Золото «Черного принца» - Ольга Баскова

Вернувшись к себе в маленькую каморку, Соня подошла к окну, приложив холодные ладони к пылающим щекам.

Разговор с Даниилом Васильевичем ее очень взволновал, вызвав противоречивые мысли. С одной стороны, ей хотелось заполучить золото любой ценой. С другой – абсолютно не было желания выходить за человека, намного старше ее.

Она понимала: дело тут не в возрасте. Фирсов был слишком прост, совсем не романтичен и не в ее вкусе. Вот если бы на его месте оказался красавец, так похожий на героев дешевых романов, которые в изобилии красовались на полках ее старого книжного шкафа, тогда б его возраст не имел никакого значения.

Вздохнув, Соня подошла к зеркалу, взяла гребень и принялась расчесывать густые черные волосы. Она не подозревала: ее книжный идеал еще сыграет с ней злую шутку.

В печальных мыслях Бочкина стала готовиться ко сну. Конечно, никто насильно замуж ее не выдаст, это дело добровольное. Можно было потянуть время, а там, глядишь, и появился бы более приятный поклонник.

Но мелькнет ли такой на ее горизонте? Лихие моряки с удовольствием проводили с ней вечера и ночи, однако жениться не собирались. Все, как один, они мечтали об обеспеченных девушках из хороших семей, которым скромная машинистка жилконторы никак не могла составить конкуренцию.

Думая об этом, Соня с головой залезла под одеяло и тихонько заплакала, пытаясь успокоить себя тем, что станет обладательницей сокровищ с погибшего корабля. Решив, в конце концов, все же стать женой Фирсова, но до последнего тянуть с бракосочетанием, она принялась соображать, как это можно сделать.

Первое, что пришло ей в голову на следующее утро, – подольше задерживаться на работе и откладывать момент приглашения жениха вечером в свою комнату.

Девушка понимала, что Даниил Васильевич может не ограничиться чаепитием. Мысль о физической близости с этим человеком была ей глубоко противна.

От волнения у Бочкиной пропал аппетит, и она, в отличие от коллег, не отправилась в обеденный перерыв в маленький рабочий буфет, продолжая стучать по клавишам машинки.

Начальник конторы, полный степенный мужчина, удивленно посмотрел на подчиненную:

– Чего не идешь кушать?

– Не хочется, – равнодушно ответила Бочкина. – Да и работы много. Я сегодня задержусь, Павел Иванович.

Павел Иванович всегда приветствовал трудовой почин.

– Конечно, – улыбнулся он, – я предупрежу вахтера.

Механически печатая документ и даже не вдумываясь в его содержание, Соня не замечала бега времени, не слышала голосов коллег, порой обращавшихся к ней с вопросами. Ее мысли были заняты другим.

Опомнилась девушка только тогда, когда на улице стемнело. Красавица взглянула на часы: они показывали половину десятого. Фирсов уже давно пришел с работы и наверняка поднимался к ней. Что ж, тем лучше. Квартирная хозяйка скажет, что ее жилица еще не возвращалась. Даниил Васильевич вряд ли решил беспокоить ее позже.

Подумав об этом, она встала со стула и потянулась за пальто. Медленно застегивая на нем все пуговицы, девушка посмотрела в окно.

Холодный осенний ветер гнал по тротуару узорчатые листья каштана. Мелкий противный дождь украшал бусинками прозрачное стекло.

Выходя из кабинета, Бочкина вздохнула. Погода не прибавляла настроения. На улице девушка зябко передернула плечами. На трамвайной остановке не было ни души. Крупная дрожь сотрясла все ее тело. Она вспомнила о тех опасностях, которые подстерегали одиноких девушек в темных переулках. На Молдаванке, к несчастью, таких переулков хватало.

Двух подозрительных типов она заметила еще в пустом трамвае. Изредка перекидываясь короткими репликами, они не сводили с Сони глаз. Бочкина молила судьбу, чтобы незнакомцы не вышли с ней на одной остановке.

Однако ее желаниям не суждено было сбыться. Подозрительные личности, выпрыгнув из трамвая следом за ней, не отставали ни на шаг.

Она свернула на пустынную, слабо освещенную улочку, пролегавшую между серыми домами, намереваясь сократить путь. Преследователи отстали.

Вздохнув с облегчением, Бочкина прибавила шагу. Две тени, одна длинная, другая поменьше, выросли перед ней неожиданно.

– Тихо, – сказал высокий, щелкая лезвием ножа. – Будешь