Почти невеста - Джейн Фэйзер

– Не станешь ли ты возражать, если я приглашу Мэг нанести нам визит?

Джек слегка нахмурился:

– Сейчас?

– Ну, не именно сейчас, – ответила она, все еще не поднимая глаз от ножа. – Но достаточно скоро.

– Уже устала от моего общества? – спросил он с загадочной улыбкой.

– Нет, конечно, нет. – Она не хотела принимать его игривый тон. – Но я скучаю по Мэг. Прости, что я это говорю, но муж не может играть роль задушевной подруги.

– И я благодарен этому обстоятельству, – ответил он осторожно.

Он пока еще не знал, что думать о пребывании Мэг Баррет под его кровом.

– Я предпочел бы отложить это до весны… когда ты уже вполне освоишься с жизнью в Лондоне. Тогда ты сможешь быть более полезной для Мэг.

Он подался вперед и приподнял ладонью ее лицо за подбородок, стараясь заговорщической улыбкой смягчить свой полуотказ:

– Пока еще я не готов делить тебя ни с кем, моя прелесть.

Арабелла с трудом заставила себя улыбнуться в ответ; в крови ее бушевал гнев. Почему он не отослал ее письмо? Он лишил ее возможности сделать выбор в вопросе о браке. Почему?

– В таком случае я напишу Мэг и предложу ей приехать через пару месяцев, – сказала она, отворачиваясь.

Она соскользнула с края письменного стола.

– Я иду в оранжерею. Очень возбуждена прибытием новой партии орхидей. Это сорта «Сокровище» и «Королева ночи».

Однако она не могла не заметить, что в голосе ее не было ни малейшего признака возбуждения, и это было очевидно. Она поспешила к двери.

ГЛАВА 13

Когда месье Кристоф прибыл со свойственной ему пунктуальностью в четыре часа, Арабелла все еще не решила, как ей принять обман мужа.

– Если бы ваша светлость чуть наклонили голову, – бормотал парикмахер, завивая ее волосы горячими щипцами.

Арабелла, сидевшая в свободном пеньюаре, подчинилась, глядя в зеркало, как он манипулирует ее волосами, подстригает и выравнивает их, завивает локоны и помадит.

– Вы прибыли из Парижа, месье Кристоф? – спросила она.

– Ах, mais oui, миледи. Ах, pauvre Paris, – тяжело вздохнул он.

– В самом деле, – согласилась Арабелла с полным сочувствием. – В Лондоне, кажется, много эмигрантов.

– Да, нас немало, миледи, – согласился он с новым вздохом. – Мы пытаемся заработать на жизнь, помогаем друг другу, где и как только можем, но это не всегда легко. Мы вынуждены зависеть от щедрости ваших соотечественников и женщин, ваша светлость.

Арабелла серьезно созерцала его в зеркале:

– Если я могу что-нибудь сделать для вас, месье, вам надо только сказать. Я еще немногих здесь знаю, но, возможно, скоро смогу давать рекомендации. А пока что буду рада оказывать помощь вашим коллегам-художникам.

Парикмахер благодарно улыбнулся ей:

– Ваша светлость слишком добры. Но я буду иметь в виду ваше предложение.

За их спинами отворилась дверь, и появился герцог, одетый в вечернее платье, – в сюртуке сапфирового бархата и жилете, отделанном серебряными кружевами, в штанах до колен и с пеной кружев вокруг шеи и на запястьях. Его волосы были стянуты на затылке синей бархатной лентой. На пальцах блестели кольца с бриллиантами. Серебристое лезвие его рапиры было спрятано в ножны, и она красовалась на боку. В руках он держал шкатулку для драгоценностей.

Он был ослепителен. Лживый, авторитарный, коварный, страстный и все же великолепный. Арабелла смотрела на его отражение в зеркале, когда он приближался к ней сзади с этой улыбкой на полных чувственных губах. Белый локон спускался ему на лоб, что создавало удивительный контраст с его блестящими черными волосами и серыми глазами, оглядывающими и оценивающими ее. Сейчас у них был цвет олова, освещенного закатным солнцем.

– Добрый вечер, ваша светлость, – поспешил парикмахер приветствовать его и отвесил низкий поклон.

Джек кивнул ему и поставил шкатулку на пестро инкрустированный туалетный столик.

– Не будете ли так любезны увенчать этим прическу ее светлости?

Он открыл шкатулку и извлек из нее подковообразную бриллиантовую тиару.

– О да, ваша светлость. Как красиво! – Кристоф почтительно взял в руки драгоценность. – Волосы ее светлости просто вопиют о бриллиантах. Это будет прекрасное обрамление.

– Это бриллианты Сент-Джулзов, – сказал Джек Арабелле, вынимая из шкатулки колье.

Он подошел к ней сзади и застегнул его на ее шее. Колье состояло из изумительно подобранных камней. Оно было тяжелым, и камни холодили грудь.

– Я же еще не одета, – заметила она, не зная, как реагировать на эту роскошь.

– Я хотел посмотреть, пойдут ли они тебе, – ответил Джек. – И вижу, что они к лицу.

Он достал еще бриллиантовые сережки-капельки и вручил ей:

– Надень и их.

Она подчинилась. Капельки засверкали на фоне ее стройной шеи. Месье Кристоф еще несколько минут суетился возле нее, прилаживая тиару. Потом объявил:

– C'est fini. Magnifique, n'est pas[8], милорд?

Джек кивнул.

– Да, – сказал он просто. – Даже лучше, чем я предполагал.

– О! Леди Арабелла, – зашептала Бекки, стоявшая безмолвной наблюдательницей этой процедуры. – Ооо! Ну разве они не прекрасны?

Арабелла смотрела на свое отражение. Даже в простом пеньюаре она благодаря этим драгоценностям выглядела преобразившейся.

– Я кажусь себе персонажем «Тысячи и одной ночи», – сказала она. – Но не думаю, Джек, что это мне подходит. Они слишком…О, слишком роскошны, не нахожу подходящего слова, а я приземленное существо, и мои вкусы чересчур просты для бриллиантов. Особенно для таких совершенных камней.

– Ты не права, моя дорогая, – вынес он свой приговор тоном, не подлежащим обсуждению. – Они очень тебе идут. А когда ты наденешь платье, сама увидишь, насколько я прав.

– Это так, ваша светлость, – согласился Кристоф, убирая свои инструменты. – Никогда я не видел, чтобы бриллианты так шли леди.

– Вы мне льстите, – сказала Арабелла печально, поднимаясь со стула.

Парикмахер отвесил поклон, выказывая несогласие всем своим видом. Она с улыбкой покачала головой:

– Благодарю вас за труды, месье. И не забывайте о других делах.

– Каких других делах? – спросил Джек.

– Это дела, касающиеся только леди и ее парикмахера, – объявила Арабелла. – Вы столько знаете о женщинах, сэр, и должны понимать, что могут возникнуть особые отношения между дамой и ее куафером.

– Признаю, что проиграл. – Джек пожал плечами, показывая, что желает покончить с этой темой.

Он направился к ее спальне и придержал для нее дверь:

– Идите наденьте платье. Я полон нетерпения – хочу поскорее увидеть, как это выглядит.

Потом последовал за ней. Бекки не отставала ни на шаг. Он остановился у камина спиной к огню, взял из табакерки понюшку табаку и теперь с критическим видом смотрел, как Бекки с мучительными усилиями и невероятными предосторожностями надевает на его жену сначала нижнюю юбку, а потом и платье, стараясь не потревожить украшения на голове и шее Арабеллы и артистически уложенные в прическу волосы.