Контора - Нил Роуз

Билли заерзал в постели.

– Пятьдесят лет тому назад я бы их сделал одной левой. Всех. Запросто.

– Ну конечно, Билли, – согласился Маленький Билл. – Мы попросим их это учесть, когда они вломятся следующий раз. Пусть дадут тебе фору в две минуты.

Я попросил объяснить, как же все это случилось, и выяснилось, что Билли пострадал оттого, что его оттолкнули и, падая, он ударился об угол столика с телефоном.

– Кровищи-то было повсюду! – вспоминал Маленький Билл.

Большой Билл повернулся к Элли:

– Кстати, дорогая, вы не знаете, чем можно удалить пятна крови с ковра?

– Гм-м, нет, – ответила она, растерявшись. – А почему бы не попробовать белым вином? Кажется, это помогает во многих случаях.

– Не уверен, что оно у нас есть, – задумчиво произнес он. – А пиво не подойдет?

Искорка осведомилась, что же делать ее мальчикам.

– Я не хочу, чтобы на них снова напали, – заявила она.

– Решать вам, – сказал я, пожав плечами. – Это несправедливо, но если вы согласитесь продать дом, по крайней мере вас больше не тронут. – Теперь Билли сидел со скрещенными на груди руками.

– Ну уж нет, этот номер у них не пройдет. Думаю, мы должны продолжать вести себя, как старые придурки, какими они нас считают.

– Не дури, – возразил Маленький Билл. – Давайте продадим – и будем в безопасности. Меньше всего на свете мне хочется давать свою кровь для такого старого кретина, как ты.

Большой Билл пребывал в нерешительности. Поразмыслив, он снова повернулся к Элли.

– Я понимаю, моя дорогая, что мы похожи на полоумных стариков, но нам не нравится, когда нами командуют. Не нравилось на войне и не нравится сейчас. Я не собираюсь переезжать только из-за того, что какой-то тип разбил мое зеркало.

Искорка отвела меня в сторону, когда три Билла начали обсуждать, какими минами-сюрпризами им следует воспользоваться.

– Думаю, они поступают неправильно, – сказала она.

– Это их решение, Искорка. Я напишу еще одно письмо, и если ничего не произойдет, тогда мы с тобой перевезем их оттуда. О'кей? – Она кивнула.

Большой Билл разволновался.

– Вы знаете того парня из пивной, Чарли? На днях он сказал, что нет такой вещи, которую он не мог бы раздобыть.

Маленький Билл закатил глаза.

– Он же старьевщик, дурья твоя башка!

– Но спросить-то мы можем, да? Старое противотанковое ружье нам бы не помешало.

Маленький Билл расхохотался:

– Только если они пойдут на нас на танках! Пробыв в палате еще несколько минут, мы начали прощаться.

– Как там дела с компаньонством? – спросила Искорка.

Элли, которая до сих пор в основном помалкивала, резко повернулась ко мне.

– Она об этом знает?

– Да, он мне сто лет назад сказал, – весело ответила Искорка.

– Ты сказал своей подруге проститутке – не в обиду будь сказано, – что тебя выдвинули в компаньоны, а мне – нет? – Элли была недовольна.

– Из меня это просто выплеснулось, – оправдывался я.

– Такое частенько случается, уж я-то знаю, – заметила Искорка. – Могу порекомендовать неплохую клинику.

ГЛАВА 23

Каждый юрист живет в страхе совершить ошибку, которая возымеет последствия сродни Армагеддону. Имеется в виду грубая ошибка, которая разрушит все – начиная с твоей собственной карьеры, затронет твоего босса и ближайших коллег и, наконец, рухнет вся фирма. Разумеется, это просто кошмар, но, бьюсь об заклад, каждый младший сотрудник в «Баббингтон Боттс», устав под конец долгого дня, порой откидывался на спинку стула и мечтал о том, как нарочно напортачит и обрушит наземь все здание, пропитанное кровью. Единственная проблема заключалась в том, что сам виновный окажется в самом низу, погребенный под обломками, и пока что не нашелся ни один, кто бы рискнул пойти на такое.

Примерно раз в десять лет какой-нибудь юридической фирме предъявляют иск по обвинению в преступной халатности, который не покрывает страховка. Пожалуй, это единственное, что омрачает жизнь компаньона: она чудесна, когда все идет хорошо, но если суммы страховки недостаточно и у фирмы остаются долги, всем компаньонам приходится выуживать деньги из своих собственных бездонных карманов.

Правда, пока что дело никогда не доходило до того, чтобы в суде выстроилась очередь несчастных компаньонов по делам о несостоятельности (добавьте такие трогательные детали, как щетина на щеках, обтрепанные брюки и дикий взгляд воспаленных глаз), – однако теоретически такое было возможно.

В юридическом колледже рассказывали истории – сродни страшным сказкам на ночь – об одной фирме, которая попала в такую беду, что компаньоны вынуждены были продать свои четвертые, третьи и – о ужас! – вторые дома. Они даже вызвали резкое падение курса на Лондонской фондовой бирже тем, что ликвидировали большое количество своих вкладов, и даже некоторое время летали не первым классом.

Конечно, пострадали не только они. Со всех сторон слышались вопли, исполненные муки: «А как же дети? Разве никому нет дела до детей?». Были приглашены психоаналитики в Суррей, чтобы помочь тинейджерам, которые закатывали истерики, не в силах понять, почему их папы не могут подарить им БМВ на семнадцатилетие, как это сделали папы всех их друзей.

Пока я был младшим сотрудником, меня контролировали, так что мои многочисленные ошибки вовремя исправляли. Однажды, находясь в прострации, я продиктовал письмо, начинавшееся словами: «Уважаемый Придурок, Ваше постоянное нытье вызывает у меня рвоту». Поскольку у меня была секретарша, только недавно поступившая в нашу фирму, это письмо чуть не отослали.

Однако когда меня повысили в должности, у меня стало больше возможностей совершать свои собственные ошибки, которые никто бы не стал исправлять. То, что я продержался так долго, показывает мою способность либо а) не делать ошибок, либо б) очень оперативно скрывать их. Причем второе важнее, ибо все мы люди и никто не застрахован от ошибок. А уж мысль о преждевременно почившей собственной карьере заставляет лихорадочно соображать и выкручиваться.

При такой грандиозной сделке, как у «Бритиш навигейторз», вероятность того, что что-нибудь пойдет не так, переходила почти в уверенность. Оставалось лишь надеяться, что это произойдет не по вашей вине и сделка все же сорвется, а вся фирма не погибнет.

В любом случае, размышлять на эти темы нам было некогда: мы с Элли, а также Ханна, Эш и Люси были слишком заняты. Мы мчались с одного заседания на другое, пытаясь довести до кондиции договор о купле и продаже. И так целых четыре недели! Мы совещались друг с другом, затем бежали на заседания с компаньонами, после чего снова собирались вместе, чтобы подготовиться к следующему заседанию с другой стороной. Затем мы снова встречались впятером, затем – с компаньонами, после чего возвращались к себе готовиться к следующей встрече с противной стороной. Время от времени мы для разнообразия совещались с клиентом, получали новые инструкции – и весь тягомотный процесс начинался по повой. По крайней мере раз в три дня мы еще должны были устраивать совещание, дабы запланировать заседания на следующие три дня.