Офицер империи (СИ) - Земляной Андрей Борисович

По факту размера земельных владений, он вполне мог претендовать на титул если не боярина, то как минимум владетеля, но Владимира это никогда не интересовало. Тем более что титул Князя Сумерек был совсем не игрушечным. Ментальный удар через Трон Повелителя Ковена, мог сломать даже начинающего гранда, а уж простого человека с гарантией отправлял на тот свет. Глава огромной организации драчливых и живучих женщин, вообще не вызывал желания конфликтовать, потому что можно получить «привет» внезапно и фатально, а у Владимира Соколова и без того имелась весьма устрашающая репутация. Но дураки не переводились и у юридического отдела всегда находилась работа, по стрижке особо резких и дерзких.

Владимир перевернулся в кровати словно кошка, и мазнув лицом по соседней подушке, отметил запах давно ушедшей подруги, и вскочив, прошлёпав в ванную наскоро ополоснулся, натянул тренировочный костюм и выбежал в парк.

Дел на этот день было запланировано немного, поэтому он провёл полноценную тренировку, и даже поработал с энергиями, в специально для этого вырытом глубоком котловане.

Тот порой наполнялся водой из подземных источников, но пара огненных волн, испаряли всю жидкость досуха.

Завтрак снова подавала незнакомая девушка, но от неё привычно тянуло едва заметным запахом мёда, как пахли все ведьмы русского ковена, и Владимир просто физически чувствовал связь с девицей на энергетическом уровне, а это значило что она приняла власть Князя, что являлось куда серьёзным ограничителем чем «клятва крови». Клятву можно снять, а лишить связи с владыкой, может только Князь, и это почти гарантировано убивало ведьму. Кроме того, с некоторых пор, можно было не боятся отравления, так как Трон контролировал большинство жизненных процессов, и даже если найдётся то, что уничтожит Князя, то в течение трёх суток он возродится на том самом троне.

Поэтому Владимир не боялся отравления, в хорошем темпе сметая всё что приготовили повара, а они сегодня по какому-то поводу расстарались. Нежнейшая осетрина, паштет из утки, свежайшие булочки, и многое другое, упоительно пахло, и Соколову стоило некоторого труда оторваться от еды, и понять, что говорит дежурный секретарь. Девица тоже из ведьм, стояла с трубкой телефона в руке, а сам телефон, висел на ремне через плечо.

Владимир принял трубку.

— Соколов у аппарата.

— Докладывает дежурная эфирного периметра безопасности лейтенант Теплова. Есть запрос на пространственный прокол на охраняемую территорию. Метка Великой саббат Аиндаллы.

— О как. — Владимир качнул головой. — Ну давайте, откройте ей канал. Только не в дом. Куда-нибудь на лужайку за домом. Я сейчас туда выйду. И давайте, там отработайте по протоколу.

— Слушаюсь! — Отбила лейтенант, и Владимир положив трубку в зажим, подхватил стакан с соком, и засунув два пальца в рот оглушительно свистнул, сзывая котов, обычно расползающихся ночью по всему особняку.

Через пару минут, он в кольце фамильяров, сидел в удобном плетёном кресле, наблюдая как из серебристой точки, повисшей в воздухе, медленно вырастает окно портала, и когда кольцо стало диаметром в полметра, сквозь него, рыбкой вылетела женщина в каких-то тряпках.

Чтобы она не ударилась, Владимир подхватил женщину за талию и поставил на ноги.

— Не так я себе представлял явление Великой саббат. — Он усмехнулся в лицо гостье, и только сейчас увидел на нём следы ранений, плохо сросшиеся страшные шрамы и поняв, что Аиндалла почти на ноле, чуть отойдя назад, положил ей руки на голые плечи и стал понемногу вливать энергию, постепенно усиливая поток, пока сила не хлынула словно вода из прорванной плотины. И сразу захрустели выправляемые кости, вставали на место разорванные хрящи, и на глазах зарастали страшные рубцы.

Трёх миллионов эрг хватило, чтобы тело верховной ведьмы приняло вид юной двадцатилетней девицы, глаза заблестели а раны исчезли без следа.

— Девочки, помогите нашей гостье, принять достойный вид, и возвращайтесь сюда вместе с ней. — Отдал короткую команду Владимир зная, что будет услышан.

Через полчаса, Аиндалла вымытая и переодетая в алое шёлковое платье, до колен, в изящных красных туфельках, и даже с покрашенными ногтями, сидела напротив Владимира, едва сдерживаясь чтобы не выпить чай из чашки одним глотком.

— Девчонки, а ну-ка принесите нам большую кружку с?.. — Он вопросительно посмотрел на гостью.

— Пивом. — Хрипло произнесла ведьма. — Полцарства за кружку холодного пива!

Через пару минут, девчонки притащили поднос с тремя литровыми кружками наполненными ледяным пивом, экспроприированным у солдат в казарме.

Аиндалла подхватила кружку, и прикрыв глаза большими глотками почти влила в себя литр, посидела с закрытыми глазами, взяла вторую, и также не открывая глаз выпила её, и уже более спокойно, мелкими глотками выцедила третью, поставила её на поднос, и сама скомандовала служанкам: — Ещё. — Нелогично добавив при этом: — Какую же дрянь вы тут пьёте…

— Мы никогда не умели варить пиво. А вот сбитень, мёд, водку, делаем лучше всех в мире. — Владимир усмехнулся. — Невозможно быть везде первым. Это напоминает человека стремящегося быть на каждой свадьбе женихом и на всех похоронах покойником.

Аиндалла не слышавшая этой шутки громко в голос рассмеялась, но глаза её смотрели внимательно и серьёзно.

— Ничего. Я надеюсь, что я теперь у вас надолго, могу заняться в том числе и варкой пива.

— У меня даже есть название для вашей будущей марки. — Владимир с улыбкой чуть прищурил глаза. — Ведьмино зелье. Witches Brew. — Он перешёл на английский.

— Странный акцент. — Аиндалла тоже перешла на родной язык. — Не Оксфорд, но где-то очень близко. А ну-ка процитируйте что-нибудь.

— To be, or not to be, that is the question:

Whether 'tis nobler in the mind to suffer

The slings and arrows of outrageous fortune,

Or to take arms against a sea of troubles

And by opposing end them. To die—to sleep,

No more; and by a sleep to say we end

The heart-ache and the thousand natural shocks[28]

Пока Соколов читал монолог неизвестного в этом мире Шекспира, Аиндалла сидела, чуть прикрыв глаза, а когда он закончил, лишь покачала головой.

— Я бы сказала, что вы учились в Папском Лицее, но его давно закрыли. — Но, если ваша разведка может готовить такие кадры, бриттам конец.

— Им конец в любом случае. — Владимир негромко рассмеялся. — Вы же торгаши. И даже своих воинов не лелеете и не взращиваете, а кидаете в топки военных конфликтов по всему миру. И в конце концов они просто кончатся. А торгаши войн не выигрывают. Они просто висят на фонарях, радуя своим видом нищих, которых они обирали многие поколения. — Но я вижу, что вы уже себя не связываете с судьбой Британии?

— Отчего же? — Ведьма хищно улыбнулась. — Именно своей судьбы я и хочу Британии, Европе, и Новой Англии. Судьбы бесконечной пытки без малейшего шанса на освобождение. Меня ломали сотни раз, и сотни раз ждали пока я залечу раны, чтобы вновь начать ломать. Так они высушивали меня до донышка и вновь пытали. Знаете, за что? За неудавшийся ритуал, который без меня организовали, без меня провели, и без меня провалили. Этот придурок, Верховный Князь, хотел таким образом получить власть над миром. Конечно ерунда. Такие узоры, даже насыщенные кровью до отказа не держатся долго. Неделя и всё. Но он видимо что-то задумал, и ему возможно хватило бы этой недели. И когда он развеялся пылью, всё свалили на меня. — Женщина зябко повела плечами. — Ну ладно бы убили… Но вот так. пытать без конца… А через какое-то время палачи расслабились. — Аиндалла показала клыки в хищном оскале. — И я начертала узор портала их кровью.