Опасная находка - Стедман Кэтрин

Да с чего он взял, что его дочь ко мне прислушается? Почему он так решил? Может, он уже слегка не в себе? А потом я ловлю свое отражение в плексигласе на постере, прикрученном к стене. Костюм, блуза, каблуки, блестящие волосы, солнечный блеск моего новенького обручального кольца. Я вижу то, что видит он. Я кажусь цельной. Молодой женщиной, которая контролирует свою жизнь и находится на пике этой жизни. Профессионал, но при этом открытая; жесткая, но при этом мягкая, в волшебном периоде между юностью и зрелостью. Он вполне может оказаться прав. Его дочь прислушается ко мне.

Охранников я совершенно не слышу. И размышляю о том, где они. Им хоть чуть-чуть интересно, что здесь происходит? Или это Эдди устроил так, чтобы их здесь не было, чтобы нам никто не мешал? Вне стен тюрьмы он, похоже, сохранил свою власть, так ведь? Я смотрю на него. Конечно же, сохранил. И всем тут, наверное, приходится вести себя с ним очень осторожно, потому что через два с половиной месяца он снова окажется на свободе. И будет недоступен. А меня он только что попросил об услуге.

— Я сделаю это. — Пошло все к черту, удача любит смелых.

— Умница, девочка. — Он улыбается.

Мой желудок подпрыгивает, как только я понимаю, что вот он, шанс для Марка и меня. Я могу попросить об ответной услуге. Но стоит ли? Хорошая ли это идея?

— Эдди… — Я понижаю голос и подаюсь вперед. Просто на всякий случай, если кто-то нас подслушивает. — Если я помогу тебе, ты поможешь мне? Я больше не знаю, к кому можно обратиться с моим делом.

Мой голос звучит иначе, даже я это слышу: серьезнее и чуть выше, чем раньше. В нем пробивается отчаяние. Он щурится. Внимательно вглядывается в меня. А понять меня очень просто. Разве я могу представлять угрозу? Он это видит и демонстрирует тенью улыбки.

— С чем?

— Ну, если вкратце… У меня есть драгоценные камни, которые я… нашла. Ладно, это звучит… Я не могу их продать. Они получены незаконным путем. Вот оно, это дело. И мне нужно продать их… неофициально. Ты знаешь кого-то, кто смог бы… — Мой шепот обрывается. Как оказалось, не только бывшим лидерам банд сложно просить об одолжениях.

Он уже улыбается вовсю.

— Ах ты, дрянная девчонка! Тихони — страшные люди, да? Вот что я тебе скажу: меня, зайчик, очень сложно удивить, но этого я не предвидел. Судя по всему, у тебя, Эрин, проблема с качеством товара. О каком количестве камней мы говорим и что это за камни? — Эдди наслаждается собой. Он вернулся в дело.

— Примерно две сотни, бриллианты, все ограненные, все чистые, все по два карата. — Я говорю очень тихо, но по его поведению понимаю, что никто нас не слушает.

— Твою мать! Как ты ухитрилась их добыть? — Его голос разлетается по коридору, минуя арку. Я очень надеюсь, что там никого нет, потому что иначе мне конец.

Теперь он смотрит на меня по-другому. Он впечатлен. Миллион — это миллион. Хотя теперь миллионы уже не те, что были раньше.

— Ха! — Он смеется. — Я обычно не ошибаюсь в людях. Но каждый день узнаешь что-то новое, правда? Очень хорошо. Да, Эрин, милая, я помогу тебе с твоей маленькой проблемой. У тебя есть номерной счет?

Я киваю.

Он снова радостно смеется.

— Еще бы, черт возьми, его у тебя не было. Отлично. Ты та еще штучка, Эрин, милочка, ты просто находка. На следующей неделе тебе позвонят. Сделай все, что тебе скажут. Этот человек тебе поможет, даю слово. Договорились?

Он сияет улыбкой. Я рада, что все так сложилось, хоть это меня слегка тревожит. Все слишком просто. Я не вполне понимаю, как это вышло. Но теперь мне нужно выполнить свою часть сделки.

— Я могу заскочить к твоей дочери на следующей неделе. Позвоню Шарлотте сегодня после обеда, договорюсь о встрече.

Я знаю, что она согласится. Я не сообщала об этом Эдди, но мы с ней уже коротко переговорили один раз. Она показалась мне милой.

— У тебя есть ее номер? Адрес? — Его бравада исчезла. Он снова выглядит как старик, испуганный и полный надежды.

— Да, я нашла их, когда искала информацию о тебе. Я как следует с ней потолкую.

Внезапно у меня появляется еще одна мысль. Очень простая, она кажется мне предельно эффективной.

— Эдди, у меня есть идея. Давай я включу камеру, чтобы ты мог записать сообщение для Лотти. Я вырежу его из интервью, и она посмотрит запись, когда мы с ней встретимся. Думаю, так будет гораздо лучше. Она услышит все от тебя самого. Я на ее месте предпочла бы запись. Будь это мой отец, понимаешь? — Стоит попробовать. Уверена: он выразится гораздо лучше, чем я.

Он размышляет, тихонько барабаня пальцами по столу. Затем кивает.

— Да, ты права, давай так и сделаем. — Он нервничает. К его чести, он действительно нервничает.

— Хорошо. Тогда я снова включаю камеру, Эдди. Ты не против?

Он кивает, словно расслабляясь, выпрямляется, подается вперед.

Я застываю на миг, задержав палец над кнопкой включения.

— Эдди, можно мне уточнить еще кое-что? Ты не оставлял сообщений на моем домашнем телефоне?

— Нет, милочка. Я ничего не оставлял.

Что ж, это решает дело.

— А, хорошо. Не важно. А теперь… я готова, если ты готов, Эдди.

Я включаю камеру.

Приехав домой, я рассказываю Марку о сделке, которую заключила. Я знаю, что меня ждет, и заранее к этому готовлюсь. Я знаю также, что это безумный и опасный поступок, но я доверяю Эдди. Вот просто доверяю. И теперь, когда я знаю, что это не он звонил, не он оставлял сообщения, Эдди не кажется и вполовину таким угрожающим.

Но ничего не происходит. Марк не кричит, хоть я и вижу, что ему очень хочется. Он остается спокойным. И излагает суть дела.

— Я знаю, что ты думала на ходу и что схватилась за первую подвернувшуюся возможность, но именно так люди и совершают ошибки, Эрин. Если кто-то отследит эту вашу сделку… Вдруг при расследовании дела Холли что-то обнаружат? Разве ребятам из разведки не положено искать все возможные видеозаписи с камер наблюдения? Нам нужно быть осторожнее. Конечно, если связи Эдди помогут, все будет просто замечательно. Но если нет, нас просто без последствий ограбят. И мы ничего не сможем сделать, потому что старший инспектор Фостер наверняка следит за нами.

Я не услышала от него ничего такого, что я уже не продумала сама.

— Но если даже люди Эдди нас ограбят, нам ведь будет не хуже, чем сейчас, верно? Ты ведь хотел, чтобы мы избавились от бриллиантов, просто выбросили их, так почему бы не воспользоваться шансом хоть что-то за них получить? Так?

Он молчит. А когда снова заговаривает, голос у него мрачный:

— Эрин, связной Эдди может тебя убить.

— Я знаю, Марк, но ты и вправду считаешь, что я стала бы заключать такую сделку с кем-то, кого считала бы способным меня прикончить? Давай ты хоть немножко будешь в меня верить, а?

Он вздыхает.

— Милая, ты не эксперт по людям. Ты обычно видишь в них лучшее, а это не всегда верно. Я лишь хочу сказать, что нам нужно действовать гораздо осторожней, чем действуешь ты. Если полиция сумела добыть видеозапись с Холли с турецкого автовокзала, записи из разных районов Лондона они тем более сумеют отыскать. Тебе нужно быть осторожнее, дорогая. Они увидят перечисления на твой счет в Швейцарии после исчезновения Холли, они увидят, как ты в Хаттон-Гарден пыталась продать бриллианты. На следующей неделе ты снова будешь общаться с преступниками? А вдруг, исходя из своего опыта, они решат, что ты встречаешься с посредниками и получаешь плату за новых рекрутов? Так или иначе, выглядеть это будет плохо.

Он говорит так, словно меня уже поймали и приговорили. Словно я сижу за решеткой. И, похоже, о деньгах он больше не беспокоится. Мне нужно объяснить ему это: он просто не понимает.

— Я знаю, Марк. Я все это знаю. И, поверь мне, я так осторожна, как только возможно. Да, дело ужасно рискованное. Это авантюра, но это же для нас. Для нас обоих. И для… — Я чуть не произношу «нашего ребенка», но вовремя останавливаюсь. Я не могу сейчас рассказать ему о ребенке, он и так считает меня беспечной. Не могу признаться ему, что рискую еще и нашим нерожденным малышом.