Пурпурное Древо Порфирия - Лариса Чурбанова

- Там впереди, что это? - забеспокоился Хокон.

- Водопад скоро будет. Речка с большой высоты прыгает. За ним сразу и Свято-озеро будет. Можно сейчас сплавиться, а не то, так и до утра подождать. - Хельги ронял короткие рубленные фразы. Со стороны никто б и не подумал, что речь сейчас идет о его жизни. Да ему сейчас и безразлично было, сгинет ли он вместе с викингами, или судьба будет к нему благосклонна и подарит еще несколько лет. Как в тумане вспоминалась ему Ясельда. Ее огнистые каштановые кудри, жаркие глаза. Теперь любовь этой девушки виделась ему всего лишь сказочным сном, который минул, развеялся как утренний туман. Хельги уже не мыслил себя в мире живых. Он нес смерть и готов был расплачиваться за свое предательство.

Речка перед водопадом разливалась. Бурные воды как по мановению волшебной палочки успокаивались, огибая со всех сторон небольшой островочек. Именно на него и рассчитывали в своих планах князь-медведь и его друзья-саамы.

Седовласый ярл был опытным военноначальником. Конечно, он не собирался штурмовать водопад сейчас, на ночь глядя. Особенно, если учесть, что сразу после него предстоит встреча с сокровищем и колдунами-саамами его сберегающими. Такие вещи лучше исполнять хорошо выспавшись и на сытое брюхо. Поэтому Хокон скомандовал громким командным голосом:

- Привал. Ночевать будем на острове.

Караван лодчонок послушно повернул к каменистому берегу. На скудной серой земле мало что росло: клочкастый седой мох да невзрачная поросль чахлых кустиков. Их как раз хватило, чтобы развести костры и приготовить долгожданный ужин.

Викинги умеют стойко переносить лишения, им не в нове было поститься по нескольку дней и больше. Но теперь Хокон распорядился утроить сытную трапезу, чтобы поддержать пошатнувшийся боевой дух.

Голод утоляли молча и жадно. Хрустели разрываемые могучими руками рыбьи кости. Крепкие челюсти разгрызали и перемалывали исходящее жарким соком мясо. Жир стекал по пальцам и бородам, заливал кольчуги и кожаные кафтаны. Наконец, голод был утолен, лица заблестели салом и сытым довольством. Выбили даже днище у единственного бочонка с пивом. Темный пенный напиток пошел по кругу. Чего было боятся непобедимым воинам, обосновавшимся на открытом островке посреди реки? Нет, охрану, конечно, выставить не позабыли, но доблестные дозорные налегали на хмельное так же прилежно, как и все остальные. Поэтому ближе к ночи сторожем при лагере остался только Хельги. Остальные спали вповалку, где кто упал. Маленький кусочек тверди земной содрогался от жизнерадостного храпа вестфольдингов.

Пегий лазутчик не спеша принялся за дело. Он аккуратно связывал плоскодонки одну с другой. Скоро флотилия из кожаных челноков гуськом отправилась туда, где как дикий зверь рычал падун. Нурманин даже слышал, как с треском разбивались они в щепы, наталкиваясь на острые камни. Осталась одна лодка. На ней Хельги должен был переплыть реку и вернуться домой.

Хрустнула сминаемая ветка. Хельги резко обернулся. За его спиной, покачиваясь, стоял Хокон. Двурогий шлем был сдвинут на бок, золотистые доспехи чуть съехали, приоткрывая складчатую старческую шею. Но глаза хевдинга горели:

- Сбежать надумал, падаль?!

Пеговолосый резко оттолкнул челнок от берега, но старик сильным рывком успел уцепиться за борт. Хельги изо вех сил орудовал веслом, лодка отплывала, но отплывала вместе с Хоконом. Он тяжело перевалился через борт и теперь их противоборство продолжалось на утлом кожаном днище. Без управления лодка, увлекаемая течением, все быстрее устремлялась к водопаду. Костлявые сильные пальца ярла вцепились в набрякший кадык врага. Хельги чувствовал, что задыхается. Перед глазами поплыли радужные круги. Вслепую он начал колотить руками и хвататься за что ни попадя. Каяк начал опасно раскачиваться. От шума падающей воды закладывало уши.

Они долго летели вместе с ледяными водами реки, и стало совсем непонятно, где верх, где низ, где небо, где земля. Реальным было только смрадное шипящее дыхание Хокона и пульсация крови в сдавленной шее. Их сильно ударило о воду, они начали стремительно погружаться. Пеговолосый уже ничего не чувствовал, не ощущал даже как выдернулся из ворота рубахи подаренный любимой янтарный оберег. Холодная темнота все глубже засасывала, укрывая, укутывая, убаюкивая.

Хельги не было страшно. Наоборот, он чувствовал себя почти счастливым. Ему привиделись ласковые медовые глаза Ясельды. Они нежно смотрели на него, и сладкая истома охватывала тонущего нурманина. В голове звучал ее чистый певучий голос:

"На море-окияне лежит алатырь-камень, а в том камне- сила могучая. Пойду я поближе, поклонюсь пониже. Боги небесные! Мощь свою и силу на помощь любому моему, милому, где б ни был он: в чистое поле, в зеленые луга, в темные леса, в быстрые воды!"

***

- Сколько уж можно бегать?!

- Как плохие времена, все в лес. Как звери дома в земле роем, в землянках живем, чтоб не нашли.

- Или вовсе со своей земли уходим. Как зайцы!

- Нападем, черных людей полсилы осталось.

Возбужденные голоса саамов разносились далеко за пределы вежи Старшей Головы, в которой по обычаю продолжали собираться на совет. Вести о гибели нурманского войска под предводительством Хокона вскружили головы самым осмотрительным.

Ольгерд вздыхал. Он как никто другой понимал, что и оставшиеся вестфольдинги с легкостью перебьют всех оленьих людей.

- Корабли пожечь надобно, - вставил свое веское слово Шиш, обрадованный победой не меньше саамов. - Плотики горючие соорудить и по темноте к драккарам подогнать. Они, чать, не каменные, полыхнут так что любо-дорого! Помню вот в Царьграде...

- Будет тебе, - прервал воспоминания старого вояки князь-медведь. - Полыхнут, говоришь? А про охрану ты не подумал? Зуб даю, что сразу твои плотики заметят, на полет стрелы до кораблей не допустят. Потом-то что? Пуганная ворона куста боится! Как их дальше выманивать станем?

Серый затаив дыхание ловил каждое слово взрослых. На совет его, конечно, никто не приглашал, но и не выгоняли. Вдохновение военных действий захватило его с потрохами. Теперь мальчишка бредил сражениями и регулярно приставал к старому дядьке, чтобы тот учил его драться мечом.

Тем временем Ольгерд продолжал развивать свою мысль:

- Нужно остатних викингов тоже в ловушку затянуть. Болото гиблое, есть тут где поблизости?

Саамы зашумели, перебивая один другого. Каждый хотел отличиться, указав князю требуемый буерак. Но все сходились в одном, страшнее трясины, чем той, в которой живет Болотная старуха Оадзь, нет и быть не может. Оленьи люди были в полном восторге:

- Вот и будет ей подношение! А то телочку оленью что ни месяц требует.