Волшебство лунного света - Мара Вульф

Я попыталась набрать Итана, но меня слишком сильно трясло. Получилось у меня только с третьего раза. Гудки шли и шли. Наконец на том конце ответила Бри.

— Бри, вы должны прийти… — всхлипнула я и не смогла договорить.

— Что случилось? — спросила Бри. — Эмма, говори. С тобой все в порядке?

Я кивнула, не в силах ответить, уставившись на пятно крови на цветной блузке Софи.

— Итан, Итан! Скорее подойди, с Эммой что-то случилось, — услышала я голос Бри в телефоне.

Он подошёл.

— Эмма, что случилось?

— Нам нужен врач. Софи тяжело ранена, — прошептала я.

Всего через несколько минут Бри, Итан и доктор Брент были на месте. Бри вывела меня из домика и посадила на стул в кухне. Затем она взяла тряпку и начала вытирать с моих рук кровь. Кровь Софи. Я была не в состоянии двигаться. В какой-то момент два санитара вынесли Софи на носилках через дом. Она была закутана в белые одеяла, и её лица почти не было видно под кислородной маской.

— Они полетят в Инвернесс в госпиталь, — шепнул Итан Бри. За ним появился доктор Брен, он опустился передо мной на колени.

— Эмма?

— Мне кажется, у неё шок. Она ничего не говорит, — услышала я голос Бри.

— Вы должны отвести её домой. Я зайду попозже и дам ей успокоительное. Доктор Эриксон тоже летит в Инвернесс.

Итан взял меня за руку и посадил в машину.

Я не хотела оставаться одна в своей комнате. Что если Элин передумает и вернётся, чтобы меня убить? Что если он отбросит свою идею, заставить смотреть на это Кэлама? В своём безумии он был способен на все.

Бри уложила меня на диван в гостиной. Но я смогла заснуть только после того как доктор Брент сделал мне укол успокоительного.

Когда я проснулась, мне понадобилось время, чтобы вспомнить обо всем. Я услышала голос Итана, который с кем-то говорил по телефону.

— …выглядит плохо. Они прооперировали Софи. Рана была не такая глубокая, как мы опасались, жизненно важные органы не задеты. Это хорошая новость. Плохая новость состоит в том, что она не просыпается. Действие наркоза давно закончилось, но она не двигается. Питер, ты должен попытаться выйти на связь с Майроном. Доктор Эриксон не отходит от Софи. Может быть, Майрон или Мерлин смогут что-то посоветовать.

Меня знобило, я закуталась поглубже в своё одеяло. Неужели это никогда не закончится? Во что мы все ввязались?

Только после обеда я смогла встать и съесть суп, который приготовила Бри.

На следующий день мы все вместе поехали в Инвернесс. Софи лежала в белой больничной койке, и если бы аппарат рядом с ней не показывал цветными графиками, что она жива, я бы решила, что она мертва. Я взяла её за руку — она была ледяная. Доктор Эриксон словно постарел на несколько лет. Итан уговорил его сходить в кафе, чтобы что-то съесть. Мы с Бри молча остались сидеть у постели Софи.

Каждый день мы ждали освободительного звонка. Но Софи не просыпалась. Моё отлет все приближался и приближался. Я знала, что мне делать. Я не могла улететь, не будучи уверенной в том, что она поправилась.

Потом был звонок Питера. Итан говорил с ним, и чем дольше длился разговор, тем больше я убеждалась в том, что кошмар и не думает заканчиваться.

Итан положил трубку, но остался стоять, держась за неё. Бри и я ждали разъяснений. Он глубоко вдохнул.

— Мерлин был у Софи. Он узнал, почему она не просыпается. Это из-за яда, — сказал он потом. — Он, должно быть, был на трезубце. Без противоядия она не очнётся.

Я вытащила из-за стола стул и села на него.

— И где можно найти это противоядие?

— Врачи разводят руками. Это неизвестный яд. Я понятия не имею, как нам это объяснить. Они и так едва поверили в то, что это был несчастный случай.

Итан рассказал полиции, что Софи во время уборки упала на один из экзотических сувениров доктора Эриксона, и показал ему образец оружия из Африки, висевший на стене мастерской. Полицейский принял это объяснение, потому что никто не предполагал, что многоуважаемый доктор Эриксон мог специально навредить своей жене.

— Мы можем подумать об этом, когда нас спросят. Сейчас важнее всего противоядие.

Наконец у нас появилась отправная точка. «Если это яд, то должно существовать противоядие. Софи ведь все еще не умерла, значит не настолько он и ядовит», — думала я, надеясь, что все кончится хорошо. Я не могла себе представить Портри без Софи.

— Мерлин поговорит с Кэламом. Это, должно быть, морской яд. Мы можем только надеяться, что шелликоты знают противоядие.

Мне в голову пришла ужасная мысль.

— Что если Элин взял яд у ундин?

Вопрос повис без ответа в залитой солнцем кухне.

Я съездила с Итаном в Инвернесс еще один раз и провела два дня у постели Софи. Её состояние не менялось. Врачи так и не нашли противоядие Их лица с каждым разом становились все мрачнее, когда они заходили в комнату.

Мне нужно было принять решение — либо сдать билеты, либо улетать через три дня. Итан настаивал на вылете, Бри просила меня остаться. Итан считал, что в Штатах для меня безопаснее, Бри же придерживалась мнения, что здесь они смогут лучше защитить меня.

Я была совершенно растеряна, к тому же Амели не упускала ни единой возможности, чтобы упросить меня ехать с ней в Эдинбург.

Постепенно стемнело, я слишком поздно выехала из Инвернесса. Мне было тяжело уезжать от Софи. Возможно, это был последний раз, когда я вижу её. Итан приказал мне ни в коем случае не выходить из машины и ехать прямо в Портри.

Ночь была прекрасна. Я опустила окно и глубоко вдохнула теплый чистый воздух. Несмотря на это, я чувствовала себя уставшей. Я ехала уже больше часа и столько же мне еще оставалось. Я понимала, что разумнее было сделать небольшую остановку, но я не хотела нарушать обещание. Мог ли Элин вообще найти меня здесь?

Вдали я увидела силуэт замка Эйлен-Донан. Я проехала мимо и через Кайликин, и чуть в стороне от города я припарковала машину. Я вышла и вдохнула запах моря.

Я знала, что это безрассудно, но море магически притягивало меня. Я слишком долго не была в воде, и каждая клеточка моего тела жаждала этого. Я игнорировала опасность, которой себя подвергала — я просто не могла иначе. Это было подобно принуждению, тянувшему меня в море. Элин тоже будет сегодня танцевать где-то вместе со своими последователями. Какова была вероятность того, что он был в этой бухте?

Я оставила свои вещи на берегу и медленно вошла в воду, черной гладью стелившейся передо мной. Полная серебряная луна отражалась на её поверхности. Едва я коснулась её, как она начала мерцать серебром. Я вошла глубже и заворожено наблюдала, как разгорался мой внутренний свет. Никогда мне еще не удавалось заставить его так ярко гореть. Это было подобно волшебству. Без каких-либо моих усилий он распространялся все дальше, пока не погрузил в сияние всю воду вокруг меня. Я скользнула глубже, и когда вода накрыла меня с головой, я вдохнула и потом поплыла. Подобно стреле, моё тело скользило сквозь толщу воды, все мои силы раскрылись. Я вырвалась на поверхность воды, сделала оборот вокруг своей оси и мягко нырнула обратно. Еще быстрее и дальше я рассекала море. Я прыгала, крутилась, ныряла обратно. В голове сформировалась мысль: что, если я останусь в воде? У меня был выбор, я могла жить на суше и в воде. Мысль была заманчивой. Все страхи и заботы казались такими далекими. Здесь я была живой и цельной и не такой уязвимой.