Мы - военные инженеры - Михаил Лобанов

Исключительно важными были и два других направления. Развитие промышленности и расширение исследовательских работ трудно себе представить без квалифицированных кадров. Поэтому на Совет возложили ответственность за разработку мероприятий по организации подготовки ученых, инженеров, техников для НИИ и предприятий промышленности. И наконец, последнее. Совет был обязан осуществлять через соответствующие организации сбор и обработку научно-технической информации в области радиолокации и смежных с ней отраслей науки и техники, добиваться максимальной унификации основных радиоэлементов и комплектующих изделий.

Все эти направления не содержали чего-либо принципиально нового. Но теперь, когда был создан единый орган, появилась возможность значительно быстрее и оперативнее решать многие вопросы. Я уже не говорю о том, что при централизованном руководстве исключалось обидное дублирование в работе.

От ГАУ в состав Совета входил председатель Арткома. Практическое же согласование многих вопросов поручалось мне. Каждую неделю я по два-три раза бывал в Совете, принимал участие в совещаниях. Очень скоро мне стало ясно, что Совет принял необычный по тем временам, но единственно возможный порядок работы. Сюда стекались все заявки от ГАУ, ВВС, ВМФ и промышленности на исследования и опытно-конструкторские работы, связанные с развитием радиолокационной техники. Здесь оценивалась актуальность этих заявок и реальность их выполнения. Некоторые темы объединялись, после чего составлялся сводный план, который поступал на утверждение в ГКО.

Предложения по частным вопросам рассматривались в рабочем порядке на расширенных заседаниях Совета. Должен заметить, что и такие решения, не говоря уже о тех, которые утверждались ГКО, являлись строго обязательными для предприятий промышленности и управлений Наркоматов обороны и Военно-Морского Флота.

В 1943 году по инициативе Совета по радиолокации был создан Институт радиолокационной техники. Его директором стал энергичный и деятельный инженер П. З. Стась, главным инженером - профессор А. М. Кугушев. Затем в системе Наркомата электропромышленности появился первый в СССР Научно-исследовательский институт электровакуумной техники. С образованием Совета по радиолокации началось плановое развитие и производство радиоизмерительной и стендово-испытательной аппаратуры, в которой остро нуждались предприятия, лаборатории, войска.

Организационные мероприятия были проведены и в Наркомате обороны. Одновременно с образованием Совета по радиолокации вышла директива Генерального штаба, в соответствии с которой работы по радиолокации, проводившиеся связистами для службы ВНОС, передавались в ведение Главного артиллерийского управления. В нем создавался новый отдел, который должен был заниматься вопросами развития и производства радиолокационной аппаратуры, причем не только станций орудийной наводки для зенитной артиллерии, но и станций дальнего обнаружения для службы ВНОС. Возглавить этот новый отдел доверили мне.

Несколько дней спустя такой же отдел был создан в Наркомате Военно-Морского Флота. Начальником его стал инженер-капитан 1 ранга С. Н. Архипов, служивший ранее на Северном флоте. Таким образом, для развития корабельной радиолокации также была открыта широкая дорога.

Что и говорить, повое назначение обрадовало меня. У меня давно были налажены деловые контакты со многими учреждениями и предприятиями, с учеными и конструкторами, трудившимися в этой области. Следовательно, начинать я мог не с пуля. А это, особенно в трудное военное время, значило многое.

С жаром принялся я за работу. Сегодня - поездка на завод, завтра совещание с представителями Войск ПВО страны. У них есть претензии к эксплуатационной надежности аппаратуры и, кажется, какие-то предложения по ее повышению. Через день "виллис" мчит меня в подмосковные части и подразделения зенитной артиллерии. Всегда полезно поговорить с теми, в чьих руках находится оружие. Они иногда подсказывали такое, что ни в одной лаборатории, ни на одном испытательном стенде не могло выявиться. Уставал я неимоверно, но что такое усталость, когда занимаешься любимым делом? Конечно, встречались и у нас, инженеров-вооружслцев ГАУ, свои огорчения. Без них, видно, ни у кого не обходится. Однако радостей, удач было несравненно больше. И вдруг в конце года принимается решение об упразднении отдела радиолокации. Не скрою, это огорчило меня.

Помню, однажды часов около двух ночи, когда я еще сидел в рабочем кабинете и перебирал какие-то документы, вошел Николай Дмитриевич Яковлев. Он частенько устраивал такие ночные обходы.

- Все еще трудитесь? - спросил он.

- Так точно! Дел много, нужно закругляться, завершать их, - с нескрываемой досадой ответил я.

- Вы имеете в виду ликвидацию отдела? - нахмурился начальник ГАУ. Выбросьте это из головы. Есть отдел или нет его, радиолокация будет развиваться!

А спустя некоторое время меня ждала еще одна неожиданность. В январе 1944 года меня вызвал председатель Арткома генерал В. И. Хохлов.

- Вы еще помните о нашем недавнем разговоре? - без всяких предисловий спросил он.

Я сразу же догадался, о чем шла речь. Незадолго До ликвидации отдела радиолокации Василий Исидорович предлагал мне возглавить в Арткоме отдел зенитного вооружения. Я, разумеется, категорически отказался.

- По-прежнему не хотите заниматься зенитными средствами? - глядя на меня в упор, спросил Хохлов.

- Остаюсь на прежних позициях.

- Ну так вот, Лобанов, я вызвал вас только для того, чтобы поставить в известность о свершившемся факте: подписан приказ о вашем назначении. Так что говорить уже не о чем. Ступайте в отдел, принимайте дела.

Что-то доказывать, спорить было бесполезно. Оставалось лишь поблагодарить за оказанное доверие.

- Но если буду спотыкаться, прошу учитывать, что я не артиллерист и не доктор технических наук, как мой предшественник профессор Пчельников.

- Поможем, но и промахов не простим.

С чего же начинать? Этот вопрос встал передо мной сразу же после прихода в отдел зенитного вооружения. Сумею ли я разобраться в тонкостях нового дела? Как встретят меня офицеры? С тревогой посматривал я на своих коллег - П. М. Попова, Б. П. Скопинцева, А. М. Калинина, М. Д. Иоффе, О. А. Ляховского и других.

Утром, открывая первое совещание, я очень коротко изложил свои взгляды, а потом решил попросту посоветоваться с инженерами отдела, послушать, что скажут они.

К началу 1944 года немцы отказались от массовых налетов на тыловые объекты страны. Причина этого заключалась в том, что значительно усилилась противовоздушная оборона городов и войск. Кроме того, военно-воздушные силы фашистской Германии понесли столь серьезные потери, что гитлеровцам в основном приходилось думать об обеспечении безопасности собственного тыла, сохранении прифронтовых коммуникаций, поддержке наземных войск. Конечно, немцы были еще очень сильны, но превосходство в воздухе принадлежало уже нам.