Закон есть закон - Александр Старшинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Люси увела меня от окна в спальню и уложила на кровать рядом с Кабаном. Но я не мог спать – болела рука, мне удавалось забыться минут на пятнадцать, не больше.
Я поднялся, вытребовал у Ланса его тетрадку, сел в кресло и принялся читать, мысленно переводя безумные вирши в более приемлемую прозу. Тогда они обретали кое-какой смысл, и пару десятков его законов я бы мог зачитать Пелене с чистым сердцем. Если бы у меня был настоящий кристалл.
* * *К утру шторм стих, лишь отдельные волны бежали по синеве вверх, и вновь воцарялась мелкая зыбь. День обещал быть ясным, но пока еще низко висящий диск солнца закрывала мутная дымка.
– Дымка-сто, начинается телопад, – приговаривал Макс, разливая по стаканам и чашкам остатки сока и раскладывая на единственной уцелевшей тарелке сухари и кусочки копченой колбасы – наш более чем скромный завтрак.
Я распахнул дверь и вышел наружу. Брел по колено в синеве и пригоршнями собирал пену. Синие потоки рыхлыми нитями растекались под напором моих браслетов. На миг проглядывала мостовая. Я видел сор, принесенный с собой Океаном: обломки разрушенных ныне стен, осколки бутылок, из которых сотни лет назад в богатых домах пили неизвестные уже нам вина, черепки, щепки, лоскутки – следы исчезнувшего мира, о котором мы теперь пытаемся складывать легенды.
Ада выскочила вслед за мной, ухватила меня за куртку и увела назад в дом.
– Что ты делаешь? Хочешь стать призраком?
– Я могу сплести из этих кружев себе маску. – Я смотрел на шевелящиеся нити и улыбался. – Почти настоящее лицо. Я стану красавцем.
– Ты дурак, Феликс… и ты очень похож на отца и на Кайла… тем, что совершенно непрактичен.
– А ты практична?
– Приходится быть… – вздохнула Ада.
* * *Мы бежали к Двойной башне. Баллон нес Кролик. Я положил ему руку на плечо, и баллон, разбрызгивая вокруг осколки застывшей синевы, накрывал мою поредевшую команду шлейфом. Беднягу Кабана мы не взяли с собой – оставили в доме. При нем должна была дежурить Люси. Когда мы вышли, она заперла дверь, а мы обещали вернуться. Как только сможем. Я шел к башне, но мыслями все время возвращался к Люси и Кабану. Оставшись, мы могли бы просто дождаться чьей-то победы и быстренько оттащить тяжелораненого в больницу. А так я их фактически бросил – ради того, чтобы воплотить свой безумный план.
Но остаться я не мог, и все тут. Я должен был довести дело до конца. Я бы вообще мог уйти один, но команда решила меня поддержать. Оружия у нас почти не осталось, мы сумели разыскать единственный арбалет – тот, из которого я стрелял и оставил на баррикаде, он так и лежал среди досок и ломаной мебели, незамеченный людьми Альбиноса. Несколько болтов мы вытащили из досок и мусора баррикады. Арбалет достался, разумеется, Максу.
Так, бегом, нигде не задерживаясь, мы проскочили последнюю треть радиального переулка и миновали Первую круговую, опять же не встретив ни души.
В тишине мы вышли на площадь Согласия. Солнце уже поднялось довольно высоко. Площадь, обычно всегда запруженная людьми – и ночью, и днем, – теперь была пустынной.
Это мне не понравилось категорически.
– Разрушители? – спросил я у Ады.
Они вполне могли сидеть в засаде и крушить кристаллы конкурентов, поджидая свою команду.
– Никого, – покачала головой графиня. – Наверное, перебили друг друга. К тому же недавний шторм мог их уничтожить.
Полина подняла руку и зачем-то послала молнию с браслета вперед. Молния медленно поплыла над площадью, нащупывая жертву и не находя. От нее отстреливались и затухали заряды. Не долетев до Двойной башни, она погасла.
– Похоже, вблизи ни одного кристалла, – сказала Полина.
Я кивнул.
И все же эта безлюдная площадь выглядела очень подозрительно. Что было делать? Засесть в ближайшем подходящем доме и подождать, когда вперед двинется чья-нибудь команда, да посмотреть, в какую ловушку они попадут. А если ловушки нет? Тогда я просто не воспользуюсь шансом.
Двойная башня темной громадой возвышалась впереди. А за нею, в какой-то мере повторяя ее рельеф, виднелись сине-зеленые пики Редин-гат. Их никогда не накрывает Пелена. Раньше на их вершинах селились отшельники. Они годами не спускались вниз, а к себе допускали только избранных. Но в прошлом веке отшельников перебили, а пещеры-жилища в горах замуровали. Теперь смотреть свысока на Пелену могут только равнодушные горы.
Я молча взмахнул рукой, и мы двинулись вперед к башне – через площадь.
В этот раз концентрата для прикрытия мне должно было хватить с избытком.
В наружном кольце Двойной башни двенадцать арок, по которым в дни хаоса поступает синева, и один вход. Океан уже добрался сюда, и синевы было по щиколотку – если не разгонять ее кристаллом. Вполне достаточно, чтобы начать создавать Пелену.
Неужели под конец схватки мне все-таки повезло?
Прям не верилось.
* * *Ворота башни были снесены, и мы вступили в зал Магистра. Зал был идеально круглым и имел две двери – одна напротив другой. Через одну можно было войти с площади, через вторую – выйти на лестницу и подняться на наружные галереи башни. Черная пирамида постамента, покрытая копотью после крушения очередной Пелены, высилась в центре огромного зала. Синева, что плескалась у наших ног, отступала, повинуясь кристаллу.
– Вот же не думал, что мы дойдем… – признался Кролик.
– Нет, ну почему у нас нет настоящего кристалла! Почему у всякой сволочи есть, а у нас нет… – возмутился Гриф.
И тут из боковой галереи выступили люди с арбалетами. Их было человек десять. И во главе пружинистой походкой сильного зверя двигался среднего роста широкоплечий человек с короткой шеей и плоским скуластым лицом. В правой руке он держал меч, в левой – кинжал.
Берсерк.
Ни Разрушителей, ни Охранника кристалла у него не было. Только туповатые боевики. И еще Создатель волны. Берсерк был умен и рассчитал все правильно: любая команда придет в зал Магистра с потерями, и тут его мародеры просто-напросто перебьют ослабленных конкурентов и заберут кристалл. Шторм он пересидел где-то поблизости и успел заскочить в башню раньше меня.
Я понял это за несколько секунд – едва только эти люди появились, и не стал тянуть время, чтобы выяснить, как именно будет действовать Берсерк. Я попросту надавил на плечи Кролику и заставил того нагнуться – концентрат из баллона хлынул прямиком в Берсерка и его «волновика», я направил поток своими браслетами и усилил браслетами Кролика. А вслед послал им комья своих кружев…
Концентрат их смыл и отбросил к стене. Волновик попытался поднять разлитую по полу синеву. Но, сшибившись с моей волной, она отступила, ярясь, брызжа фонтанами к потолку. Вокруг нас волны плясали, как в настоящий шторм на Внутреннем море. Обычная синька против концентрата ничего сделать не могла. Люди Берсерка визжали – концентрат обжигал не хуже огня, уж это я испытал на собственной шкуре.
– Держи так и направляй браслетами! – приказал я Кролику, а сам тем временем окутывал мародеров своими кружевами.
И все же Берсерк ускользнул. Я не понял, как он сумел вырваться. Просто в следующий миг я увидел, что он мчится к нам. Еще пара шагов… И тут Ада кинулась ему наперерез. Зазвенела шпага Графа, встречая клинок Берсерка. Я хотел ей крикнуть: «Осторожней, берегись кинжала!» Но понял, что своим воплем только отвлеку ее. Да и некогда мне было вмешиваться, я опутывал команду Берсерка, чтобы никто не вырвался, – благо кружев у меня было вдосталь.
За полминуты я связал всю охрану. Вернее, почти всю – двое боевиков все же остались снаружи. Но один из них так растерялся, что попросту отступил назад в галерею. А второго точным выстрелом снял Макс. Полина тут же кинулась вперед, к трофейному арбалету, Макс за ней.
«Нет!» – хотел крикнуть я, но не успел.
Боевик выстрелил из темноты галереи, и я услышал крик. Краем глаза увидел, как упала Полина, как выстрелил Макс в ответ, а потом сгоряча нырнул в галерею. Глазами я все это видел, но еще не осознавал, что произошло.
Я повернулся к Берсерку. Он напрасно пытался найти в обороне графини хоть одну прореху. Наивный! Кто же может соревноваться в ловкости рук с Охранником кристалла? Каждый выпад Берсерка встречал клинок Ады, она смеялась, отражая очередной удар. Я не мог вмешаться, боясь захлестнуть своей петлей заодно и Аду. Но и стоять спокойно и ждать, пока Берсерк устроит какую-нибудь пакость, я тоже не мог. Я вдруг увидел, как Берсерк сумел ударить кинжалом, и Ада увернулась в последний момент. Или не увернулась? Она пошатнулась и отпрыгнула. Берсерк кинулся в атаку. Он был сильнее Ады и гораздо выносливее. Время работало на него.
– Ушастый! – взревел я.
Мой Лоцман оказался рядом.
В следующий миг я направил на дерущихся синеву, а Кролик своим браслетом превратил ее в лезвие и заставил пройти между противниками. Хрустнул, переломившись, клинок Берсерка. Ада сумела увести шпагу Графа из-под удара. Поединщики оказались разделены тончайшей стеной из синьки. Берсерк взвыл по-звериному, развернулся и кинулся на меня. И тогда я швырнул в него еще один комок своих червей. Чуть позже, чем он метнул кинжал. Я видел, как его клинок летит, нацеленный мне в грудь. И не мог отвести от себя удар. Не мог заслониться, не мог ускользнуть. Но в последний момент я увидел чью-то руку, детскую руку… Кинжал прошил ее насквозь и отбросил назад как раз мне в грудь – по инерции. Но, ослабленный хрупкой защитой, клинок сумел лишь пробить куртку и рубаху да оцарапать кожу. Меня обрызгало кровью из пробитой ладони. Ладони того мальчишки, Боба. Вот так поймать кинжал на лету мог только Охранник кристалла. Или будущий Охранник.