сумбуру и Масаям придется потесниться! Так сказали духи!!!

Народ замер. Бедняги, они не знали, кому верить. Кулфу видел: еще один верный шаг, и власть вернется в его руки. У него были те бутылочки, что дал белый старик. В одной страшная болезнь, в другой – противоядие.

Однажды Кулфу вручил пучок сухой травы, сбрызнутый из бутылки с хворью, посланцу Масаев, пришедшему потребовать, чтобы Хаммар убирались с их земли. Надо думать, обещание, что тот умрет в страшных корчах, сбылось. Больше Масаи не заикались о «своей земле». Сумбуру еще не знали о способностях колдуна Хаммар. Сейчас пришло время и им узнать силу снадобья белых. Но этот мальчишка все испортил. Сумасшедший ублюдок!

Сумбуру должны умереть – теперь, когда у Хаммар появились коровы, будут нужны обширные пастбища. Все они были на землях Сумбуру. Порча, которую Кулфу собирался навести на врагов племени, окончательно убедит людей в том, что их вождь именно он. Но правильная политика предполагала сначала сделать Сумбуру врагами, а не договариваться с ними, как этого хотел Келле.

– Хаммар! Вы вольны охотиться, где захотите! Вы можете пасти свой скот там, где сочней трава! Духи благоволят нам!!!

– Ты ничего не знаешь о духах, – тихо, но отчетливо произнес Келле.

Люди, завороженные речью колдуна, вздрогнули. Толпа медленно расступалась, открывая проход для юного маза. Это не было знаком уважения, это было проявлением страха – никто не решался прикоснуться к Келле.

– Духи хотят иной судьбы для Хаммар, – продолжал говорить Келле.

Его голос был тих, а выражение лица спокойным и умиротворенным. Он словно бы и не возражал, а разговаривал сам с собой, размышляя вслух. Но от его тона, от непоколебимой уверенности в собственной правоте, бросило в дрожь даже Кулфу.

Какой-то шепот раздался за спиной колдуна. Кулфу резко обернулся, но сзади никого не оказалось. Только ветер гнал по дорожке желтую пыль.

Голова шла кругом, шорохи и шепот как будто окружали его. Кулфу озирался по сторонам, но взгляд натыкался лишь на изумленные, широко открытые глаза соплеменников.

Колдун повернулся лицом к подошедшему Келле, стараясь не отводить взгляда от смотрящих прямо на него глаз молодого наглеца. В них не было ни злобы, ни хитрости. Только уверенность в себе и презрение к ставшему бесполезным колдуну.

Кулфу нащупал нож, висевший на поясе под шкурой. Рука легла на удобную рукоять, и на душе стало немного спокойней. Он искал правды у оружия? А у чего еще нужно ее искать? Кулфу всегда любил прямые и логичные решения. Догадки и вымыслы, живущие в ненастоящем мире духи, были ему неинтересны.

– Народ не пойдет с тобой, – сказал Кулфу. На лице его застыла гримаса отвращения. Это выражение было абсолютно искренним.

– Народ уже со мной, Кулфу, – ответил Келле. – Оглянись.

Колдун поднял глаза: Хаммар все так же стояли полукругом, опасаясь приближаться к новому избраннику духов. Но за спиной Келле стояли те тринадцать маза, у которых в затылках работали особые «балалайки» белого из подземелья. На лице у каждого – решимость умереть за своего вожака. Щенок собрал себе стаю, он легко управляет ими. О чем-то подобном и говорил тогда старик. Вот и доказательство того, что духи совсем ни при чем. Но как объяснить это Хаммар?!

– Я вижу здесь лишь четырнадцать наглецов, осмелившихся бросить вызов колдуну племени, – сказал Кулфу. – Хаммар не с тобой.

– Хаммар не нужно быть с кем-то. Племя уповает на помощь духов предков, и на этот раз я донесу людям их волю без искажений.

– Что ты знаешь о воле предков?! – совершенно искренне выкрикнул Кулфу. Что бормочет этот щенок, он совсем сошел с ума.

– Я знаю о ней все. – Голос Келле не дрогнул, интонации не изменились ни на йоту. – В отличие от тебя.

– Духи покарают тебя, – воскликнул колдун и, выхватив нож, глубоко рассек кожу на груди Келле.

Юноша вздрогнул и опустил глаза на рану. Из глубокого пореза тут же хлынула кровь. Но уверенность улетучилась с лица Келле лишь на одно короткое мгновение. В следующую секунду он снова стоял с высоко поднятой головой, ни один мускул не дрогнул на его лице. Только правой рукой он сжимал кровоточащую рану.

Рана не смертельная. Да и вообще – не опасная. Ритуальный нож был нужен не для убийства – особый состав, приготовленный сегодня Кулфу, проник в кровь юного наглеца. Через пару часов ему захочется спать. Потом сонливость усилится. Через неделю Келле станет живым мертвецом, и Кулфу, если захочет, оживит его. Юноша будет жить, только если колдун даст ему другое снадобье. Если же противоядия не будет, он снова станет мертвым. Хунганы Католического Вуду называли это «зомби».

Резкий удар выбил нож из рук Кулфу. Второй удар, под дых, заставил согнуться и повалиться на землю. Тринадцать маза, тринадцать электронных зомби, управляемые Келле через «балалайку», действовали слаженно, словно один человек. В сущности, они и были одним человеком – все они в этот момент были Келле, который захватил их разум.

Белый старик, создавший эти особые «балалайки», рассказывал Кулфу, чего он хочет добиться. Колдун тогда не понял его слов, да старику особенно и не требовалось понимание собеседника: ему просто нравилось рассказывать о собственных изобретениях. Но теперь задумка старика стала ясна Кулфу. И задумка эта, судя по всему, полностью удалась.

Внезапно руки, бьющие Кулфу, исчезли. Он медленно поднялся на ноги. Люди смотрели на него, в их глазах читались противоречивые чувства: кто-то не мог поверить, что подобное может случиться с колдуном, кто-то боялся того, что могло случиться дальше, кто-то просто по-человечески жалел Кулфу.

Тринадцать бойцов нового пророка Хаммар замерли по обе стороны от колдуна. Справиться с ними не было никакой надежды, даже не стоило и пытаться.

Келле медленно убрал руку от груди. На темной коже оставалось алое пятно крови, но рана… Кулфу не поверил своим глазам, в толпе пронесся изумленный возглас. Раны на теле Келле больше не было. Даже следа не осталось, только гладкая кожа.

– Теперь я буду говорить от имени духов.

Этот тон не подразумевал каких бы то ни было возражений. И зажившая рана – все смогли в очередной раз убедиться, что духи благоволят к Келле. В том числе и Кулфу. Или исчезнувший порез тоже работа необычной «балалайки»? Колдун не знал.