Жуков. Мастер побед или кровавый палач? - Алекс Громов

В книге А. Маленкова «О моем отце Георгии Маленкове» ситуация описывается следующим образом: «Из Ленинграда тогда пришло паническое послание от К. Е. Ворошилова (он тогда бездарно командовал фронтом): город защитить невозможно, его придется сдать… По словам отца, он застал А. А. Жданова, возглавлявшего тогда Ленинградскую парторганизацию, в роскошном бункере – опустившегося, небритого, пьяного. Дал Жданову три часа, чтобы тот привел себя в божеский вид, и повел его на митинг, который по предложению отца был созван на Кировском заводе. В те несколько дней, что он пробыл в Ленинграде, ему удалось сделать многое, чтобы укрепить оборону города, которая по вине Ворошилова была полностью расстроена».

Сталин вызвал Жукова с фронта и сообщил: «Мы еще раз обсудили положение с Ленинградом. Противник захватил Шлиссельбург, а 8 сентября разбомбил Бадаевские продовольственные склады. Погибли большие запасы продовольствия. С Ленинградом по сухопутью у нас связи теперь нет. Население оказалось в тяжелом положении. Финские войска наступают с севера на Карельском перешейке, а немецко-фашистские войска группы армий «Север», усиленные 4-й танковой группой, рвутся в город с юга…»

Присутствовавший при этом Маленков заметил:

– Мы здесь докладывали товарищу Сталину, что командование Ленинградского фронта едва ли сумеет выправить положение.

Сталин мрачно глянул на него, помолчал и внезапно спросил Жукова, что тот думает о ситуации на московском направлении. Жуков высказал предположение, что войска группы армий «Центр» нуждаются в пополнении после понесенных потерь, и к тому же, не завершив операцию под Ленинградом, немцы вряд ли рискнут наступать на Москву. Хотя готовность к активной обороне Москвы нужно сохранять постоянно.

Сталин покивал и начал расспрашивать о событиях под Ельней, периодически делая заметки в блокноте. А потом неожиданно распорядился:

– Вам придется лететь в Ленинград и принять от Ворошилова командование фронтом и Балтфлотом.

Вырвав листок из блокнота, Сталин размашисто написал на нем единственную фразу: «Передайте командование фронтом Жукову, а сами немедленно вылетайте в Москву», – и протянул записку самому Жукову, сказав, чтобы тот по прибытии в Ленинград лично отдал ее Ворошилову.

10 сентября Жуков вылетел в уже окруженный кольцом блокады Ленинград. Его самолет сопровождали истребители, которым при подлете к Ладожскому озеру пришлось вступить в сражение с появившимися немецкими «мессершмиттами». Пока самолеты прикрытия отражали атаки, военно-транспортный «дуглас» с Жуковым на борту снизился до предельно возможной малой высоты и продолжил путь в осажденный город. Долетели благополучно, и, едва приземлившись, Жуков отправился в Смольный, где застал Ворошилова и весь Военный совет Ленинградского фронта за разговором о том, что город придется сдать, а все важные объекты и корабли Балтийского флота взорвать.

Известно, что охрана Смольного около четверти часа не пускала прибывших военачальников, выясняя вопрос с пропусками. В результате некоторые очевидцы рассказывают, что после этого дверь в зал заседаний Жуков распахнул хорошим пинком.

ИЗ БЕСЕДЫ МАРШАЛА ЖУКОВА С ПИСАТЕЛЕМ КОНСТАНТИНОМ СИМОНОВЫМ

«Моряки обсуждали вопрос, в каком порядке им рвать суда, чтобы они не достались немцам. Я сказал командующему флотом Трибуцу: «Как командующий флотом запрещаю вам это. Во-первых, извольте разминировать корабли, чтобы они сами не взорвались, а во-вторых, подведите их ближе к городу, чтобы они могли стрелять всей своей артиллерией». Они, видите ли, обсуждали вопрос о минировании кораблей, а на них, на этих кораблях, было по сорок боекомплектов. Я сказал им: «Как вообще можно минировать корабли? Да, возможно, они погибнут. Но если так, они должны погибнуть только в бою, стреляя». И когда потом немцы пошли в наступление на Приморском участке фронта, моряки так дали по ним со своих кораблей, что они просто-напросто бежали. Еще бы, шестнадцатидюймовые орудия! Представляете себе, какая это силища?»

Прервав обсуждение, Жуков протянул Ворошилову собственноручную записку Сталина, предписывавшую тому сдать командование новоприбывшему. После этого Жуков громко сказал, что отныне обороной города будет руководить он.

11 сентября 1941 года был подписан приказ Ставки о назначении Жукова командующим войсками Ленинградского фронта. Вместе с ним прибыли генерал-лейтенант М. С. Хозин и генерал-майор И. И. Федюнинский.

«В случае захвата города врагом и соединения здесь германских и финских войск нам пришлось бы создавать новый фронт, чтобы оборонять Москву с севера, и израсходовать при этом стратегические резервы, которые готовились Ставкой для защиты столицы. Кроме того, мы неизбежно потеряли бы мощный Балтийский флот».

На Ленинград наступала группа армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала фон Лееба. Самая мощная группировка танковых и моторизованных соединений противника была размещена по направлению к Урицку, Пулковским высотам и Слуцку. Жуков видел в этом верную примету грядущего штурма города.

12 сентября Ворошилов отправился в 54-ю армию маршала Г. И. Кулика. Генерал Федюнинский был послан Жуковым на передний край, туда, где на Пулковских высотах и под Урицком оборонялись войска 42-й армии.

К этому моменту в городе на Неве сложилась критическая ситуация. По предвоенным предположениям советских военных стратегов, основная угроза для северной столицы могла исходить со стороны финской границы, поэтому не было даже планов того, как защищать Ленинград с юга. А в тот момент именно с юга, со стороны Пулковских высот, на город был направлен основной удар немецкого наступления. Жуков приказал срочно обустраивать укрепления на подступах к городу силами всего населения. А командующий Балтийским флотом вице-адмирал Трибуц получил указание подвести боевые суда как можно ближе к южному берегу Финского залива, чтобы можно было использовать против немцев корабельную артиллерию. Противотанковых орудий не хватало, их Жуков велел при необходимости заменять зенитками. Где было возможно, возводили проволочные укрепления с возможностью пустить по ним электрический ток.

13 сентября Сталин подписал приказ, в котором был оформлен план действий «на случай вынужденного отхода из Ленинграда» относительно кораблей Балтийского флота. Решение было простым и страшным: в случае оставления города (а значит, и порта) «все корабли военного флота, торговые, промысловые и технические суда» следовало уничтожить, чтобы не достались врагу. В тот же день оборонявшая подступы к городу 42-я армия была вынуждена отойти на пулковский оборонительный рубеж, который еще не был полностью достроен, несмотря на отчаянные усилия инженерных подразделений и жителей осажденного города. Теперь линия фронта подошла к Ленинграду вплотную.